Клодина. Сударыня! Если вы хотите еще позлословить о своем муже, то торопитесь — уж поздно.
Клитандр. Ах, Клодина, какая ты жестокая!
Анжелика. Она права. Расстанемтесь!
Клитандр. Если вы этого требуете, я подчиняюсь. Но умоляю вас: пожалейте меня, мне предстоят такие горькие минуты!
Анжелика. Прощайте!
Любен. Где же ты, Клодина? Дай мне хоть пожелать тебе спокойной ночи.
Клодина. Ладно, ладно, это можно и издали! Желаю тебе того же.
Клитандр и Любен уходят.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Анжелика, Клодина.
Анжелика. Войдем как можно тише.
Клодина. Дверь заперта.
Анжелика. У меня есть ключ.
Клодина. Только отпирайте потихоньку.
Анжелика. Заперто изнутри! Что же нам делать?
Клодина. Кликните слугу, который там спит.
Анжелика. Колен! Колен! Колен!
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Те же и Жорж Данден.
Жорж Данден (высовываясь из окна). «Колен! Колен!» Ага, наконец-то вы попались, любезная супруга! Пока я сплю, вы устраиваете ночные прогулки? Очень рад видеть вас ночью на улице!
Анжелика. А что же тут такого — выйти подышать свежим воздухом?
Жорж Данден. Вот-вот! Самый подходящий час, чтоб освежиться! А вернее сказать — погреться, негодяйка вы этакая! Мы знаем все ваши шашни с этим вертопрахом. Мы слышали, как мило вы тут беседовали, какие славные куплеты сочиняли в мою честь. Но я утешаюсь тем, что сейчас отплачу вам и что ваши родители убедятся теперь в справедливости моих жалоб и в вашем распутстве. Я уже послал за ними, они сейчас придут.
Анжелика (в сторону). О небо!
Клодина. Сударыня!
Жорж Данден. Вы, конечно, не ожидали такого удара? Уж теперь-то победа за мной! Теперь я сумею сбить вашу спесь и разрушить ваши затеи. До сих пор вы надо мной насмехались, вы отводили глаза своим родителям, всякий раз прятали концы в воду. Что бы я ни видел, что бы я ни говорил, ваша хитрость всегда брала верх над моей правотой, всегда вам удавалось выпутаться. Но на этот раз, слава богу, все станет ясно, ваше бесстыдство всплывет наружу.
Анжелика. Откройте, пожалуйста!
Жорж Данден. Нет-нет! Подождите, пока ваши родители придут, — я хочу, чтобы они застали вас в такой час на улице. А тем временем пораскиньте умом, как бы вам и на сей раз вывернуться. Найдите какое-нибудь средство замести следы, придумайте какую-нибудь уловку, чтобы всех обморочить, а самой чтоб остаться чистенькой, придумайте какой-нибудь хитроумный предлог для вашего ночного странствия: например, будто ваша подруга рожает, а вы ходили ей помочь.
Анжелика. Нет, я ничего не стану от вас скрывать. Раз вам и так все известно, я не буду оправдываться и отрицать свою вину.
Жорж Данден. Да, все пути отрезаны — что бы вы теперь ни говорили в свое оправдание, я вас изобличу.
Анжелика. Каюсь, я виновата, у вас есть повод быть мною недовольным. Смилуйтесь, однако, надо мной: не выдавайте меня моим родителям, отоприте мне дверь!
Жорж Данден. Нет уж, извините!
Анжелика. Миленький мой муженек, умоляю вас!
Жорж Данден. А, «миленький муженек»! Теперь, когда вы попались, я для вас «миленький муженек»? Очень рад! Раньше вам и в голову не приходило обращаться ко мне с такими нежностями.
Анжелика. Послушайте: я обещаю никогда больше вас не огорчать, никогда не…
Жорж Данден. Это вам не поможет. Я ни за что не упущу такого случая, я хочу, чтобы все наконец удостоверились, какая вы распутница.
Анжелика. Умоляю вас, позвольте мне вам ответить! Минуту внимания!
Жорж Данден. Ну, что еще?
Анжелика. Да, я поступила дурно, еще раз повторяю: вы рассердились на меня за дело — я воспользовалась вашим сном и вышла на свиданье к известному вам человеку. Но ведь все это простительно в моем возрасте: это увлечение молодой женщины, которая так мало видела в жизни, которая едва успела вступить в свет; это одна из тех вольностей, которые позволяешь себе без злого умысла, в которых нет ничего такого, чтобы…
Жорж Данден. Так я вам и поверил!
Анжелика. Я вовсе не собираюсь оправдываться. Я только прошу вас забыть мой проступок, в котором я искренне раскаиваюсь, прошу вас избавить меня от встречи с моими родителями и от тяжелой обязанности выслушивать их суровые упреки. Если вы будете настолько великодушны, что окажете мне эту милость, то ваш благородный поступок, ваша доброта покорят меня окончательно. Они тронут мое сердце и зародят в нем такое чувство к вам, какого не могли в него вселить ни воля родителей, ни узы брака. Одним словом, я отвергну любые ухаживания, я буду привязана к вам и больше ни к кому. Да, я даю вам слово, что отныне вы найдете во мне прекрасную жену, я буду с вами так нежна, я искуплю свою вину перед вами!
Жорж Данден. У, крокодил! Подлизывается, а потом проглотит!
Анжелика. Окажите мне эту милость!
Жорж Данден. Довольно разговоров! Я непреклонен.
Анжелика. Будьте великодушны!
Жорж Данден. Нет!
Анжелика. Ради бога!
Жорж Данден. Ни за что.
Анжелика. Заклинаю вас!
Жорж Данден. Нет, нет, нет! Я хочу, чтобы все поняли, кто вы такая, я хочу опозорить вас перед всеми.
Анжелика. Ну что ж, если вы доводите меня до отчаяния, то я вас предупреждаю, что женщина в таком состоянии способна на все. Сейчас я над собой что-нибудь сделаю. Спохватитесь, да поздно будет.
Жорж Данден. Что же именно вы сделаете, позвольте узнать?
Анжелика. Я могу в исступлении решиться на крайнее средство — я могу убить себя на месте вот этим ножом.
Жорж Данден. Ха-ха! В добрый час!
Анжелика. Для вас это будет час не такой уж добрый. Все кругом знают о наших ссорах, знают, что вы давным-давно точите на меня зубы. Если меня найдут мертвой, то ни у кого не будет сомнения, что меня убили вы, а мои родители, конечно, так этого не оставят: они обрушат на вас все кары, которые только могут изобрести правосудие и лютый их гнев. Вот когда я вам отплачу! Многие женщины еще до меня прибегали к такому роду мщения и, не колеблясь, кончали с собой, чтобы погубить тех, чья жестокость доводит нас до последней крайности.
Жорж Данден. Сделайте одолжение! Теперь никто себя не убивает, эта мода давно прошла.
Анжелика. Можете быть уверены, что я это сделаю. И если вы наотрез мне откажете, если вы не отопрете мне дверь, клянусь, я сию же минуту покажу вам, на что способна женщина, доведенная до отчаяния.
Жорж Данден. Пустяки, пустяки! Вы просто хотите меня запугать.
Анжелика. Ну что ж! Если так — вот что нас рассудит и покажет, шутила ли я. (Делает вид, что убивает себя.) А! Кончено! Дай бог, чтобы смерть моя была отомщена так, как я того желаю, и чтобы виновник получил справедливое возмездие за свою жестокость!
Жорж Данден. Вот тебе раз! Неужели она такая злая, неужели она зарезалась только для того, чтобы меня повесили? Возьму-ка я огарок и пойду посмотрю. (Отходит от окна.)
Анжелика (Клодине). Тсс! Тише! Давай скорей станем по обе стороны двери!
Жорж Данден с огарком в руке выходит из дома. Анжелика и Клодина тотчас же прокрадываются в дом и запирают дверь изнутри.
Жорж Данден. Неужели женская злоба может до этого дойти? (Оглядывается по сторонам.) Никого нет. Так я и знал. Негодяйка увидела, что от меня ни просьбами, ни угрозами ничего не добьешься, и ушла. Ну и прекрасно! Теперь ее положение еще хуже: когда придут отец с матерью, они сразу увидят ее преступление. (Подходит к двери.) Ай-ай! Дверь захлопнулась! Эй, кто-нибудь! Откройте мне сейчас же!
