Горкий. Водку я не стану покупать, не беспокойтесь, Лидия Петровна.
Петровна. Зовите меня Петровной, а то мне как-то непривычно слышать. Я уже отвыкла от имени своего. Петровна и Петровна.
Горкий. Лидия Петровна, мне как-то неудобно обращаться к вам «Петровна».
Петровна. Петровна, Петровна.
Горкий. Ну, хорошо. Дело у нас к вам.
Петровна. Ко мне дело? Сладкий вы мой! Да какое у такого мужчины дело к барышне Петровне?
Горкий. Супруг ваш — Каштанов Алексей Николаевич? Я ведь не ошибся?
Петровна. Каштанов. А вы кто такой будете? Может, вы милиционер, а я вам всё про себя рассказываю…
Горкий. Нет, не милиционер.
Петровна. Да я вижу, вы на человека похожи, а не на милиционера. А зачем вам Каштанов? Каштанова в наших Палестинах не было аж с Пасхи. Как разговелся господин Каштанов на Пасху, как ушёл господин Каштанов в Марусино за пивом, так его в деревне с тех пор не видели. На день Победы, говорят, объявился на том берегу, у шестисоточников, дрался с узбеками из-за какой-то узбечки, и с тех пор нет его… Может, он и помер…
Горкий. Он жив.
Петровна. Не знаю. Если он живой, то объявится после сенокоса, потому что он, гад, знает, что ему придётся косить. Я в прошлом году наняла Федю Палёного. Каштанов кружит, ждёт, когда я опять Федю найму. У нас этот Федя на всю деревню работник. Своя баба у него сгорела, а он только запёкся. И устроил монополию. Он в этом году мне такую цену заломил, что я сама взяла косу в руки. Третий день кошу. Раньше я всё поле одна косила, а сейчас не могу. Меня уже не хватает. Так что не знаю, где Каштанов! Не скажу. Видели его на конном заводе, он ремонтировал котельную с узбеками, и будто в тюбетейке его видели. А кто-то сказал, что он уже сделался адвентистом-католиком, потому что в Палихино уже третий год хохлы из-под Мукачева строят коттеджи невесткам губернатора. У губернатора четыре сына от двух жён! И вот эти хохлы пока не построят хоромы всем невесткам — не уйдут. Такой был прогноз от батюшки! Вы церковь видели перед поворотом?
Горкий. Церковь? Не видел?
Петровна. Вы какой дорогой ехали? Прямо из Москвы, что ли?
Горкий. Из Москвы.
Петровна. Вот отец Никодим сказал, что эти хохлы ведут пропаганду и суют всем читать какие-то книги. А мой-то гад, он готов любые книги читать, лишь бы ему наливали… А зачем, скажите, вам нужен Каштанов?
Горкий. Только, пожалуйста, не волнуйтесь! Я вам всё расскажу по порядку.
Петровна. Ой, я за него не волнуюсь. Пусть он сам о себе волнуется! Он у меня деньги который раз уже ворует и всё гуляет, гуляет! Это я раньше бегала за ним, на себе таскала. Из каких только кутузок его не выручала! А вы кто всё-таки будете по профессии?
Горкий. Я адвокат… юрист.
Петровна. Юрист? А что же он такого натворил?! Господи! Он что, помер? Живой он хоть?
Горкий. Живой, живой.
Петровна. И то правда — что с таким сделается! Он нас всех переживёт. А прибили б его — люди жене передали бы… добрую новость.
Горкий. Вы не волнуйтесь.
Петровна. А я не волнуюсь. Я человек простой — весь нараспашку. Мне волноваться нечего. Столько дел! Когда мне волноваться! У меня вон, Моника, корова-ветеран. Она в этом году еле-еле отелилась. С этого телка проку не будет. О телке я волнуюсь. А Каштанов пусть сам о себе волнуется! У меня, вы представляете, внучка спрашивает: «А дедушка живой?» Потому что она его месяцами не видит! Ну вы представляете?!
Горкий. Давайте по порядку. Каштанов ваш муж?
Петровна. Об этом вы его спросите. Может, он кого себе нашёл… молодую, узбечку какую!.. Спросите его.
Горкий. Госпожа Каштанова…
Петровна. О Господи! Вы прямо, как паникадилом по темени! Какая я госпожа? Это Каштанов — господин. Он всем говорит, что он фермер. А какой он фермер? Он же к скотине не подходит. Так мне и заявляет: «Я человек, а не бык!» Мол, пусть быки коровами интересуются. Вот такая мужская гордость в нашем доме процветает… А Каштанов вам зачем? Вы какому вопросу, мужчина?
Горкий. Лидия Петровна, дело в том, что я уполномочен представлять интересы одной крупной финансовой компании…
Петровна. Не поняла, кто кого «уполномочил»?..
Горкий. Я адвокат. По существу я представляю интересы, скажем так, группы заинтересованных физических лиц.
Петровна. А какие такие интересы? Что-то я совсем вашу мысль не схватила…
Горкий. У вас с Алексеем Николаевичем, Лидия Петровна, должен состояться обстоятельный и спокойный разговор. Меня господин Каштанов попросил с вами договориться о спокойной дружеской атмосфере этого разговора.
Петровна. Какого разговора? Где Каштанов, я не знаю.
Горкий. Мы с ним вместе приехали.
Петровна. Как это «вместе»?
Горкий. Приехали вместе из Москвы на машине.
Петровна. На какой машине?
Горкий. Вас марка машины интересует?
Петровна. Не пойму вас. Он здесь?
Горкий. Господин Каштанов попросил меня предварительно встретиться с вами, потому что, по его словам, он опасается с вашей стороны физической расправы.
Петровна. Ещё раз скажите…
Горкий. Господин Каштанов не хотел бы, чтобы вы применяли по отношению к нему физическую силу.
Петровна. Та-ак! А где Каштанов-то?
Горкий. Он попросил меня ввести вас в курс дела.
Петровна. Та-ак! Это какого же такого дела?
Горкий. В принципе, его присутствие сейчас необязательно. Я могу говорить с вами от его имени. Вот нотариально заверенная доверенность на ведение всех его дел.
Петровна. Каких таких дел? Совсем я запуталась. Вы нотариус?
Горкий. Нет, я не нотариус, я адвокат.
Петровна. Адвокат. Это — который защитник?
Горкий. Да, защитник. Лидия Петровна, выслушайте меня, пожалуйста! Попробуйте меня не перебивать и понять, то, что я вам сейчас скажу…
Петровна. А я поняла! Поняла! Вам Каштанов дом с участком продаёт? А вы спросили его, чей дом-то?
Горкий. Я вам разве сказал, что господин Каштанов продаёт мне дом?!
Петровна. Да он давно бы его продал, если бы всё было записано на него. Это моих отца с матерью дом. А у него, кроме бескозырки, ничего не было никогда! Ишь ты, продавец! И вы ещё у меня просите, чтобы я ему рожу не набила!
Горкий. Я ваш прошу выслушать меня. Никто ваш дом продавать не собирается!
Петровна. А что это я с вами говорю! Ну-ка мужчина отойдите! Отойдите! Я сама у него спрошу, что он ещё надумал! Где он, собака? В машине?
Направилась к машине, но услышала голос Каштанова.
Каштанов. Здесь я, Петровна!
Петровна (закрываясь от солнца). Это кто же там? Явилась Каштанка?
Каштанов. Петровна, много лет я просил не звать меня собачьим именем. Разве я не заслужил имени человеческого. Если ты имя моё забыла… Если тебе было трудно моё имя запомнить за долгие годы совместной жизни — называй меня по фамилии. Фамилию ты не должна была забыть, потому что это твоя фамилия тоже.
Петровна. С тобой я всё забыла — и имя и фамилию.
Каштанов. Моя фамилия Каштанов.
Петровна. Откуда явился, Каштанов?
Каштанов. Откуда все являются на свет Божий, оттуда и я. Из космоса.
Петровна. Ты в космосе был на этот раз? Не подходи — у меня коса в руках! Не подходи!
Горкий. Лидия Петровна, пожалуйста…
Петровна. Отойдите мужчина! Отойдите!
Горкий. Прошу вас!
Петровна. Не надо меня просить!
Каштанов. Петровна, ты не хулигань!
Петровна. Ну-ка, иди сюда! Расскажи-ка мне, Каштанов, где был.
Каштанов. В Москве я был.
Петровна. Это я давно поняла, что в деревне тебя не было. В деревне было тихо. Собаки не выли. Как Москва?
Каштанов. Жара в Москве, как в Африке.
Петровна. Ты что, знаешь, какая жара в Африке? Ты что, был в Африке?
Каштанов. В Африке не был, а на Кубе был. В Гаване!
Петровна. Ах да! Ты же у нас в Гаване был!
Каштанов. Я был в Гаване!
Петровна. И что ты мне теперь расскажешь про эту Гавану? Как тебя там кубинцы всем народом учили играть на гитаре?.. Всё! Наслушалась я твоих рассказов под гитару. Пусть кубинки тебя за твои басни кормят. Всё! Забирай гитару — езжай в Гавану.
Каштанов. Я поеду! В Гаване не так жарко: там море, ветерок дует, и там можно тень от пальмы найти, можно полежать под пальмой.
