ПЕППЕ. Добрый вечер, дон Дженнаро!
Дженнаро не отвечает.
Амедео дома?
Дженнаро (холодно). Только что ушел.
ПЕППЕ. Это он на свидание со мной! (Смотрит на часы, затем про себя.) Отправился немного рановато. (Другим тоном.) Как малютка?
ДЖЕННАРО. Как бог даст!
ПЕППЕ. Я тоже не очень хорошо себя чувствую… Дон Дженнаро, дорогой мой, у меня так болит вот это плечо, что не могу им пошевельнуть… (С трудом двигает правым плечом.)
ДЖЕННАРО (делает вид, что заинтересован.) Правое плечо?
ПЕППЕ. Точно.
ДЖЕННАРО (быстро). Это автомобиль.
ПЕППЕ (поражен, но полагает, что ослышался). Как?
ДЖЕННАРО. У вас болит плечо?
ПЕППЕ. Ага!
ДЖЕННАРО. Правое плечо?
ПЕППЕ. Так точно.
ДЖЕННАРО. Это автомобиль.
ПЕППЕ (весьма озабочен). Значит, я правильно понял! Но, простите, при чем тут автомобиль?
ДЖЕННАРО (бросает многозначительный взгляд, маскируя его намеренной двусмысленностью, что еще больше беспокоит Пеппе. Игра длится мгновение). Вы, возможно, управляете автомобилем и во время езды открываете окно справа.
ПЕППЕ (облегченно). Ах! Нет — нет — нет — нет. Не это. Тут вопрос в… Дон Дженнаро, знаете, деньги зарабатываешь… труд тяжелый. Я состою в компании с вашим сыном, но сегодня вечером скажу, что нам надо немного отдохнуть.
ДЖЕННАРО. Ну да! Отдых нужен… (Многозначительно.) На пару лет.
ПЕППЕ. Э! На пару лет? Пожалуй, да. Нормальное дело. Видите ли, дон Дженнаро (мечтательно), я желал бы пожить в уединенном месте…
Одобрительный жест Дженнаро.
Где никого не видно и не слышно… Как вам объяснить? Ну, как у францисканских монахов…
ДЖЕННАРО. Вот — вот… нечто вроде монастыря…
ПЕППЕ. Правильно! Без роскоши, скромно: пусть даже в одной комнате, в каморке…
ДЖЕННАРО (дополняя)….в келье!
ПЕППЕ. Вот именно: в келье. (Предвкушая радость одиночества.) Чтобы кто-нибудь за тобой ухаживал, приносил еду…
ДЖЕННАРО….всегда в одни и тот же час. Без забот, без хлопот, не надо думать: «Что я буду есть завтра?» Там найдутся люди, которые об этом позаботятся. Есть надежный человек.
ПЕППЕ. Пусть даже за плату…
ДЖЕННАРО. Совсем не требуется. Это хорошо, когда без корысти. Прочное окошко с решеткой…
ПЕППЕ (смутившись). Нет. Решетка мне не нравится.
ДЖЕННАРО. Но требуется!
ПЕППЕ. А почему это требуется?
ДЖЕННАРО. Простите, вы сказали, что хотите жить в уединенном месте…
Пеппе утвердительно кивает.
А в такие времена, когда такая преступность, разве вы знаете, кто вам желает добра, а кто зла? Вам нужно быть там в полной безопасности. И потом эти францисканские кельи… Они, собственно, хороши с решетками, если я правильно понял, куда вы собираетесь…
ПЕППЕ. Вы правильно поняли.
ДЖЕННАРО. Тогда решетки нужны.
ПЕППЕ. Ну, пусть будут решетки.
ДЖЕННАРО. Конечно.
ПЕППЕ (поднимаясь, чтобы идти, хватается левой рукой за правое плечо). Иисусе, да я и взаправду не могу двинуть этим плечом. (Решительно.) Сегодня вечером скажу об этом Амедео.
ДЖЕННАРО. Сделайте это последнее усилие, и с этой ночи начнется отдых.
ПЕППЕ. Точно. Будьте здоровы, дон Дженна. (Идет к выходу.)
ДЖЕННАРО. Я буду вас навещать, когда вы попадете в келью.
ПЕППЕ (в тон Дженнаро, который показался ему добродушным). Я за решеткой, а вы на улице…
ДЖЕННАРО. Я буду носить вам апельсины и сигареты.
ПЕППЕ. А я буду ожидать вас.
ДЖЕННАРО. Все равно придется ходить к сыну, зайду и к вам.
Пеппе уходит. Пауза. С противоположной стороны переулка входит Эррико.
ЭРРИКО (немного устал и взволнован. Заметив Дженнаро, обращается к нему с искренним участием). Добрый вечер. Как здоровье Ритуччи?
Дженнаро не отвечает.
Я встретил Попа. Он сказал мне, что у нее по — прежнему жар…
Дженнаро остается невозмутимым.
Я искал это лекарство. (Показывает записку.) Вот здесь у меня записано, но не смог найти. Может, завтра… (Поведение Дженнаро удивляет его. Он не знает, что сказать, наконец овладевает собой. Медленно садится у противоположного края стола, напротив Дженнаро, который не удостаивает его даже взглядом. Пауза.) Нехорошо получилось… В особенности если подумаешь, что вы… возвратились… А донна Амалия не то чтобы забросила… Но знаете, как бывает? Говорят, с детьми это часто случается… Не надо слишком беспокоиться. Ведь это ребенок, может статься, что внезапно все разрешится к лучшему. (Снова тишина.) Донна Амалия к тому же не заслуживает этого. Она жизни не пожалеет ради семьи. (Пауза.) За время, пока вас не было, мы все убедились в том, как она к этому относится. А если кто-нибудь и отзывается дурно о донне Амалии, то это мерзавец. И вы его не слушайте. Я ваш друг и могу вам это сказать.
Дженнаро смотрит вверх, стараясь овладеть собой.
Я иногда позволял себе делать отеческие наставления вашему сыну. И делал это от всей души. Нас не было. (Молчание Дженнаро приводит его в отчаяние. Голос его становится взволнованным. Он уже говорит не со своим собеседником, а с самим собой, словно исповедуясь перед своей совестью.) Женщина одна в доме. Без мужчины. Конечно, знаете как… Меня видели, я часто приходил, и понятно, что могли подумать… (Искренне и с достоинством.) Но я даю вам честное слово, что донна Амалия уважала и уважает вас. (Пауза.) Вы и утром сегодня со мной обошлись холодно. Я это заметил. И нарочно вернулся, чтобы увидеться и поговорить с вами. Мужчины мы или дети? Дон Дженнаро, если кто и должен просить у вас извинения, так это я. Но в отношении Амалии вы должны быть спокойны.
Это и хотел сказать Эррико Красавчик. Теперь у него стало легче на душе. Пауза.
Поскольку этой ночью я еду в Калабрию… а когда едешь ночью и порой не знаешь, вернешься живым или нет… я хотел… имея в виду ваше поведение сегодня утром… (Видя, что Дженнаро не намерен примириться с ним, встает, готовясь уйти.) Если могу вам оказаться полезным в чем-нибудь… (Идет.) Очень вам желаю, чтобы выздоровела девочка… и доброй ночи… (Делает еще несколько шагов и. не поворачиваясь, почти растроганным голосом.) Еще раз, дон Дженна… (Уходит в переулок налево.)
После паузы входит Поп.
ПОП (идет в дверь слева). Дон Дженна, ничего! Вот нашел эту коробочку пилюль. (Показывает. Имея в виду врача.) Сейчас покажу ему. (Уходит.)
Входит Амалия. Измученная, убитая горем, она очень изменилась. Впервые она предстает перед нами как мать. Она даже как будто постарела. Не хочет и не может больше притворяться; ей нечего больше скрывать. Безутешная, садится у стола в центре.
АМАЛИЯ. Нигде! Нигде! Нигде! Я спрашивала у всех! Весь Неаполь обошла! Невозможно найти! У кого есть, те припрятали. (В отчаянии.) Какую же совесть надо иметь? Спекулируют лекарством! Лекарством, которое может спасти человека! (С криком боли.) Что же, значит, дочка моя должна умереть?! (С негодованием.) Они его припрятали, чтобы набить цену! Ну разве это не подлость? (Не ожидая ответа, встает и уходит в дверь слева.)
Дженнаро следит за ней взглядом. С улицы входит Риккардо.
РИККАРДО (он в темном плаще, из-под которого видна ночная пижама. Участливо). Разрешите? Добрый вечер. (К Дженнаро.) Мне сказали, что вам нужно лекарство для вашей девочки. Мне кажется, что оно у меня есть. (Показывает маленькую коробочку.) Это?
ДЖЕННАРО (взволнованно). Садитесь, пожалуйста. (Встает и говорит в дверь слева.) Доктор, подите сюда на минутку.
ДОКТОР (за сценой). Сейчас. (Входит.) Что такое?
ДЖЕННАРО. Этот синьор живет тут рядом с нами. Он говорит, что у него есть лекарство, которое вы спрашивали. Посмотрите, оно ли.
