Матильда. Альбер хотел ребенка, но моего ребенка, а не ее.
Фрэнк. Вы тоже были с ним близки?
Матильда. Я этого не говорила.
Фрэнк. Извините за нескромность, но вы сами затронули эту тему. Ваш рассказ заинтересовал меня. Я понял так, что вы не хотели иметь детей.
Матильда. Я-то хотела. Это она нет.
Фрэнк. Что-то не понимаю.
Матильда. Она забеременела вместо меня и заставила Альбера жениться на себе. Бесчестная интриганка!
Фрэнк. Вам надо было за себя постоять.
Матильда. Я знаю. Но я была так молода, так красива и доверчива!
Фрэнк. Вы, доверчивы?
Матильда. Ну да. Я не чувствовала приближавшейся беды. Кто бы мог подумать? Мне казалось, что Мария-Луиза больше интересуется девочками, чем мальчиками. Она была такой высокой и неуклюжей и совсем непривлекательной.
Фрэнк. Но, вероятно, у нее было скрытое обаяние.
Матильда. Во всяком случае, довольно хорошо скрытое.
Фрэнк. Может быть, Альбер обнаружил это?
Матильда. Это остается для меня загадкой.
Фрэнк. Как и ее исчезновение?
Матильда. Да. Почему она не могла просто умереть, как все остальные? Это было бы так легко — сделать Альбера вдовцом. Из приличия он подождал бы несколько месяцев, а потом мы смогли бы пожениться. Но нет. Мария-Луиза осталась верна себе до конца.
Фрэнк. Да… Ставлю себя на ваше место.
Матильда. Вы не в состоянии поставить себя на место женщины, полковник.
Фрэнк. Откуда вы знаете? А что если она вернется?
Матильда. Слишком поздно! Ее только что официально признали умершей, а Альбера — вдовцом… Наконец-то! Это было бы похоже на фарс, если бы она вернулась и увидела, что здесь происходит. Могу представить себе выражение ее лица.
Фрэнк. И я тоже. Как если бы я при этом присутствовал. Вы ненавидели ее.
Матильда. И да и нет. У нас были любяще-ненавидящие отношения.
Фрэнк. Когда всего лишь небольшой шаг отделяет любовь от ненависти.
Матильда. Поверьте, Альбер был не очень-то в восторге от перспективы жениться на Марии-Луизе. Только ее беременность заставила его сделать это. Прошло время, и он привык ко всему. А сейчас он надеется, что одновременная свадьба отца и сына даст ему еще один или два балла при опросе общественного мнения.
Фрэнк (смеется). Хочет убить сразу двух зайцев?
Матильда. Думаю, что да. Так сколько лет вы живете в Америке?
Фрэнк. Примерно восемнадцать.
Матильда. Вы говорите совсем без акцента.
Фрэнк. Не забудьте, что я провел всю свою юность во Франции.
Матильда (серьезно). Любопытно, когда я смотрю на вас, у меня такое чувство, что я вас уже где-то видела. Вы уверены, что никогда не встречали меня среди друзей Марии-Луизы?
Фрэнк. Я помню одну девушку. Я забыл ее имя… такая круглолицая, с веснушками на носу. Она слишком много о себе думала, маленькая соплячка, и всем действовала на нервы.
Звонок.
Она была уверена, что может охмурить любого, потому что у нее была такая большая грудь. (Смеется.) Представляю, как она выглядит сейчас! Мое описание вам никого не напоминает?
Матильда (бледнея). Нет. Я даже представить себе не могу, о ком вы говорите.
Беседа, к счастью, прерывается с приходом Луи.
Луи. Я привез папу.
Матильда. Наконец-то.
Луи. Привет, Матильда. Что с тобой? Ты такая бледная.
Фрэнк. Ничего страшного.
Луи. Привет, Фрэнк.
Фрэнк. А где Альбер?
Луи. Принимает душ, чтобы остыть. После дня, проведенного в Парламенте, он весь взъерошенный. (Входящей Жасант.) Инесс еще нет?
Жасант. Так точно. Синьорита только что звонила: сожалеет, но не сможет прибыть на ужин! Страшная головная боль удерживает ее в постели.
Фрэнк. Всего лишь головная боль?
Жасант. Но ведь это испанская головная боль, полковник.
Луи. Я не нуждаюсь в твоих комментариях, Жасант.
Жасант уходит.
Матильда (идя за Жасант). Я пойду с тобой, Жасант, чтобы проверить, все ли готово.
Фрэнк. Какая грозная!
Луи. Я так давно ее знаю, что не совершенно не обращаю внимания.
Фрэнк. Я имею в виду Жасант. Я подозреваю, что она ревнует.
Луи. Возможно… Я рад, что несколько минут мы сможем побыть одни, Фрэнк.
Фрэнк. Я тоже. Почему ты так на меня смотришь?
Луи. Ваше внезапное появление здесь взволновало меня! После нашего разговора сегодня утром я нахожусь в замешательстве. С того самого момента я не могу думать больше ни о ком, только моей матери. Вы ее так хорошо знали, а я не знаю ее совсем.
Фрэнк. Разве твой отец не рассказывал тебе о ней?
Луи. Он всегда избегал говорить на эту тему. Иногда мне казалось, что он что-то скрывает.
Фрэнк. Например?
Луи. Пытается утаить от меня что-то страшное.
Фрэнк. Какая странная мысль!
Луи. Она преследует меня в течение многих лет. Когда теряешь мать, то начинаешь фантазировать, какая она была, даже придумываешь всякие мелкие детали.
Фрэнк. Понимаю, это совершенно естественно.
Луи. Но, полковник, не уклоняйтесь от разговора о ней. Вы можете просто описать ее? Вспомнить что-нибудь?
Фрэнк. Это трудно.
Луи. Почему?
Фрэнк. Это было так давно.
Луи. Но воспоминания живут, они не умирают. Хорошие или плохие, они являются летописью жизни. Смешно, но когда я задаю вопрос о моей матери, все внезапно теряют память. Папа, Матильда, а теперь вот вы! Не кажется ли вам все это странным? Но я поклялся себе все разузнать. Не могли бы вы, по крайней мере, рассказать мне, как она выглядела?
Фрэнк. Она была изящным, милейшим созданием…
Луи. Высокого роста. Матильда говорила мне об этом.
Фрэнк. Да, высокая для женщины. Они с отцом были великолепной парой.
Луи. Какого роста? Вашего?
Фрэнк (в замешательстве). Да… Мне кажется… более или менее. (Приходит в себя.) Я помню, когда она ходила на высоких каблуках, то была чуть-чуть выше твоего отца. Альберу это очень не нравилось. (Предаваясь воспоминаниям.) Она была такая счастливая, она любила жизнь, она обожала тебя, ни о чем другом даже говорить не могла. Ты был ее радостью и гордостью. Она не оставляла тебя ни на минуту… даже сидела у твоей кроватки, когда ты спал… Ты никогда не должен забывать, что она стала жертвой обстоятельств.
Луи. Хотелось бы этому верить. Вероятно, вы знали ее очень хорошо, раз помните такие мелкие детали?
Фрэнк. Очень хорошо.
Луи. Я так и думал. А сейчас я хочу поделиться с вами мыслью, которая мучает меня с самого утра. Сначала это была только догадка, но сейчас…
Фрэнк. Что?
Луи. Я думаю, что понял все.
Фрэнк (с тревогой). Понял? Что?..
Пауза.
Луи. Я вычислил, кто вы есть на самом деле.
Фрэнк. Кто я? Папа тебе сказал?
Луи. Я подозревал, что он что-то недоговаривает о своем друге детства. Вы были большими друзьями, правда?
Фрэнк. Да.
Луи. Вы были очень… близки?
Фрэнк. Конечно.
Луи. Когда я смотрю на вас, у меня нет сомнений в том, кто вы есть на самом деле. Я вижу, вы левша… как и я.
Фрэнк. Вполне возможно.
Луи. А сегодня утром, когда вы задавали все эти настойчивые вопросы о моей свадьбе, я видел, как часто вы моргали глазами: вот так. У меня тоже начинается такой тик, когда я взволнован или расстроен.
Фрэнк. Я этого не замечал.
Луи. Я заметил.
Фрэнк. Прости, что я был так настойчив.
Луи. У вас была на то причина. Вы были так взволнованны и нежны, как мать, которая беспокоится о будущем своего ребенка и боится, что женитьба принесет разочарование. Это были не те вопросы, которые обычно задают сыну старого друга, даже в том случае, если вы качали его на своих коленях много лет назад.
Фрэнк. К чему ты ведешь, Луи?
Луи. Я знаю, кто вы на самом деле.
Фрэнк. Знаешь?
Луи. Да.
Фрэнк. Уверен, что не ошибаешься?
