ДОМЕНИКО (тревожно и вопросительно). А ты не ощущаешь сердцем это… ну, скажем, потребность… необходимость назвать человека… меня, например, папой?
УМБЕРТО. Мне не хотелось бы лгать, вы не заслуживаете этого. Пока, в данный момент, нет!
ДОМЕНИКО (немного разочарованно, обернувшись к Риккардо). А ты?
РИККАРДО. Я тоже нет.
ДОМЕНИКО (к Микеле). Ну а ты?
МИКЕЛЕ. Я тоже нет, дон Доме!
ДОМЕНИКО. Ну что ж, со временем привыкнете. Я доволен, очень рад, что сейчас нахожусь среди вас. Что бы там ни было, а вы хорошие ребята. Каждый из вас работает, у одного одна профессия, у второго другая… Но у всех вас одинаковое желание работать, одинаковое упорство. Молодцы! (К Умберто.) Ты служащий и, если не ошибаюсь, гордишься своим трудом… Статьи пишешь!
УМБЕРТО. Небольшие рассказы.
ДОМЕНИКО. Ну вот… твоя мечта, значит, стать большим писателем.
УМБЕРТО. Нет, это для меня слишком.
ДОМЕНИКО. А почему? Ты же молод. Я знаю, для этого нужно иметь талант, надо родиться…
УМБЕРТО. Я сомневаюсь, что у меня врожденный талант. Сколько раз меня охватывало сомнение, и я повторял себе: «Умбе, ты ошибся… У тебя другая дорога».
ДОМЕНИКО (с интересом). Кем ты мог бы еще стать? Что могло бы еще увлечь тебя в жизни?
УМБЕРТО. Кто знает: есть столько интересных дел, с детских лет начинаешь увлекаться…
РИККАРДО. Потом жизнь — сплошная комбинация. Вот, к примеру, я. Как я оказался в магазине на Кьяйя? Полюбил белошвейку!
ДОМЕНИКО (схватывая налету). Много у тебя было девушек?
РИККАРДО. Так… не жалуюсь…
Доменико, заинтересованный, встает, ищет в Риккардо какую-нибудь черту, которая напомнила бы его молодость.
Знаете что? Не могу найти в моем вкусе. Увидел одну, понравилась, говорю себе; «вот она…» — и сразу решаю: «женюсь». Потом вижу другую, и мне начинает казаться, что эта нравится больше. Никак не могу решиться — всегда новая женщина лучше той, которую знал раньше.
ДОМЕНИКО (К Умберто). А ты, наверное, по отношению к женщинам более сдержан?
УМБЕРТО. До определенного момента. С нынешними девушками не приходится много рассуждать. На улице, куда ни глянь, столько красавиц! Трудно выбрать. Что же мне остается делать? Буду искать до тех пор, пока не найду свой идеал.
Доменико смущен, обнаружив у него те же наклонности, что и у Риккардо.
ДОМЕНИКО (к Микеле). А ты… тебе тоже нравятся женщины?
МИКЕЛЕ. Я очень рано попал в беду. Познакомился с женой — и… прощай все! Теперь иди прямо, не заглядывайся по сторонам, с моей женой шутки плохи… Одним словом, понимаете, как мне живется. Не потому, что девушки мне не нравятся… боюсь я…
ДОМЕНИКО (обескуражено.) Значит, и ты любишь женщин… (Пауза. Не оставляя надежды.) Я, когда был молодым, любил петь. Собирались мы с друзьями, семь — восемь человек… В те времена были в моде серенады. Ужинали на террасе, на открытом воздухе. Вечер всегда заканчивался песнями: мандолины, гитары… Кто из вас поет?
УМБЕРТО. Я нет.
РИККАРДО. И я.
МИКЕЛЕ. А я люблю.
ДОМЕНИКО (счастливый). Ты поешь?
МИКЕЛЕ. И как! Да разве можно без песни работать? Всегда пою в мастерской.
ДОМЕНИКО (настойчиво). Спой что-нибудь.
МИКЕЛЕ (уклоняется, раскаиваясь в своем хвастовстве). Что ж мне спеть?
ДОМЕНИКО. Что хочется.
МИКЕЛЕ. Знаете что? Мне стыдно.
ДОМЕНИКО. Разве ты не поешь в мастерской?
МИКЕЛЕ. То другое… Знаете эту: «Скажите, девушки, подружке вашей»? Эх, хорошая песня! (Начинает напевать бесцветным голосом, сильно фальшивя.)
Скажите, девушки, подружке вашей,
Что я не сплю ночей, о ней мечтая,
Что всех красавиц она милей и краше…
РИККАРДО (перебивая). Так и я умею петь… Каким местом ты поешь?
МИКЕЛЕ (обиженно). А что, плохой голос?
УМБЕРТО. Так и я могу петь.
РИККАРДО. А я нет?
ДОМЕНИКО. Так любой споет. (К Риккардо.) Спой-ка!
РИККАРДО. Нет, я не решусь. Я не настолько самоуверен, как Микеле… но могу попробовать… (Напевает.)
Скажите, девушки, подружке вашей,
Что я не сплю ночей, о ней мечтая,
Что всех красавиц она милей и краше…
Умберто подтягивает последнюю фразу.
МИКЕЛЕ (продолжает).
Я сам хотел признаться ей,
Но слов я не нашел…
Возникает нестройный хор.
ДОМЕНИКО (прерывает их). Довольно, довольно…
Все смолкают.
Перестаньте, так лучше… Вы волнуетесь… Нельзя так… Трое неаполитанцев — и не умеют петь!
Слева выходит Филумена в красивом новом платье. Высокая прическа «по — неаполитански», две нити жемчуга на шее. Серьги в ушах. Она выглядит почти как девушка. Говорит Терезине, портнихе, которая идет за ней с Розалией и Лючией.
ФИЛУМЕНА. Ну, а ты сама не видишь, что тут испорчено, а, Терезина?
Терезина — одна из тех неаполитанских портних, которые не смущаются. Обиды разочарованных клиентов даже не задевают ее. Ее спокойствие вызывает бешенство.
ТЕРЕЗИНА. Где вы видите дефект, моя донна Филумена? Я же не первый год шью вам…
ФИЛУМЕНА. И глазом не моргнет! У нее еще хватает совести смотреть в глаза и лгать?
ТЕРЕЗИНА. Что ж, по — вашему, я должна признать, что здесь испорчено?
МИКЕЛЕ. Добрый вечер, мама!
РИККАРДО. Добрый вечер, поздравляю!
УМБЕРТО. Поздравляю, добрый вечер!
ФИЛУМЕНА (удивленно). Вы уже здесь? Добрый вечер. (Терезине, упрямо.) Знаешь, почему ты испортила? Когда ты кроила мне, ты выкроила и на платье своей дочке…
ТЕРЕЗИНА. Да что вы!
ФИЛУМЕНА. Это не в первый раз… Я видела твою девочку в новом платье из моего материала…
ТЕРЕЗИНА. Если это правда, пусть я умру от холеры! (Извиняющимся тоном.) Конечно, если остается…
Филумена с упреком смотрит на Терезину.
Но чтобы в ущерб клиентке? Никогда! Совести не хватит так поступать!
РОЗАЛИЯ (восхищенно). Донна Филуме, вы— сама красота! Прямо под венец!
ТЕРЕЗИНА (облегченно). Какое же платье вам еще надо?
ФИЛУМЕНА (побледнев). Не надо было воровать материал, понимаешь?
ТЕРЕЗИНА (несколько обиженно). Зачем такие слова? Вы так со мной еще никогда не разговаривали… Что же я, мошенница? Меня обозвали мошенницей только потому, что осталось мало материала!
ДОМЕНИКО (который до этого момента нетерпеливо ждал конца сцены, погруженный в свои навязчивые и волнующие его мысли, Филумене). Филуме, я должен кое-что сказать тебе.
ФИЛУМЕНА (делает несколько шагов по направлению к Доменико; она хромает: новые туфли жмут). Мадонна… ох, эти туфли!..
ДОМЕНИКО. Жмут? Больно? Сними, надень Другие.
ФИЛУМЕНА. Что ты хочешь сказать мне?
ДОМЕНИКО. Терези, если вы уйдете, то этим доставите нам большое удовольствие.
ТЕРЕЗИНА. Я не задержусь. Все, иду. (Складывает черный материал и берет его с собой.) Примите поздравления, желаю счастья. (Лючии, направляясь в глубь сцены.) Никак не пойму, какое еще платье нужно? (Уходит в сопровождении Лючии.)
ДОМЕНИКО (молодым людям). Идите в столовую, займите шаферов. Выпейте чего-нибудь. Розали, проводите их.
РОЗАЛИЯ (покорно). Да, синьор. (Молодым людям.) Идемте.
МИКЕЛЕ (братьям). Пойдемте.
РИККАРДО (шутливо). Ты ошибся в выборе профессии. Тебе надо бы петь в театре Сан — Карло! [3]
Смеясь, все трое выходят через «кабинет».
ДОМЕНИКО (глядит на Филумену, восхищенно). Как ты хороша, Филуме!.. Снова стала молодой… И если бы не эти волнения и раздумья, я сказал бы — ты опять можешь заставить мужчину потерять голову!
ФИЛУМЕНА (любой ценой хочет избежать разговора о том, что, как она знает, волнует Доменико). Ну вот и все. Кажется, я ничего не забыла. Как я сегодня устала!
