Римский философ Луций Анней Сенека две тысячи лет назад описал, как во время гроз сошедшие с неба звезды, словно птицы, садятся на мачты кораблей на радость морякам - это считалось хорошим предзнаменованием. Но "добрыми" были только парные огни - звезды Кастора и Поллукса. Если загоралась только одна звезда, предзнаменование не сулило ничего доброго.
Тит Ливий писал, что из дротика, которым один из военачальников вооружил только что вступившего в ряды воинов сына, в течение двух с лишним часов исходил огонь, не сжигавший деревянных частей.
Плиний тоже неоднократно замечал звезды Диоскуров на копьях часовых,
Вот что пишет сын Христофора Колумба: "Моряки перестают бояться бури, когда показываются огни святого Эльма. В 1493 году, в октябре месяце... ночью, при сильной грозе и проливном дожде огни святого Эльма показались на мачте в виде семи зажженных свеч. При виде этого чудесного явления весь экипаж стал молиться и и петь благодарственные гимны".
Спутник Магеллана Геррера также свидетельствует о суеверном отношении матросов к этим явлениям: "Когда, во время бури, на мачте показывались огни святого Эльма, иногда в виде одной свечи, иногда в виде двух, матросы плакали от радости". Видимо, не знали матросы, что при одной "свече" они были свидетелями огня святой Елены, который, в согласии с более старыми суевериями, был несчастливым.
В книге Фламмариона "Атмосфера" описывается встреча с особенно сильными огнями святого Эльма на траверсе Балеарских островов: "Вдруг наступила страшная темнота - гром и молнии появились невиданные. Опасаясь бури, я спустил все паруса. Тогда мы увидели в разных местах корабля более тридцати огней святого Эльма. Тот, который находился на флюгере грот-мачты, был более полутора футов в длину. Я послал матроса, чтобы снять его. Влезши наверх, матрос крикнул нам, что огонь шипит, как ракета из сырого пороха. Я велел снять его вместе с флюгером и принести вниз. Но как только матрос снял флюгер, так огонь перескочил на конец мачты, откуда снять его было уже невозможно. Он там оставался некоторое время, а затем исчез понемногу".
И еще много таинственных появлений "огней Диоску-ров" запечатлели древние и недавние летописи. Много раз появлялись они, пугающе непонятные, прежде чем удалось выяснить их истинную природу - родственную природе столь непохожего явления, как молния. Да и что такое звезды Диоскуров, огни святого Эльма, как не электрический разряд, но разряд не внезапный, бурный, громовой, а разряд тихий, тлеющий, как бы стекающий с металлических остриев.
Приручить этот разряд оказалось не менее сложным делом, чем приручить молнию. Но тем приятнее победа.
Сейчас коронный разряд, таинственные "огни Диоскуров", несет свою скромную вахту, например, в заводских трубах. Там таинственное явление служит полезному делу - улавливанию дымовых частиц и служит неплохо - лишь одному проценту несгоревшего топлива удается избежать поимки в электрическом поле, создаваемом тонкой проволокой - генератором прежде столь таинственного явления.
А в космический век коронный разряд находит себе и более романтическое применение - он служит источником силы, "подталкивающей" космический корабль в глубинах мирового пространства: стекающие с острия заряды оказываются новым космическим топливом. Звезды Диоскуров, созданные человеческим гением, начинают сиять в теплом ночном небе...
Янтарь и магнит
Разговаривая с бедным свинопасом по имени Эвмей, Одиссей попросил его рассказать свою историю. И тот поведал, что не свинопас он, а сын царский, родом с острова Сира, "что необильно людьми населен, но удобен для жизни", и украден он и продан в рабство купцами из далекой Финикии. Как-то их корабль пристал к острову, и нянька царевича, финикийская рабыня, решила бежать с купцами на родину, и, "...когда изготовился в путь их нагруженный корабль, ими был вестник о том к финикийской рабыне отправлен... В дом отца моего на показ он принес ожерелье: крупный электрон, оправленный в золото с чудным искусством".
Электрон - обработанный кусок янтаря - овладел вниманием царского двора, и финикийская рабыня, прихватив Эвмея и пару золотых кувшинов, сбежала на корабль.
Чем привлекал янтарь? Теплый камень удивительной красоты, содержащий иногда внутри себя диковинных маленьких насекомых, обладал одним необычным, располагающим к философическим построениям свойством - он мог притягивать! Он притягивал пылинки, нити, кусочки папируса. И именно этим свойством определялись в древности названия янтаря у разных народов. Так, греки назвали его электроном - притягивающим к себе; римляне - харпаксом, что означает грабитель, а персы - кавубой, то есть камнем, способным притягивать мякину.
Интересно, что арабское название электрического ската - "ра-ад", что значит - "молния". Вряд ли это случайно. Вряд ли случайно и то, что имя Электра у Эврипида и Гомера дано женщине с характером пылким, "молниеносным". А связь между словами "электрон" - янтарь и именем "Электра" несомненна.
Говорят, это свойство янтаря открыто дочерью Фалеса из Милета. Вряд ли! Оно, видимо, было известно еще раньше и повсеместно. Так, А. Гумбольдт, побывавший в конце прошлого века у не затронутых цивилизацией индейцев в бассейне реки Ориноко, мог убедиться в том, что им известны свойства янтаря. Янтарное веретено светлокудрой - лишь красивая древняя сказка.
Сказки сказками, а дотошные историки могут сейчас уверенно сказать, какую пользу извлекали наши древние да и не столь древние предки из окаменевшей миллионнолетней смолы: янтарь считали действенным лекарством, косметическим средством. Янтарные ожерелья, янтарные четки - это защита от дурного глаза, от напасти, от болезней. Видимо, поэтому столь часты на картинах старых фламандцев изображения кормящих мадонн с янтарными ожерельями.
Так использовался янтарь, камень полезный и таинственный, известный уже тысячи лет, столько же, сколько известен и другой таинственный камень магнит.
Природные магниты, попросту говоря, кусочки магнитного железняка магнетита (химический состав: 31% железа и 69% кислорода) не везде назывались магнитами. В разных странах магнит называли по-разному, но большая часть всех этих названий магнита переводится как "любящий", "любовник". Так поэтичным языком древних описано свойство кусков магнита притягивать железо.
Название "магнит", как утверждает Платон, дано Эврипидом. По другой, значительно более красивой и известной, но менее правдоподобной притче Плиния, название дано в честь сказочного волопаса Магниса, гвозди сандалий и железная палка которого прилипали к неведомым камням.
А откуда янтарь? Что он такое? Не слезы ли это сестер Фаэтона - прекрасных Гелиад?
Вспыльчивый сын бога солнца Гелиоса и Океаниды Климены Фаэтон решил доказать своим сомневающимся сестрам, что он - истинный бог. Выпросил он у отца солнечную колесницу, помчался на ней по небу. Но не послушались огненные кони, бессмертные, как боги, кони рванули... С ужасом наблюдал Фаэтон, как летят они, и мир содрогался, видя свою близкую огненную смерть. Видел это Гелиос, хмурил брови, видел это Зевс-громовержец, метнул страшную молнию в несчастного храбреца, убил его и спас тем самым мир. От горя застыли стройными топольками прекрасные сестры Фаэтона Гелиады, застыли янтарными гроздьями их девичьи слезы...
По иным сведениям, слово "магнит" происходит от названия провинции Магнезия (сейчас Манисса), жителей которой звали магнетами. Так утверждает Тит Лукреций Кар в своей поэме "О природе вещей". Русский путешественник В. А. Теплов, посетивший Магнезию в 80-х годах прошлого века, утверждал, что на горе Сипил до сих пор встречаются образчики этого камня, а сама гора давно известна частыми ударами в нее молний (этим же славилась и гора Магнитная на Урале, почти целиком состоявшая из магнетита).
Наиболее распространенная из сказок о чудодейственной силе магнита, вошедшая в "Сказки тысяча и одной ночи", заимствована у Плиния, который утверждал, что в Эфиопии существует гора Зимир, вытягивающая из кораблей все гвозди и железные части.
Идут караваны по бескрайним гобийским пескам. Направо, налево, куда ни кинь взор, - унылые желтые барханы, изредка подкрашенные пятнами пыльно-зеленой колючки. Солнце закрыто желтой пеленой пыли. Далек путь из императорских пагод на берегах Янцзы до кушанских дворцов. Трудно пришлось бы путникам, если бы не было в караване белого верблюда с его бесценным грузом. Защищенный деревянной резной клеткой, меж горбами белого верблюда совершал путь через пустыню глиняный сосуд, в котором на пробке плавал в воде продолговатый небольшой кусок намагниченного железа. Края сосуда были выкрашены в четыре цвета. Красный обозначал юг, черный - север, зеленый восток и белый - запад. Глиняный сосуд с кусочком железа в нем был примитивным древним компасом, указывающим караванщикам путь в бескрайних песках.
