НАДЯ (Поднялась, села на диван). Я — ничего! Ничего я! Это ты чего? С крановщицами он пихается! Мы ведь всё у тебя, у гада… всю подноготную твою выведали! А ты думал, я дурочка у тебя?! Накуси-выкуси, дурочка я! Херушки я дурочка! Ты нам всё в гипнозе-то рассказал! Даже откуда у тебя, у твари ползучей, вся задница в ожоге! В танке ты горел?! В танке горел?! Отвечай, спрашиваю? В танке горел?!
БОРИС. Горел…
НАДЯ. И сильно горел?!
БОРИС. Сильно…
НАДЯ. Очень?!
БОРИС. Очень…
НАДЯ. Очень?!!!
БОРИС. Очень…
НАДЯ (Встала). Да что ж ты, паскудина, брешешь?! Какие у вас там, в стройбате, танки?! Какие танки?! Ты же в стройбате у нас служил, оказывается. В стройбате. Я ведь у тебя всё узнала! Всё! Всё до капельки! Стройбат ты оказывается, вшивый!
БОРИС. Это я сначала… Меня потом перевели…
НАДЯ. Перевели его! Куда тебя перевели, тварина?! В Кремлёвские войска, да?!
БОРИС. Почти…
НАДЯ. Что — почти?! Что — почти?! Куда тебя перевели?!
БОРИС.… В московский ОМОН.
НАДЯ. Да что ты говоришь? В ОМОН, значит?!
БОРИС (Более уверенно). В ОМОН. Я там дослуживал.
НАДЯ. В ОМОН?
БОРИС. В ОМОН.
НАДЯ. А в дебильён тебя не перевели?! (Смеётся.) В ОМОНе он дослуживал! В ООНе ещё скажи! В НАТе! Да какой тебе, гадине, на хрен, ОМОН, у тебя же, у тварины, задница шире плеч, как у бабы! И пузцо с двадцати лет. На тебя же дунь — ты рассыпешься! Ты же алкаш! Ты же алкашом родился, алкашом и помрёшь. Я же тебя, паскудина, как первый раз увидела, сразу поняла — стройбатня ты поганая! (Пауза.) Ещё в свинарнике, небось, работал.
БОРИС. Я писарем был.
НАДЯ. Очко ты драил зубной щёткой, а не писарем! Там таких, как ты, быстро в бараний рог-то! Там такие, как ты, очко зубной щёткой наяривают! А потом ей зубы чистят! Тьфу, зараза! А я с ним ещё целовалась после этого! Из одной посуды ела! А он, гад такой, зубной щёткой унитазы драил!
БОРИС. Ничего я не драил.
НАДЯ. Драил!
БОРИС. Не драил!
НАДЯ. Драил! Ещё как драил, паскудина! Языком вылизывал! Он у тебя до сих пор говнищем воняет!
БОРИС. Не ври!
НАДЯ. Не вру. У тебя с молодости из ротяры прёт! Перегаром и говнами солдатскими прёт! Ты же никогда, тварина, зубы-то не чистишь! Они же у тебя уже сгнили все! У тебя и щётки-то нет!
БОРИС. Есть. На работе.
НАДЯ. И что же ты ей там делаешь? Очко по старой привычке чистишь?
БОРИС. Зубы я чищу.
НАДЯ. Зубы? Зубы он чистит! Конечно! Конечно! Как же тебе их не чистить-то — у тебя же крановщицы там! Ты же для крановщиц их чистишь!
БОРИС. Для каких крановщиц? Чтоб мастер перегар не унюхал — чищу.
НАДЯ (Снова села на диван, заплакала). Не ври, гадина! Не ври, сказала! Для крановщиц своих ты их чистишь! Для крановщиц! (Пауза.) «Блендомедом» ещё, небось! Чтобы возбуждались лучше! У Вальки телевизора нету, а он «блендомед» своим подружкам покупает!
БОРИС. Ничего я не покупал.
НАДЯ. Не ври, тварина! Покупал! Ты нам под гипнозом всё выложил! Всё! И как в Москве все деньги в напёрстки продул! И как мне платье за девяносто рублей где-то на свалке купил! Всё выложил! И даже как тебя грузиньё таскало!
БОРИС. Какое грузиньё? Ты чего?! Я тебе за эти слова сейчас, знаешь, что сделаю…
НАДЯ (Вскочила с дивана). Не пугай! Не пугай! Пужаные! Давай, сделай! Только пальцем тронь! Я тебя сразу посажу, гада! Только тронь, тварюга — сразу сядешь! Я и про кабель твой, который ты с работы спёр, там, в ментовке, всё расскажу! Пускай тебя, гада, по полной катушке! У меня свидетель есть! На двенадцать лет сядешь! А то бить он! Ишь, моду взял! Бить он меня! Наизменял с крановщицами, да ещё и бить! (Замолчала, плачет.) Ну, тварюга, я тебе этого никогда не прощу! Никогда, понял?! Никогда!
БОРИС. Испугала!
НАДЯ. Испугаю ещё!
БОРИС. Испугай! Испугай!
НАДЯ. Заткнись, сказала, гад!!! Ты и так мне все нервы уже истрепал!
БОРИС. Тебе истреплешь, ты сама кому хошь истреплешь!
НАДЯ. Молчи, гадина!
БОРИС. Чего ты мне всю жизнь рот затыкаешь?! Хватит уже! Намолчался! Теперь говорить буду!
НАДЯ. Поговори. Поговори! Рот я ему затыкаю! Нехорошая я ему! Так что ты со мной с нехорошей живёшь-то?! Иди к своей крановщице! Она у тебя хорошая! Она тебе рот не затыкает! Вот и иди давай к ней! Собирай вещички и вали! Иди, раз нехорошая я!
БОРИС. И пойду! А ты думаешь, тебя всю жизнь терпеть буду?!
НАДЯ. Иди, иди! Думаешь, побегу за тобой?! Хватит, набегалась! Теперь ты будешь за мной бегать!
БОРИС. Щас, побежал!
НАДЯ. И не надо! Нужен ты мне триста лет! Иди, давай! Иди! Вали!
БОРИС. И пойду! Хватит уже! А то всю жизнь только и слышу: алкаш, алкаш! Алкашом родился, алкашом и помрёшь!
НАДЯ. А кто же ты ещё?! Алкаш и пьяница! Нет бы Вальке чего купить, а он деньги, которые схалтурит, пропьёт лучше!
БОРИС. Не твоё дело!
НАДЯ. Моё!
БОРИС. Не твоё!
НАДЯ. Моё! Она ещё пока и твоя дочка!
БОРИС. Это тоже не твоё дело. Я ей пообещал телевизор — значит, сделаю!
НАДЯ. От тебя дождешься, как же! Иди давай к своей проститутке! Без тебя как-нибудь проживём!
БОРИС. И пойду. К матери поеду. (Идёт к дивану.) Встань — чемодан достану. (Надежда встаёт, наблюдает, как он вытаскивает из дивана чемодан, и снова садится.) Все двадцать лет то гадина, то паскудина, то алкаш, то гад, то пьяница, то тварина — надоело уже. (Начинает собирать вещи.) Хватит. К матери поеду. В Сибирь.
НАДЯ. Езжай. Езжай. Найдёшь там себе кого-нибудь, может.
Борис не отвечает. Ходит по комнате, складывает вещи. Все молчат.
ГИПНОТИЗЁР. Может, я пойду?
НАДЯ. Идите, давайте… Спасибо, что открыли мне глаза на эту тварину.
ГИПНОТИЗЁР. Пожалуйста. (Шмыгнул в прихожую, принялся отыскивать свои туфли.)
НАДЯ. Бритву не тронь — это я её тебе купила! Я ей пылесосить буду, ты же мне пылесос-то не сделал. Так что — положь бритву. А платье своё за девяносто рублей можешь забирать. Оно мне не нужно. Дешевка. Крановщице своей подаришь. Или она такое не носит? Она, наверное, у тебя шубы норковые носит. Чернобуровые, а? Конечно, ей чего не носить, у неё таких, как ты, дураков-то, небось, три сотни. И все ей несут, валют. От семей отрывают и ей! Чего вам только надо?! Все для вас делаешь, а вы, свиньи, на сторону, на сторону, налево! Чего у неё там, мёдом намазано, что ли?! Сахарной пудрой обсыпано?! Или бриллиантами, может?!
БОРИС. Отстань.
НАДЯ. Не отстану! Может, ты мне, тварина, заразу притащил?!
БОРИС. Дура!
НАДЯ. Сам дура! Наизменял, нагулялся, а я ещё и дура ему! Конечно, дура, раз верила. Думала, он у меня святой, а он…
БОРИС. Ты святая, мляха-муха! Святую из себя корчит! А сама, поди, под гипнозом и не то расскажешь! Святая она!
Гипнотизёр в прихожей пытается лихорадочно открыть дверь. У него ничего не получается.
НАДЯ. Святая!
БОРИС. Да уж, святая!
НАДЯ. Святая!
БОРИС. Давай, проверим, какая ты святая. Под гипнозом и проверим. Где твой доцент?
НАДЯ. Он уже ушёл.
БОРИС. Никуда он не ушёл — дверь не хлопнула.
НАДЯ. Он культурный. Он не хлопает дверьми.
БОРИС. Ими сквозняки хлопают. (Идёт в прихожую.) Как его зовут?
НАДЯ. Не помню.
Гипнотизёр стонет, корчится у двери. Замок не поддаётся.
БОРИС. Эй, вы?..
ГИПНОТИЗЁР. Вот, замок не могу открыть…
БОРИС. Придётся задержаться.
ГИПНОТИЗЁР. Зачем?
БОРИС. Надежда Петровна Бызова хочет, чтобы вы её загипнотизировали.
НАДЯ (Из комнаты). Не хочу я.
БОРИС. Хочет, хочет.
МОЛЧАНИЕ
ГИПНОТИЗЁР. Я не могу, у меня собака дома одна. «Клептомания» её зовут. Ей по малой нужде нужно.
БОРИС. На пол сходит.
ГИПНОТИЗЁР. Она дома не может. Она учёная. Она не станет дома. Она терпеть будет. Выть будет, мучаться. У неё мочевой пузырь лопнет.
