Ольга. Какие конфеты?
Уго. Ну что же ты!
Ольга (настойчиво). Какие конфеты?
Уго. Шоколадные конфеты с ликером в розовой коробке. В течение шести месяцев мне регулярно приносили передачи от какого-то Дреха. Поскольку у меня нет знакомых с такой фамилией, я понял, что посылки от вас, и обрадовался. Затем передачи прекратились и я сказал себе: они меня забыли. Три месяца тому назад я опять получил посылку от того же отправителя. Прислали шоколадные конфеты и сигареты. Я выкурил сигареты, а мой сокамерник съел конфеты. Бедняге было очень плохо, хуже некуда. Тогда я подумал: они меня не забыли.
Ольга. А потом?
Уго. Это все.
Ольга. У Хёдерера были друзья, которые, вероятно, тебя недолюбливают.
Уго. Они бы не стали ждать два года. Нет, Ольга, я много думал об этой истории и пришел к выводу, что партия вначале решила, будто меня еще можно использовать, а затем переменила мнение.
Ольга (мягче). Сколько ты наболтал, Уго. Ты мелешь без остановки, чтобы чувствовать себя живым.
Уго. Тебя никто не заставлял этого говорить. Я, значит, много болтаю, слишком много знаю и вы никогда мне не доверяли. Других объяснений не требуется. (Пауза.) Знаешь, я на вас не сержусь. Вся эта история нескладно началась.
Ольга. Уго, посмотри на меня. Ты думаешь, что говоришь? (Смотрит на него.) Да, серьезно. (Резко.) Зачем же ты пришел ко мне? Почему? Для чего?
Уго. Потому что ты не сможешь в меня выстрелить. (Смотрит на револьвер в ее руках, улыбается.) По крайней мере, мне так кажется.
Ольга с досадой кидает на стол завернутый в салфетку револьвер.
Вот видишь.
Ольга. Послушай, Уго: я не верю ни одному слову из того, что ты наболтал, и я не получала никаких распоряжений насчет тебя. Но если когда-нибудь получу, то знай, я сделаю то, что мне прикажут. И если кто-нибудь из товарищей по партии спросит меня, я скажу, что ты здесь, даже если потом тебя убьют на моих глазах. У тебя деньги есть?
Уго. Нет.
Ольга. Я дам тебе денег и уходи.
Уго. Куда мне идти? Слоняться по портовым улочкам или по докам? Вода холодная, Ольга. Тут, по крайней мере, светло и тепло. Приятней покончить счеты с жизнью именно здесь.
Ольга. Уго, я сделаю, что прикажет мне партия. Клянусь, я сделаю то, что она прикажет.
Уго. Ты же видишь, я прав.
Ольга. Уходи.
Уго. Нет. (Передразнивает ее.) «Я сделаю то, что прикажет мне партия». Тебе еще предстоят неожиданности. Сколько ни старайся, делаешь все равно не то, что приказывает партия. «Пойдешь к Хёдереру и пустишь ему три пули в живот». Простой приказ, верно? Но ведь не в приказе дело. Начиная с определенного момента, приказ остается в стороне. Приказ был где-то позади, а я шел вперед один и убил я в одиночку и... не знаю даже почему. Мне бы хотелось, чтобы партия тебе приказала выстрелить в меня. Хотелось бы посмотреть. Просто посмотреть.
Ольга. Посмотришь. (Пауза.) Что ты собираешься делать?
Уго. Не знаю. Еще не думал. Когда отворилась дверь тюрьмы, я решил прийти сюда и пришел.
Ольга. А где Жессика?
Уго. У своего отца. В первое время она мне писала. Кажется, она больше не носит мою фамилию.
Ольга. А где мне тебя поселить? Товарищи приходят каждый день, когда им вздумается.
Уго. В твою комнату они тоже заходят?
Ольга. Нет.
Уго. А я заходил. Диван был покрыт красным стеганым одеялом, стены оклеены обоями с желтыми и зелеными ромбами, а на стене висели две фотографии, одна из них моя.
Ольга. Ты опись составляешь?
Уго. Нет, вспоминаю. Я часто об этом думал, особенно о второй фотографии; никак не вспомню, кто на ней.
По дороге идет машина, он вздрагивает. Оба молчат. Машина останавливается. Хлопает дверца. Стук в дверь.
Ольга. Кто там?
Голос Шарля. Это Шарль.
Уго (тихо). Кто такой Шарль?
Ольга (так же). Один из наших.
Уго (смотрит на нее). Понял.
Через мгновение Шарль опять стучит.
Ольга. Чего ты ждешь? Иди ко мне в комнату, освежи в памяти обстановку.
Уго выходит. Ольга открывает дверь.
СЦЕНА II
Ольга, Шарль и Франц.
Шарль. Где он?
Ольга. Кто?
Шарль. Тот тип. Мы идем за ним от тюряги. (Недолгая пауза.) Его здесь нет?
Ольга. Он здесь.
Шарль. Где?
Ольга. Там. (Показывает на свою комнату.)
Шарль. Хорошо.
Делает знак Францу идти за ним, засовывает руку в карман пиджака и делает шаг вперед. Ольга преграждает ему дорогу.
Ольга. Нет.
Шарль. Мы тебя не задержим, Ольга. Хочешь, погуляй по дороге. Когда вернешься, здесь никого не будет и следов не останется. (Указывая на Франца.) Паренек все приберет.
Ольга. Нет.
Шарль. Не мешай мне дело делать, Ольга.
Ольга. Тебя Луи прислал?
Шарль. Он самый.
Ольга. Где он?
Шарль. В машине сидит.
Ольга. Сходи за ним. (Шарль колеблется.) Давай! Говорю тебе, сходи за ним.
По знаку Шарля Франц уходит. Ольга и Шарль молча стоят друг перед другом. Ольга, не отводя от Шарля глаз, берет со стола завернутый в салфетку револьвер.
СЦЕНА III
Ольга, Шарль, Франц, Луи.
Луи. Что с тобой? Почему ты не даешь им делать дело?
Ольга. Вы торопитесь.
Луи. Торопимся?
Ольга. Пускай они уйдут.
Луи. Ждите меня на улице. Придете, если позову. (Они уходят.) Так в чем дело? Что ты хотела сказать?
Пауза.
Ольга (мягко). Луи, он работал на нас.
Луи. Ольга, не будь ребенком. Этот тип опасен. Он не должен заговорить.
Ольга. Он не заговорит.
Луи. Это он-то? Да такого болтуна...
Ольга. Он не заговорит.
Луи. Интересно, с чего ты это взяла? У тебя всегда была к нему слабость.
Ольга. А ты всегда был настроен против него. (Пауза.) Луи, я позвала тебя не для того, чтобы говорить о наших слабостях; я стою на страже партийных интересов. С тех пор как пришли немцы, мы потеряли немало людей. Мы не можем себе позволить убрать этого парня, даже не попробовав его использовать.
Луи. Как его используешь? Да это же мелкий расхлябанный анархист, буржуйский интеллигент, который только о себе и думал, работал, когда в голову взбредет, и пренебрегал делами из-за пустяков.
Ольга. Но этот парень в двадцать лет убрал Хёдерера, окруженного охранниками, и ему удалось представить политическое убийство убийством из ревности.
Луи. А было ли это убийство по политическим мотивам? В той темной истории до сих пор не все ясно.
Ольга. Правильно, пришло время разобраться.
Луи. История эта дурно пахнет, не хочу в нее лезть. К тому же у нас времени нет, чтобы устраивать ему переэкзаменовку.
Ольга. У меня время есть. (Жест Луи.) Луи, боюсь, что в этом деле ты слишком даешь волю чувствам.
Луи. Ольга, боюсь, что ты тоже.
