Эта реплика Тары - напоминание всем нам о том, как восприимчивы и простодушны наши маленькие дети, и о том, как все, что мы им говорим, формирует их самосознание.
Глава 18
Обещаю отпускать тебя самостоятельно путешествовать в своем мире
«Я погуляю сегодня с Тарой в парке?»
Этот простой вопрос был для меня как удар молнии, мой пульс участился, ладони тут же вспотели, и я потеряла способность ясно мыслить: вплоть до этого момента Тара всегда была со мной, Сумантом, кем-то из наших родителей или родственников, которым я полностью доверяла.
Несмотря на то, что я вполне доверяла Анджеле, нашей уборщице, которая иногда играла с Тарой, когда мне нужно было поработать дома, я не была полностью уверена, что она будет аккуратно везти Тару в коляске, что она поймет, когда Тара захочет молока, и почувствует, что Таре холодно, и ей нужно надеть теплую кофту, - прогулка по парку включала в себя столько нюансов, которые, как мне казалось, могла уловить только я.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы перевести дух, и я кротко ответила: «Да, конечно, - и снова вздохнула. - Сегодня чудесный день, правда? Уверена, ей понравится». Кто бы мог подумать, что эти слова были одними из самых трудных в моей жизни до этого момента? Упаковывая подгузники для Тары, я старалась сосредоточиться на этом процессе и не замечать, как у меня скручивает живот от страха.
Я проводила Тару и Анджелу до двери, и внезапно мне пришла в голову мысль, что я тоже могла бы прогуляться с ними, чтобы проветриться немного, сказав, что могу доделать свою работу позже. Но в глубине души я понимала, что важно отпустить сегодня Тару в парк одну - для меня это был важный поворотный момент.
Моя кузина рассказывала мне, как в первый раз отвезла сына в детский сад: она держалась молодцом, в то время как сын жался к ее коленям, умоляя не оставлять его там. Она заверяла его, что все будет в порядке, что ему понравится в садике и что она скоро приедет его забрать. Наблюдая за ним со стороны, она увидела, что уже через полминуты он отвлекся, копаясь в песке с лопаткой и ведерком. Она вернулась в машину, закрыла дверь и нарыдалась от души.
Помню тот день, когда я уезжала в колледж: родители оставили меня там, а потом, когда через несколько часов я позвонила узнать, хорошо ли они доехали, папа не позвал маму к телефону, сославшись на то, что она занята, - но я знала, что она просто не может справиться с эмоциями. Четыре года спустя, когда в колледж уехал Готам, только через неделю с лишним после его отъезда мама перестала разражаться слезами при упоминании его имени.
Годы спустя я поехала в Индию на свою свадьбу; я уезжала из Соединенных Штатов примерно за месяц до торжества. Мама уже находилась в Индии, а Готам и мой отец должны были отправиться туда через две недели после меня. Я никогда не забуду свой последний день в доме родителей: я была так поглощена сборами и отвлечена прощальными звонками, что только тогда, когда мы с отцом сели в машину, чтобы ехать в аэропорт, я поняла, что он весь день избегал меня. В машине он сидел молча, и внезапно до меня дошло, что я уезжаю. Помню, как, заходя по трапу в самолет, я обернулась, чтобы помахать ему на прощание, - он стоял спиной ко мне, а руками, видимо, вытирал неудержимые потоки слез.
Тара и Анджела вернулись из парка примерно через полтора часа; когда я услышала, как открывается дверь, я ринулась к своему рабочему столу, притворившись, что работала, а не ходила взад-вперед, как безумная. Со спокойным видом я обернулась, когда Анджела вкатила коляску в дом, - Тара спала в ней глубоким сном, идеально упакованная в свою кофточку и с безмятежной улыбкой на лице.
Молчание семечка
Гарри Альфред Виггетт
Я не слышал, как ты выпало
Из стручка прямо в землю-матушку.
Я не слышал, как ты умоляло
Подарить тебе твою скромную жизнь.
Я не слышал, как ты вздыхало,
Пока молча росло.
Я не слышал роптания,
Потому что Бог сотворил тебя тобой.
И все же твое молчание
Говорило о смелости и силе,
И воле к жизни - когда ты прорвалось
Сквозь землю к свету.
Глава 19
Обещаю стремиться к равновесию своей и твоей жизни
Одной из самых главных проблем для меня, как для матери, стала необходимость найти баланс между своими профессиональными амбициями и желанием дать своим детям все, что я хотела бы им дать в плане своего времени, внимания и участия. Я вижу ту же проблему в жизни большинства моих подруг, у которых тоже есть дети, а также в жизни большей части женщин-профессионалов в своей работе, которых я знаю или которыми восхищаюсь. Как мне продвигаться по карьерной лестнице и при этом быть такой матерью, какой мне хочется быть?
Столь многие из моих подруг - обладательницы ученых степеней, специалисты по рекламе, продюсеры и консультанты - годами учились и работали, чтобы добиться успеха в своей профессиональной области, но, став матерями, оставили свою работу, чтобы сидеть дома с детьми. И они не считают это жертвой - это то, что им хочется делать, для них это бесценное время в их жизни, которое больше никогда не повторится. Но многим из них это очень нелегко далось - человеку, фонтанирующему идеями и привыкшему к мелодрамам, интеллектуальным беседам и всему прочему, что связано с рабочей обстановкой, трудно сидеть дома - это серьезная перемена в жизни, которая делает многих людей действительно несчастными.
Я знаю и других женщин, которые заранее знали, что не будут счастливы, сидя дома, или не смогут позволить себе оставить рабочее место, и которые возвращались на работу сразу после декретного отпуска - многих из них мучает чувство вины и сомнения в том, что они поступают правильно.
Имея двоих детей, должна признать, что иногда до сих пор с трудом нахожу баланс между работой и желанием уделить достаточно времени своим детям. Я постоянно подвергаю переоценке то, что делаю, и научилась прощать себя за то, что меньшего достигаю в профессии, стараясь больше времени проводить с детьми; но я также понимаю, что буду им самой лучшей матерью, если буду счастлива, удовлетворена и уверена в себе, и, если честно, такой я могу быть, только совмещая материнство и какую-либо профессиональную деятельность. И самое главное, я поняла, что для меня «качество» матери не измеряется временем, занятиями и целями, которых я достигаю со своими детьми.
Материнство - это не составление списков дел, не осуществление проектов, за это не ставят оценок, не повышают в должности и не присваивают титулов; материнство - это любовь, забота, внимание и поддержка; «задачи» матери - холить и лелеять своих детей, наблюдать за тем, как они расцветают, помогать им и наслаждаться каждым из тех драгоценных моментов, когда дети обнимают вас, смеются вместе с вами и делятся своими открытиями. Быть матерью - значит быть по-настоящему с ними - телом, разумом и духом; это значит быть довольной собой как человеком, чтобы они, дети, тоже могли сиять от гордости и ощущали себя удовлетворенными и уверенными.
Глава 20
Обещаю показать тебе, как мы вместе можем сделать этот мир лучше
11 сентября я была на пятом месяце беременности.
В то утро мы с Сумантом еще спали, когда зазвонил телефон; мой отец что-то истерически кричал в трубку; его самолет только что приземлился в Чикаго, где на огромных мониторах под потолком аэропорта показывали последние новости: за несколько минут до того, как самолет отца сел на землю, в Северную Башню врезался первый самолет. Сначала мы никак не могли понять, о чем это он, но кинулись включить телевизор и только тогда стали осознавать этот кошмар.
Отец продолжал исступленно кричать в трубку: мой брат, Готам, только что сел на борт самолета American Airlines, летящего рейсом Нью-Йорк-Лос-Анджелес. Первые сводки новостей сообщали о том, что самолет, врезавшийся в первую башню, скорее всего, принадлежал American Airlines и вылетел из аэропорта Кеннеди в Лос-Анджелес в 9 утра - это мог быть рейс, которым летел Готам.
Пока мы говорили по телефону с отцом, растерянные тележурналисты собирали новую информацию; я пыталась успокоить отца, пока Сумант следил за развитием событий. По другой линии позвонила моя тетя; услышав те же первые выпуски новостей, она уже разыскала компанию-перевозчика, в машине которой Готам поехал в аэропорт, и выясняла подробности, связанные с его рейсом.
А затем второй самолет врезался в Южную Башню. Мы в ужасе смотрели на это, не в силах постичь происходящее, и в этот момент нас действительно начала охватывать паника - мы до сих пор не нашли Готама; моя мать в это время летела из Лондона в Нью-Йорк; моя кузина, Каника, работала в Нью-Йорке недалеко от места трагедии; мы лихорадочно вспоминали имена друзей и знакомых, которые работали во Всемирном Торговом Центре. Мы были так ошеломлены, что не знали, что нам делать, - и в полном бессилии наблюдали жуткие сводки новостей и кадры, непрестанно мелькавшие перед глазами.
