ФИЛУЧЧО. Синьора Матильда, раз уж вы в курсе дела… потерпите чуточку, поговорим потом. Мне трудно сдерживать свои чувства. (Берет руку Кьярины и сжимает ее с бесконечной нежностью). Кьяри, как ты себя чувствуешь?
КЬЯРИНА (с нежностью успокаивает его). Хорошо, хорошо…
ФИЛУЧЧО. Не беспокойся. Я видел синьорину Валерию Муссо. Она сказала, что пока все идет нормально. (Оборачиваясь к Матильде с искренним чувством). Синьора Матильда, я хочу ребенка. И мечтал иметь его от настоящей синьоры. Ребенок уже есть, Кьярину я люблю… Все остальное не имеет никакого значения.
МАТИЛЬДА. Однако вы не ответили на мой вопрос.
ФИЛУЧЧО. Какой вопрос?
МАТИЛЬДА. Как вы думаете уладить все с братом синьорины Кьярины? Профессор вот-вот появится здесь.
ФИЛУЧЧО. Тогда мы скажем ему: «Со счастливым приездом!»
МАТИЛЬДА (давая понять неуместность такого шутливого тона). Ну, знаете ли, Филу, вы все шутите?
ФИЛУЧЧО. Шучу? Синьора Матильда, как плохо вы меня знаете. (Постепенно переходя от шутливого тона к серьезному, дает распоряжение Пуммароле, вернувшемуся в этот момент с пустой корзиной). Послушай, Пуммаро, там, в лавке, мой дядя. Скажи ему, что я сейчас же жду его здесь. Быстро, одна нога тут, другая там!
ПУММАРОЛА. Ладно. (Уходит направо).
МАТИЛЬДА (обмениваясь удивленным взглядом с Кьяриной). Ваш дядя?
КЬЯРИНА (с некоторым удивлением). У вас есть дядя?
ФИЛУЧЧО. А что, разве у моего отца не мог быть брат? (Уточняя). Гаэтано Каннаваччуоло, брат доброй памяти моего родителя.
МАТИЛЬДА. И вы зовете его сюда?
ФИЛУЧЧО. Я хочу все сделать в высшей степени основательно и быстро. За полдня я перевернул весь мир. Как только Кьярина сообщила мне столь счастливую новость и сказала, что профессор приезжает сегодня утром, я незамедлительно послал за своим дядей.
МАТИЛЬДА. И этот ваш дядя должен переговорить с профессором?
ФИЛУЧЧО. Разумеется.
МАТИЛЬДА. Простите, но разве вы сами не можете поговорить с ним?
ФИЛУЧЧО. Синьора Матильда, я слишком впечатлительный человек. Под внешностью скромного продавца овощей и фруктов таятся робость и чистота изысканной души. По правде говоря, в присутствии профессора я немного теряюсь. Ведь сюда наверх я всегда поднимался только, чтобы принести корзину с овощами и фруктами, и нередко встречал профессора — «Добрый день, добрый вечер…» и закрывал дверь. Хотите, чтобы теперь я ни с того ни с сего явился к нему и заявил: «Блюдо готово, остается сесть за стол и признать себя родственниками»?
МАТИЛЬДА. Но все и на самом деле обстоит именно так. И мне кажется, что такой решительный молодой человек, как вы…
ФИЛУЧЧО. Я только кажусь им, синьора Матильда… Только выгляжу решительным, и у вас, как вы говорите, складывается такое впечатление. Но по существу я очень застенчивый человек. Отца не стало, когда мне было всего двенадцать лет. Мне еще только с ребятами играть. А на меня в таком возрасте свалилась вся ответственность за лавку, за маму, которую едва не пришлось отправить в больницу для душевнобольных, так она страдала. И мы оказались без всяких средств, потому что отец не оставил нам ни одной лиры… Лавка и дом, дом и лавка. Ну где же мне найти время на друзей, как научиться общению с людьми? Вот всем этим и объясняется моя застенчивость.
МАТИЛЬДА. А что брат вашего отца?
ФИЛУЧЧО. Дядя Гаэтано?
МАТИЛЬДА. Ну, да. Разве он не мог приехать к вам и помочь?
ФИЛУЧЧО. Видите ли, дядя Гаэтано, конечно, приехал, и поначалу занимался лавкой. Он и сейчас еще интересуется счетами, как ни как, человек образованный… Иногда составляет компанию моей старенькой маме.
КЬЯРИНА (заботливо). Как она себя чувствует?
ФИЛУЧЧО. Со здоровьем у нее все в порядке, а вот с головой… Все время думает об умершем муже: дома, в церкви, на кладбище.
МАТИЛЬДА. А ваш дядя что делает?
ФИЛУЧЧО. Он занимается сельским хозяйством. Хорошо знает землю, удобрения… (как бы приводя пример). Говорит: «Сколько тут га? Ясно, значит, требуется столько-то того-то и столько-то того-то… Этот посев тут не поднимется, а вот там — да…»
МАТИЛЬДА. Специалист по сельскому хозяйству.
ФИЛУЧЧО. Ну да. Мог бы зарабатывать сколько угодно, но если вы намекнете ему на это, он ответит: «Хочу зарабатывать лишь столько, сколько мне нужно на жизнь, и все». Он не женат…
МАТИЛЬДА. Холост…
ФИЛУЧЧО. Красивый мужчина. Ему пятьдесят два года. Он хотел видеть своей женой лишь одну единственную женщину. Но она его отвергла, и с тех пор он больше и слышать не хочет о женитьбе. (Звонит колокольчик у входной двери). Это он.
КЬЯРИНА (с тревогой). Но может быть и Лоренцо…
Тем временем Мария входит слева и проходит прямо в дверь напротив — направо.
МАТИЛЬДА. Не думаю. Во сколько он должен приехать?
КЬЯРИНА. В девять тридцать.
МАТИЛЬДА (смотрит на наручные часы). Сейчас девять тридцать пять… Чтобы доехать с вокзала сюда…
МАРИЯ (возвращается, вводя Гаэтано Каннаваччуоло). Пришел господин… (и уходит налево).
ФИЛУЧЧО (обеим женщинам). Я же сказал вам… Это дядя Гаэтано. (Затем, обращаясь к входящему мужчине). Дядя Гаэтано, входите.
ГАЭТАНО (Это человек пятидесяти двух лет. Высокий, хорошего сложения и здоровья. Седина в волосах и загорелое лицо придают ему моложавый вид. На нем костюм спокойного тона, массового пошива. Легкая летняя шляпа и трость. Он входит скромно и останавливается в двух шагах от дверей). Спасибо.
Матильда поднимается из уважения к нему. Кьярина, стесняясь живота, остается сидеть. Филуччо внимательно следит за поведением каждого. Гаэтано, целиком поглощенный трудной ролью, порученной ему племянником, осторожно приближается к столу в центре комнаты и останавливается недалеко от него, оказываясь между тремя присутствующими. В ответ на приглашающий жест Кьярины он садится к столу, отвечая уважительной улыбкой и полупоклоном и ей, и Матильде. Наступает долгая и неловкая пауза. Все начинают обмениваться выразительными взглядами и впечатляющим поднятием бровей, отчего возникает и все усиливается та яркая мимическая игра, складывающаяся из сатирической двусмысленности и иронических нюансов, которая отличает только истинных наследников Комедии дель Арте, которые обладают поразительной способностью понимать друг друга в такой игре, безошибочным чувством меры, а также умеют тонко дозировать свои жесты. Наконец Гаэтано нарушает длительное молчание, заявив, что готов приступить к делу, произнеся краткую фразу, подобную той, что обычно произносит какое-нибудь медицинское светило, встретившись с тяжелым клиническим случаем.
ГАЭТАНО. Вот я и здесь. (Пристально посмотрев на Кьярину, уверенно заявляет) Вы — Кьярина.
КЬЯРИНА (застенчиво). Да.
МАТИЛЬДА. А я ее подруга… Живу рядом, в соседней квартире. Но сейчас, поскольку вам придется говорит о вещах деликатных, покину вас. (Поднимается из-за стола). Не возражаете, Кьяри. А понадоблюсь, позовите.
ГАЭТАНО (серьезно и миролюбиво). Дорогая синьора, тут и так все ясно. Когда я берусь уладить какое-нибудь дело, то стараюсь, чтобы не было никаких секретов, ни каких-либо задних мыслей. (Обращаясь к Кьярине). Когда должен приехать ваш брат? (Слышен долгий звонок колокольчика. Кьярина вздрагивает).
ФИЛУЧЧО (с тревогой). Уже приехал.
КЬЯРИНА (к Марии, которая в это время проходит через комнату, чтобы открыть входную дверь). Постой, Мари, пока не открывай.
МАТИЛЬДА. Мы ведь не можем оставаться тут все, при начале такого большого разговора? Несчастный профессор возвращается после долгой поездки, и неудобно сразу же выложить ему все. Мне кажется, это чересчур.
ФИЛУЧЧО. Ну, и что же нам делать?
КЬЯРИНА. Донна Матильда верно говорит. (Указывая Филуччо и его дяде на дверь слева) Идите туда. Я сама сообщу ему все, что надо, и позову вас.
МАТИЛЬДА. Мне кажется, вот так мы и должны поступить.
ФИЛУЧЧО. Дядя Гаэтано, пойдем.
ГАЭТАНО. Идем. (Оба уходят налево).
КЬЯРИНА (Марии). Пойди, открой дверь
