Сьюард (Входит с газетой в руках. Но свет направлен на противоположный край сцены.) «Дейли Телеграф», восьмое августа 1892-го года. (Свет внезапно переключается на Сьюарда.) «Сегодня разыгралась странная, ранее не виданная в наших краях буря. В центре ее оказалось иноземное судно, неизвестно как зашедшее в нашу гавань». (Свет перепрыгивает на противоположный край сцены. Сьюард переходит в новое световое пятно, которое, разумеется, тут же гаснет и зажигается там, где он стоял раньше.) «На борту судна не было ни единой живой души, кроме несчастного матроса, горло которого было странным образом разодрано, будто бы когтями зверя. Так же была замечена похожая на волка крупная, странного вида собака, спрыгнувшая с судна. На загадочной шхуне найден небольшой груз — несколько странных деревянных ящиков, наполненных землей.» Гм-м… Странно.
На сцену въезжает кровать, на которой лежит Мина. Она пишет в дневнике.
Мина. Одиннадцатое августа. Джонатан, мой жених, вернулся из Трансильвании. Он явно не в себе, говорить о случившемся отказывается… Ах, как густ нынче туман. (На сцену резко вбрасываются клубы тумана.) Я так устала… так устала… (Музыка. Далекий вой волков.)
Голос Дракулы. Иди ко мне, иди… (Мина бредет сквозь туман.) Иди ко мне, возлюбленная моя… Я — вечность… Я — жизнь… Я — кровь… Иди же ко мне, иди… Кровь — это жизнь… Мина выходит на авансцену. Дракула выныривает из тумана. На сцену снова вбрасывается густое облако тумана. Дракула обнимает Мину, заслоняя ее плащом. Она не может сдержать хихиканье, резко замолкает, когда он убирает плащ. Дракула выходит. Мина возвращается на кровать.
Сьюард. Моя дочь Мина последнее время выглядит чрезмерно утомленной, больной.
Голос Тайлера. Сара, что за чертовщина с туманом?
Голос Сары. Микрофон выключи!
Голос Тайлера. Бли-ин!
Сьюард. Чу!. Нездешние песни созданий ночи!. Я написал профессору Абрахаму Ван Хельсингу, старинному своему приятелю. Профессор — известный врачеватель, специалист по экзотическим заболеваниям, а также философ и метафизик…
Входят Ван Хельсинг и Харкер. Сьюард подходит ближе, чтобы участвовать в мизансцене.
Ван Хельсинг (Уверенно) Итак, вы — прекрасная Люси, невеста нашего доброго господина Холмвуда, дочь любезной госпожи Вестенра.
Мери. Не-е… Я Мина, невеста господина Харкера, дочь любезного доктора Сьюарда.
Ван Хельсинг. Ах да, разумеется! Ну все равно, для меня большая честь встретиться со столь прекрасной особой. Мне сказали, что вам нездоровится?
Мина. Я превосходно себя чувствую, доктор Ван Хельсинг, просто превосходно.
Ван Хельсинг. Ну что ж… Прекрасно. И все же, барышня… и все же (неуверенно) Мина, позвольте мне осмотреть… Готт ин химмель!
Сьюард. Что такое?
Харкер. В чем дело, доктор? Что-то не так?
Ван Хельсинг. Ничего, ничего, друзья мои… Люс-Мина, у вас на шее две маленьких колотых ранки. Откуда они?
Мина. Не знаю… Я ничего не знаю! Оставьте меня!
Ван Хельсинг. Ах, Люси…
Харкер …Мина. Боже мой, Мина!
Мина. Джонатан, обнимите меня. Не уходите, побудьте со мной.
Ван Хельсинг. Пройдемте в другую комнату, фройнде?
Ван Хельсинг и Сьюард отходят на другой край сцены. Джонатан следует за ними. Кровать исчезает. При помощи весьма заметного шеста на сцену выталкивают маленький диванчик.
Ван Хельсинг. Увы, мои ожидания оправдались. Нет ни малейших сомнений.
Харкер. Сомнений в чем, профессор?
Ван Хельсинг. Доводилось ли вам слышать… о ВАМПИРЕ?
Харкер. ВАМПИР? В Англии?
Сьюард. ВАМПИР? В девятнадцатом веке?
Ван Хельсинг. И тем не менее. Вампир. В Англии, в девятнадцатом веке. У меня есть письмо от моего досточтимого друга профессора Жганы из Будапешта. В письме содержится все, что нам надлежит знать об этом вампире. Вот оно, это письмо… нет, верно, оно здесь… ах!. не может быть… вот те раз, я забыл взять с собой письмо моего друга профессора Жганы из Будапешта…
Сьюард. Ну перескажите, о чем он написал.
Ван Хельсинг. Как это я перескажу?
Харкер. Вы же помните, о чем шла речь в письме?
Ван Хельсинг. Я? Нет-нет, решительно ничего не помню из письма моего друга профессора Жганы.
Сьюард. Надо вспомнить, профессор… может быть, этот вампир — великий князь Влад Дракул из Трансильвании, которого так прозвали, оттого что он дрался с турками как дракон?
Ван Хельсинг. Точно. Он дрался с турками в пятнадцатом веке. Его также называют Влад Цепеш (произнося прозвище, Ричфилд щедро плюется в лицо Вернону), что переводится как… переводится как… (тихо) Забыл!
Харкер. Я знаю! Переводится как Влад Пронзитель… Не зря я изучал трансильванский язык в Кембридже.
Сьюард. И отчего же его звали Пронзителем, профессор?
Харкер. Да, профессор, что вам об этом известно?
Ван Хельсинг. Ровным счетом ничего. Вот если бы у меня с собой было письмо…
Ричфилд пытается улизнуть со сцены. Вернон его не пускает.
Сьюард. Доктор, останьтесь, вы нам нужны позарез! Как вы полагаете, не может ли вампир обращаться в различных животных? Скажем, в крысу, волка, летучую мышь? ХАРКЕР. Точно, он обращается в животных! Какая увлекательная история!
Сьюард. Не то слово… Свет еще такой не видывал.
Ван Хельсинг. Вы совершенно правы, дорогие фройнде, крайне увлекательная, невиданная история!
Ричфилд снова пытается сбежать со сцены, и снова его не отпускают.
Сьюард. А как вы полагаете, профессор, почему он не умирает? Почему живет уже несколько столетий? (Щелкает двумя пальцами по шее и причмокивает.)
Харкер. В самом деле, профессор, почему он живет так долго… столетиями… одно столетие за другим столетием? (делает вид, что порезался, сосет палец.)
Ван Хельсинг. Ах, ну конечно! Вспомнил! Он поддерживает свое существование, отсасывая животворную кровь живых!
Харкер. Животворную кровь живых! Помилуйте, профессор, не будете же вы утверждать, что вампиры существуют в наши дни?
Ван Хельсинг. Еще его называют Носферату, немертвый, и даже самое смертоносное оружие бессильно пред ним.
Сьюард. Невероятно! Как же нам подступиться к этому делу? Даже если изловим вампира, как его погубить?
Ван Хельсинг. Понятия не имею… Говорю же, забыл это дурацкое письмо.
Сьюард. Отчего же вы, доктор, не выучили это дурацкое письмо наизусть!
Ван Хельсинг. Да как я вам целое письмо выучу?
Сьюард. Во время репетиции!.
Харкер. Доктор Сьюард несомненно имеет в виду, что во время подготовки к нашей сегодняшней встрече, или, иными словами, во время «репетиции», готовясь к нашей встрече здесь, в Лондоне, в девятнадцатом веке, вы могли бы выучить письмо наизусть. МИНА. (входит со спасительным письмом) Вот оно! Профессор, я нашла письмо от вашего старого друга профессора Жганы из Будапешта.
Ван Хельсинг. Вот умница, весьма благодарен…
Харкер. Мы все весьма благодарны, дорогая Мина.
Ван Хельсинг (читает) Единственное средство погубить вампира — вбить ему в сердце деревянный кол.
Харкер. Доктор, помилуйте… Мина, дорогая, марш назад в постель.
Мина. Да ништяк, все равно скоро мой выход…
Харкер. Письмо вы доставили, так что… Он выталкивает ее со сцены. Она перебегает за кулисами на другой край сцены, громко стуча каблуками. Если возможно, профиль Мины силуэтом пересекает диск луны или задник. Все молчат, пережидая стук каблуков.
Сьюард. Кол в сердце!
Харкер. Когда я смотрел с башни, как вывозят ящики за ворота, мне пришло в голову…
Сьюард. Разумеется! В этих ящиках…
Входит Мина.
Мина. Я услыхала ваши голоса и решила выйти…
Харкер. Мина, дорогая, как радостно видеть вас бодрой и здоровой. Уже целую неделю вы не вставали с постели…
Сьюард. Джонатан, как называется поместье, приобретенное вами для графа Дракулы?
Харкер. Карфакс. Поместье называется Карфакс.
