Блэз. Вы бы мне оказали большую услугу.
Мари. Как эта дама?
Блэз. Да… то есть… почти.
Мари. Нет, нет, мсье!
Блэз. Вы знаете, это моя профессия, я привык.
Мари. Верю вам, мсье, но никогда в жизни не решусь перед вами раздеться.
Блэз. Но почему же?… Это почти как у доктора.
Мари. Таких докторов, как вы, я еще не встречала… По правде, я ни разу и не болела.
Блэз. Клянусь вам, что, если вы станете позировать для меня, я буду смотреть на вас только глазами художника!
Мари. Тетечка говорит — достаточно минутной слабости!
Блэз. Да нет!.. Обычно я приглашаю профессиональных натурщиц, это самые нормальные женщины, для них позирование — работа, за которую им платят деньги.
Мари. Естественно, такую работу даром не делают.
Блэз. Разумеется! Вот почему мне сейчас пришло в голову, если вы согласитесь поработать для меня, будет нормально, что я заплачу за это, например, десять тысяч франков.
Мари. О нет, мсье!
Блэз. Ну в конце концов, Мари…
Мари. Если бы тетечка знала!
Блэз. Не думайте о тете, вы уже в том возрасте, когда должны самостоятельно принимать решения.
Мари. Я для вас что угодно сделаю, но не это!
Блэз. Уф… Послушайте, Мари… Настало время сказать вам правду… Я в долгах.
Мари (несколько шокирована). О!
Блэз. Не позднее сегодняшнего вечера я должен уплатить сто двадцать тысяч франков.
Мари. Что вы говорите?!
Блэз. Да, и если я не заплачу, меня посадят в тюрьму. Мари. В тюрьму?!
Блэз. Увы.
Мари. Хорошенькую новость вы мне преподносите!
Блэз. Теперь вам все известно: либо я пишу картину и расплачиваюсь, либо жандармы меня увозят в тюрьму. Все зависит только от вас.
Мари. В тюрьму! Бедный мсье!
Блэз. Моя судьба в ваших руках… Если можно так выразиться.
Мари. Как бы там ни было, одной картинкой с таким долгом не расплатиться.
Блэз. Именно что расплатиться! За нее я получу двести тысяч франков.
Мари. Двести тысяч!
Блэз. Да.
Мари. А мне вы собирались дать десять тысяч?
Блэз. Вы считаете, это мало? Хотите двадцать?
Мари. Я вообще этих денег не хочу, я у вас на зарплате, и вы меня наняли как прислугу на любую работу, но все-таки не на такую!
Блэз. Такая работа не была оговорена, вот почему…
Мари. Я хочу только одного: пусть мсье поклянется мне головой своей матери, что это не уловка.
Блэз. Клянусь.
Мари. Повторяйте: клянусь головой моей матери, что у меня нет задних мыслей и что я прошу Мари раздеться только ради того, чтобы не сесть в тюрьму.
Блэз. Клянусь головой моей матери…
Мари. Поднимите руку.
Блэз (поднимает руку)…что у меня нет задних мыслей и я прошу Мари позировать только для того, чтобы расплатиться с долгами. Теперь вы мне верите?
Мари. Ну, тогда за дело! (Быстро снимает фартук и рабочий халатик и оказывается в лифчике и трусиках.) Если бы мне кто-нибудь сказал, что я до этого дойду! (Поворачивается к Блэзу спиной.) Расстегните, пожалуйста!
Блэз (колеблется, чувствуется, что он все-таки смущен). Послушайте… Мне кажется, будет удобнее, если вы разденетесь в другой комнате. Идите сюда. (За руку ведет ее в спальню.) Скажите, когда будете готовы. (Начинает устанавливать мольберт, раскладывать краски и так далее.) Голова идет кругом!
Голос Мари. Мсье, я готова.
Блэз. Хорошо, входите.
Дверь открывается, и Mари просовывает голову.
Мари. Мсье, я опять боюсь, я вся голая, вся голая.
Блэз (снимает большую испанскую шаль, висевшую на стене как ковер, и передает ее Мари). Вот, накиньте это… И не бойтесь, все будет хорошо.
Голос Мари. Вы мне клянетесь, что…
Блэз (занимаясь красками и кистями). Я вам уже поклялся…
Голос Мари. Нет, потому что с вашей стороны будет ужасно, если…
Блэз. Вам нечего бояться. Не тяните!
Голос Мари. Сейчас!
Мари (робко входит, закутанная в шаль). Что ни говори, а мне как-то не по себе!
Блэз (подвигает китайский барабан, чтобы тот служил для Мари пьедесталом). Становитесь сюда. (Помогает Мари влезть.) Держитесь прямо. А если одну руку положим на бедро?
Мари. Вот так?
Блэз. Да… Голову немного в сторону… Нет, в другую… Так, так… Правую ногу немного вперед…
Блэз слегка отводит в сторону конец шали, чтобы была видна линия ноги. Мари выполняет все, что он ей говорит.
Мари. Больше не надо!
Блэз. Вам холодно?
Мари. Мсье, скорее, жарко!
Блэз. Было бы лучше, если бы вы немного подкрасились.
Мари. Тетя запрещает.
Блэз. Умоляю вас, не говорите мне без конца о вашей тете! У вас есть губная помада?
Мари. Тетя отобрала… И еще пару затрещин мне влепила.
Блэз. Да, незадача!
Мари. Еще бы! В моем возрасте!
Блэз. Я не о том, а о том, что у вас помады нет!
Мари. Ну, мсье, так я другую купила!
Блэз. Вот как?! И где она?
Мари. В сумке.
Блэз. Не двигайтесь. Стойте, как стоите. Держите. (Подает ей сумку.) Я поставлю пластинку для настроения.
Мари. Да, мне кажется, нам это нужно.
Блэз (включает проигрыватель и возвращается к Мари, которая стоит все в той же позе). Чего вы ждете?
Мари (одной рукой держит сумку, а другой шаль и не может накрасить губы). Мсье, я не могу.
Блэз (берет у нее сумку, роется в ней). Ладно, давайте я. (Достает помаду и красит Мари губы.) Вот… А пудра у вас есть?
Мари. Да.
Блэз достает из сумки пудреницу, открывает ее и протягивает Мари. В то время как он ее пудрит, она смотрится в зеркало.
Как мне идет!
Блэз. Да. (Берет у нее из рук сумку и относит на диван. Мимоходом достает из вазы розу.).
Мари. Мсье не боится?
Блэз. Чего?
Мари. Если я сниму шаль… да еще с накрашенными губами.
Блэз. Еще раз повторяю: я смотрю на вас глазами художника. (Дает Мари розу и поднимает ее руку с цветком.)
Мари стоит теперь в позе, напоминающей статую Свободы.
Очень красиво! Поднимите левую руку вот так. (Показывает.).
Мари. Но если я подниму так левую руку, я шаль отпущу!
Блэз. Ее так или иначе нужно будет снять, заказчик хочет видеть грудь.
Мари. Должна честно предупредить мсье, что у меня ее немного.
Блэз. Это ничего, я добавлю, в этом и заключается мастерство художника. Ну, начали?
Мари. Начали!
Блэз. Смелее! На «три» — отпускаете шаль. Внимание! Раз…
Мари. Мсье, помедленней!
Блэз. Два!..
Звонит телефон.
О-ля-ля, ну как не вовремя!.. Алло?… Кто?… Простите, я очень плохо слышу, сейчас выключу музыку. (Выключает проигрыватель.) Алло?… Передаю… Ваша тетя.
Мари. О! Святая Мария, спаси и помилуй! (Спрыгивает с барабана и прячется за диван.)
Блэз. Нет, вы должны с ней поговорить. Нате! (Длинный шнур позволяет ему донести аппарат до Мари.)
Из-за дивана сначала высовывается рука, которая берет трубку, а затем показывается голова Мари.
Мари. Алло!.. А, это ты, тетечка!.. Да, очень хорошо, а ты?… Получила мое письмо?… Да, мадам очень добрая. (Подмигивает Блэзу.) Что я сейчас делаю?… (Вопросительно смотрит на Блэза.)
Блэз жестом показывает ей, что она шьет.
Вышиваю… Нет, не умею, но мадам меня как раз учит… Да, это мсье снял трубку… Что?… Что он делает?… Тоже вышивает… А, ты хочешь сказать, какая у него профессия?… (Не знает, что ответить, и взглядом спрашивает у Блэза.)
Блэз делает жест, которым хочет изобразить, что он — важная персона.
Он… очень большой…
