Хватит, достаточно! Теперь идите в кухню и разложите устрицы по тарелкам. По дюжине на тарелку, понятно?
Мари (уходя). Да.
Блэз. До двенадцати вы считать умеете?
Мари смотрит на Женевьеву и перед тем, как выйти, разражается громким хохотом.
Ей одной весело!
Женевьева. Послушай, во время обеда не отвлекайся, следи за собой — ты великий художник, живешь здесь уже пять лет и продаешь картины по триста тысяч франков!
Блэз. Почему бы сразу не заломить четыреста? А через две недели что я буду говорить?
Женевьева. Через две недели ты будешь уже почти женат, и тогда говори все что хочешь. Что квартира тебе мала, ты уступаешь ее знакомой, не знаю!
Звонок в дверь.
Ох, нужно сматываться, если он меня здесь застанет — все пропало!
Блэз. Вот бы я посмеялся! У твоего Клебера глаза бы на лоб полезли!
Женевьева. Ах нет! Нет, Блэз! Не могу вынести, что ты при мне называешь его Клебером! Поражаюсь твоей нетактичности!
Блэз. Ну, ты сильна!
Женевьева. Ты себе не отдаешь отчета!
Блэз. В конце концов, это мой будущий тесть, я имею полное право называть его Клебером!
Мари (входя). Принесли торт. (Протягивает счет.)
Блэз. Тысяча восемьсот! Надеюсь, он хоть вкусный! (Дает Мари деньги.)
Мари. По виду вкусный! (Облизывает пальцы и выходит.)
Блэз. Если даже твой фокус не удастся, то по крайней мере один раз поживем на широкую ногу! Кстати, а деньги за квартиру у тебя уже есть?
Женевьева. Нет. Клебер еще не успел мне дать.
Блэз. Послушай, любовь моя, не забывай, что ты меня втянула в эту авантюру против моей воли. Ты сказала, что весь риск берешь на себя. Кроме того, ты прекрасно знаешь, что такая роскошь мне не по карману.
Женевьева. Какое значение имеет день или два?
Блэз. Как какое? Я подписал чек и думаю излишне тебе напоминать, что у меня на счету нет ни гроша!
Женевьева. Ты подписал чек?
Блэз. Конечно, а как же ты думала можно иначе?
Женевьева. Не беспокойся, пока он дойдет до банка, я достану деньги.
Блэз. Надеюсь!
Женевьева (смотрит на часы). Который час? Мне надо уходить, семейство вот-вот явится… О! Мне пришла в голову одна мысль!
Блэз. Каждый раз, когда тебе приходит в голову мысль, у меня мурашки бегут по спине!
Женевьева. Слушай: во время обеда я несколько раз тебе позвоню, и ты будешь мне отвечать, как будто ты разговариваешь с заказчиками, это произведет впечатление.
Блэз. У меня пока нет привычки к таким разговорам.
Женевьева. Одновременно дашь мне понять, как обстоят дела.
Блэз. Постараюсь.
Женевьева. Увидишь, все будет хорошо.
Блэз. Дай бог!
Женевьева (целуя его). Ты мой котенок.
Появляется Мари. Блэз и Женевьева отходят друг от друга.
Блэз. Вы появляетесь всегда во время сенокоса.
Мари. Устрицы готовы.
Женевьева. До свиданья, мой дорогой, оставляю тебя, постарайся быть на высоте, не забудь, что я говорила. Я тебе скоро позвоню. Желаю удачи, мой котенок. (На минуту задумывается.) Какая досада, что вы обедаете вместе, а мне придется обедать одной! Что делать?! (Выходит.)
Мари. Это ваша невеста?
Блэз. Нет, моя невеста сейчас придет.
Мари (удивлена). Ах так!
Блэз. Да, и не пытайтесь ничего понять, молитесь богу, чтобы все сошло хорошо. Подойдите поближе, я на вас посмотрю. (Оглядывает Мари. На лице его полное отчаяние. Снимает с нее очки.) Уже лучше. (Отходит подальше от нее, поднимает руку и показывает три пальца.) Сколько пальцев вы видите со своего места?
Мари. Три.
Блэз (показывает пять пальцев). А теперь?
Мари. Пять.
Блэз. А сейчас?
Мари. Один.
Блэз (отдает ей очки). Так, до нового приказа очки будете держать на кухне.
Мари. Дело в том, что я вблизи не вижу.
Блэз. Тем лучше для вас, будете держаться на расстоянии.
Звонок в дверь.
Уже! Да еще раньше времени! Открывайте, чего вы ждете?
Мари выходит. Блэз торопливо ставит картину на мольберт, принимает очень «артистическую» позу, делая вид, что работает. Мари возвращается и протягивает новый счет.
Мари. Это за вино!
Блэз. Пять тысяч двести! (Роется в карманах и достает деньги.) Три тысячи… четыре… четыре пятьсот… четыре девятьсот… (Смотрит на счет.) Пять двести! Черт возьми, у меня не хватает! (Роется еще в карманах, достает бумажник, начинает нервно метаться по комнате.) О-ля-ля-ля-ля! Как я хочу все послать к черту!
Мари. Может быть, я вам чем-нибудь могу помочь, мсье д'Амбрие?
Блэз (пожимает плечами, потом передумывает и подходит к Мари). Да, если одолжите мне до вечера триста или четыреста франков!
Мари. И только-то! Сейчас сбегаю за сумкой!
Блэз (садится на диван). Женщины все безумные! О чем они думают?! Попробуй им что-нибудь докажи! Не успеешь оглянуться — и пожалуйста! — ты уже втянут в такое, что костей не соберешь!
Мари (возвращается с сумкой, из которой начинает доставать множество разнообразных вещей, в том числе фотографию). Вот моя тетя, как она вам нравится?
Блэз. Очень, очень, но поскорее.
Мари (достает монету). Держите сто франков!
Блэз. Это все, что у вас есть?
Мари. Нет, нет, что вы, постойте! (Достает медные монеты, считает). Сто пятьдесят… двести… двести двадцать… двести сорок… двести шестьдесят… двести семьдесят… двести восемьдесят…
Блэз (нетерпеливо). Дайте я вам помогу.
Мари становится на колени и вытряхивает из сумки на пол медные монеты по одному и два франка. Блэз тоже становится на колени и вместе с Мари собирает и считает деньги.
Мари. Двести восемьдесят шесть… Двести восемьдесят восемь… Двести восемьдесят девять… Двести девяносто один…
Блэз (одновременно с Ней). Два… четыре… пять… семь… девять… девятнадцать… двадцать три… двадцать семь… Сколько у вас?
Мари. Двести девяносто один.
Блэз. У меня двадцать семь, это будет…
Мари (быстро). Триста восемнадцать!
Блэз. Как вы быстро считаете!
Мари. Просто я знаю, сколько у меня в сумке, мсье Блэз.
Блэз. Сразу сказать не могли? (Встает.) Итак, четыре тысячи девятьсот и триста восемнадцать это будет пять тысяч двести восемнадцать. (Смотрит на счет.) Пять тысяч двести, прекрасно. На чай дадите восемнадцать франков, он торгует вином, значит, напивается и так.
Мари начинает смеяться.
Что тут смешного?
Мари. Мсье Блэз, вы очень смешной человек!
Блэз. Ну, не будем терять времени!
Мари выходит.
Чтобы я еще когда-нибудь ввязался в подобную авантюру! (Кричит Мари.) Шампанское поставьте в холодильник! (Снова продолжает заниматься устройством комнаты.) Лучше бы я стал геологом, как в школе хотел! Теперь бы был в джунглях! В джунглях — вот где нечего бояться!
Мари (возвращается). Все в порядке.
Блэз. Хорошо. Да! Скажите мне — вы по телефону умеете разговаривать?
Мари. А чего тут уметь?
Блэз. Проверим. Вот телефон, он звонит, вы что делаете?
Мари. Снимаю трубку.
Блэз. Давайте снимайте трубку, как будто он в самом деле звонит.
Мари снимает трубку и прикладывает ее к уху.
Вас спрашивают: «Скажите, пожалуйста, мсье д'Амбрие дома?» Что вы отвечаете?
Мари. Отвечаю, что да!
Блэз. А вот как раз и нет!
Мари. Тогда говорю «нет».
Блэз. И опять не так.
Мари. Попробуй пойми вас!
Блэз. Есть люди, для которых я дома, есть люди, для которых нет.
Мари. Да, но я-то как догадаюсь?
