МАРША (С сомнением). Но у вас практически не было пауз, мистер Пэйдж. По крайней мере, последний час…
УОЛТЕР (С пафосом). О-Господи! Спаси меня от любителей! Я намеренно не давал миссис Эрскин ни малейших пауз.
МАРША (Чуть помолчав). Я, возможно, несколько замедленна в мыслях. Извините. Но какой смысл не давать ей говорить?
УОЛТЕР. Потому, что она не здесь, глупая ты корова!
МАРША (Холодно). Теперь понимаю. Теперь я с вами, мистер Пэйдж. Я только подумала, что она будет сидеть вон там, когда вы огорошите её этими своими «наглядными доказательствами», и она ощутит, как будто её бросили в колбу с лягушками…
УОЛТЕР. В колбу с лягушками? В бочку, полную жаб!!! (Округляет глаза). Когда это чудовище прибудет, мне придётся позволить её высказать всё, и только тогда я адаптирую свой текст и сыграю своё гипнотизирующее импровизированное представление. (Пытается слегка ослабить пояс брюк).
МАРША. Но как?!
УОЛТЕР. Всё, что я пытаюсь делать целый день, это представить её реплики и дать мысленный ответ. Неужели не ясно? Ясно, что нет. Всё моё представление совершенно провально для вас! Реакция хуже, чем была в Каире, когда я играл «В ожидании Годо» для Британского консулата.
МАРША. Сожалею. Просто я не совсем понимала, что происходит…
УОЛТЕР. Почему, вы думаете, я постоянно указывал на эту груду сидений-подушек, каждый раз, когда завершал свою речь?!?
МАРША. Именно это смущало меня с самого начала.
УОЛТЕР. Да просто, (Делает резкое движение в направлении подушек). чтобы показать, что это говорит миссис Эрскин. А вы, должно быть, думали, что я сошёл с ума.
МАРША. Да, да… О, нет! Теперь я полностью понимаю.
УОЛТЕР. Нет, я вовсе не выжил из ума.
МАРША. Просто я сегодня немного не адекватна.
УОЛТЕР (Пристально смотрит на неё, затем отворачивается). Это же понятно, что мы не можем в деталях репетировать кульминационную мизансцену без главной героини. Всё, что мы можем, работать над эмоциональными аспектами поведения моего героя, опираясь на предположительные высказывания этой женщины.
МАРША. Понимаю, мистер Пэйдж.
УОЛТЕР. Я — профессионал, мадам! Ваше счастье, что вы доверили свою судьбу настоящему профессионалу!
МАРША (С нервным подхалимажем). И вы работаете как нельзя лучше!
УОЛТЕР. Я показывал моего Отелло несчётное количество раз… Я триумфально прошёл с ним сотни показов! Вот почему я точно знаю, что чувствует мужчина, когда ему говорят, что его жена — шлюха.
МАРША. Я потрясена вашей игрой… Я только хочу поинтересоваться, должны ли мы быть настолько привязаны к «Отелло»?
УОЛТЕР. Да, но можем ли мы придумать что-то лучшее, чем прямые цитаты из этого эталонного примера ревности и отмщения?! (Цитирует). «Я — чёрен, вот — причина. Языком узоров не плету, как эти франты. Мне может только ненависть помочь. О ужас брачной жизни! Как мы можем считать своими эти существа, когда желанья их не в нашей воле? Я бы предпочёл быть жабою на дне сырого подземелья, чем делиться хоть долею того, что я люблю. Высокое неприложимо в жизни. Всё благородное обречено. Неверность будет лгать, а верность — верить!»
МАРША. Всё это замечательно, мистер Пэйдж, но, всё же, возможно, мы не должны цепляться за каждую запятую, за каждую ремарку «Отелло»? В конце концов…. (Нервно хохотнула). Отелло душит жену в финале?!
УОЛТЕР. Да, но мы заменяем удушение на пощёчину, мадам! Вот, что мы будем репетировать сейчас…
МАРША. Так вы будете меня бить?!
УОЛТЕР. Ужасно сожалею, мадам…, но, если не устраиваю вас, я с огромным удовольствием сброшу этот проклятый удушающий костюм, получу честно заработанные 50 фунтов и счастливый отправлюсь восвояси!
МАРША. О, нет, уважаемый мистер Пэйдж! Всё просто замечательно! Просто я становлюсь всё более нервной по мере её приближения. Продолжайте!
УОЛТЕР. Благодарю… Могу я продолжить нашу генеральную репетицию?
МАРША. Звучит третий звонок. Динь-динь…
УОЛТЕР (Опять приближается к софе и вперяет свой палец в направлении груды подушек. Выждав паузу). Итак, где мы застряли?
МАРША. Наглядные доказательства.
УОЛТЕР. Лучше бы вы были рождены бездомной дворнягой, чем вовлекать меня во всё это безумие. Ставить в такое положение.
Очень продолжительная пауза. Он приспускает брюки на пару сантиметров, запускает руку в карман, пытаясь расправить трусы. Потом неспешным движением руки обводит груду подушек, поворачивается к МАРШЕ и начинает говорить подчеркнуто неторопливо и внятно.
А сейчас, чтобы быть на 100 процентов уверенным, что вы понимаете, что происходит… Эта женщина в данный момент приводит мне факты, как она застукала вас. Я медленно прохожу к окну и выглядываю на улицу. (Подходит к окну. Пауза).
МАРША. Она сейчас всё ещё говорит?
УОЛТЕР. М-да… (Помедлив). Она закончила. (Входя в роль). Предупреждаю вас, миссис Эрскин, упаси вас Бог, лгать про мою жену! Доказательства, наглядные доказательства! Я уверен, моя жена честна со мной. Поэтому мне нужны весомые факты! Имя моей дорогой жены… моей драгоценной… (Марше, нормальным голосом). Как ваше имя?.. (Нетерпеливо пощёлкивает пальцами).
МАРША. Марша.
УОЛТЕР (Подитоживая). Имя моей дорогой жены… дорогой Марши ценнее любых брилиантов!
МАРША. Простите ещё раз, мистер Пэйдж. Что значит «прочь угрызения совести»?
УОЛТЕР. Ещё одно прерывание, и я за себя не отвечаю! (Пауза). Спасибо. (Поворачивается в сторону, всхлипывает). Я был бы счастлив, если бы весь сброд, обитающий под опорами Рыцарского моста, надругался над её прекрасным телом, но я бы не знал… Но теперь, когда я знаю всё, уйди спокойно, отныне и навсегда. «Прощай всё: мои славные воины, военные советы моих победоносных военачальников, все те маленькие опоры, на которых покоилась моя сила». Как ты могла так подло поступить со мной, Моника?!
МАРША. Марша.
УОЛТЕР. Похорони их, Марша! Моя Моника! Да, наконец-то я запомнил. Дай посмотреть тебе в глаза… (Подходит к ней, приподымает подбородок). Взглянуть в лицо. О, Боги! Ты лжива, как сатана! Бесстыдная потаскуха! (Подходит к ней, намереваясь влепить пощёчину, но за мгновение до этого МАРША успевает отвернуться, и он промахивается. Она хлопает в ладони). Нет! Нет! Ты всё время отворачиваешься от меня чересчур поспешно, глупая курица! И хлопаешь не вовремя!
МАРША. Если я не отвернусь, вы ударите меня!
УОЛТЕР. Мы потратили на это целый день, мадам. Только, когда почувствуете, моя ладонь почти настигла вас, резко отворачивайтесь и бейте в ладоши! Я должен промахнуться буквально на волосок!
МАРША. Да, но я не хочу, чтобы вы били меня!
УОЛТЕР. Я не ударю, если вы всё сделаете точно! Запомните всё посекундно! Когда я говорю «направо», поворачивайтесь и ударяйте в ладоши. (Делает кругообразные движения животом, пытаясь приспустить брюки ещё чуть ниже).
МАРША. Почему я не могу просто залиться слезами и убежать в спальню?
УОЛТЕР. Можете, но только после того, как я отвешу пощёчину. Ради этого она и пришла. Это то, что она ожидает от меня. Мы должны правдиво разыграть это представление. Мне никак не удаётся вбить это вам в голову.
МАРША. Извините, я должна собраться с мыслями.
УОЛТЕР. Пожалуйста. (Возвращается к дивану. Плюхается на него). Я должен взглянуть в твоё лицо. О, Боги! Ты лжива, как Дьявол! Грязная потаскуха! (Направляется к ней, чтобы ударить). Сейчас! (Марша пытается уклониться, но не успевает. Волтер ударяет её).
МАРША. Как вы посмели?! (Закрывает лицо руками).
УОЛТЕР (Спокойно). Просто на этот раз вы опоздали, мадам.
МАРША. Я ждала, пока вы скажете «направо». (Заливается слезами).
УОЛТЕР. Я, кажется, сказал. (Глядит куда-то в сторону, не на неё).
МАРША. Нет, вы не сказали. Вы сказали «сейчас». Меня никто никогда не бил в моей жизни! Ни разу! (Глядит в зеркало). Теперь у меня будет ужасное красное пятно на щеке! Честно говоря, мистер Пэйдж, не вижу никаких оснований, почему вы должны ударить меня!
УОЛТЕР. Если бы вы были способны выполнять мои указания, мадам, моя рука пронзила бы воздух в милиметре от вашего носа! Когда я играл… как его имя… из какой это пьесы, когда это было? Меня лупцевали каждое представление и не по одному разу! И я не роптал!
