Кюрман (тоже заглядывает в досье). До того, как я стал профессором, до того, как явилась эта компания, чтобы меня поздравить, и до того, как я впервые увидел Антуанетту Штайн.
Антуанетта (берет свою накидку). Всего доброго, Ханнес! (Уходит со сцены.)
Кюрман. Совершенно лишний эпизод.
Ведущий. Выберите другой!
Кюрман. Она вовсе не была в меня влюблена…
Ведущий. Это мы уже слышали.
Кюрман. И даже на следующее утро! (Достает из бара бутылку виски.) А я был влюблен. (Наполняет бокал.)
Ведущий. Господин Кюрман, вам разрешается еще раз начать свою жизнь с любого момента и еще раз выбрать…
Кюрман выпивает бокал до дна.
Вы слишком много пьете.
Кюрман. С тех пор, как женился на ней.
Ведущий. Вам сорок девять лет…
Кюрман. Скоро пятьдесят.
Ведущий. И ваша биография, господин профессор, выглядит совсем неплохо. В общем и целом. Как ученого вас уважают. «Рефлекс Кюрмана» — понятие, без которого этология уже вряд ли вообще мыслима. На вас без конца ссылаются в научных трудах. В сущности, вам не хватает лишь приглашения в Америку.
Кюрман. Биография! (Тупо смотрит в пустой бокал.) Я отказываюсь верить, что наша биография — моя или ее, вообще любая — не могла бы сложиться иначе. Совершенно иначе. Нужно лишь один-единственный раз повести себя по-другому, — и я не стану профессором, а попаду, например, за решетку на три года, потом эмигрирую, например, в Канаду или Австралию. И у меня будет биография без Антуанетты Штайн.
Ведущий. Пожалуйста.
Кюрман…Не говоря уже о роли случая! (Пауза. Подходит к письменному столу.)
Ведущий. Что вы хотите этим сказать?
Кюрман. Биография!!! (Ударом ноги опрокидывает кресло.) Не могу больше видеть это кресло!
Ведущий. Хотите вернуться в годы полового созревания? (Обращается к Ассистентке.) Когда господин Кюрман защитил докторскую диссертацию?
Ассистентка. Когда защитил?
Ведущий. Ну, когда он стал профессором?
Ассистентка листает досье.
Кюрман. Единственный раз в жизни — как сейчас помню — мне было семнадцать, я ехал на велосипеде… Надвигалась гроза. Но дождь так и не пролился, только заполыхали вдали зарницы, пыль взвилась столбом, да запахло бузиной и смолой… Единственный раз в жизни на меня снизошло озарение. И длилось с четверть часа. Это было истинное озарение, я знаю. Я что-то понял тогда. Но — что? Я не могу этого восстановить, слишком глуп. Слишком глуп! Это и есть мое единственное желание: если мне позволено начать все сначала, то пусть у меня будет другой интеллект!
Ведущий. Вы искажаете наши правила игры: вам позволено еще раз выбрать жизненный путь, но с тем интеллектом, какой у вас есть. Он — данность. Вы можете использовать его, как хотите: для предотвращения ошибок или для оправдания задним числом уже сделанных. Как вам будет угодно. Можете его специализировать в какой-то узкой области — например, в своей науке. Или же в политике. А можете и загубить, посвятив себя религии или утопив в алкоголе. Как пожелаете. Но вы не можете изменить его диапазон или — скажем так — потенцию вашего интеллекта, его уровень. Понимаете? Это — данность.
Входит Антуанетта в пальто.
Кюрман. Чего ей еще надо?
Антуанетта. Моя сумочка.
Кюрман. Что это значит?
Антуанетта. Я забыла свою сумочку.
Кюрман. Я сказал четко и ясно: мы начинаем раньше, чем моя жена впервые появилась в этой квартире! Значит, она не могла забыть здесь свою сумочку.
Антуанетта ищет сумочку.
Ты что, не поняла?
Антуанетта (берет сумочку, лежавшую на тахте). Нашла! (Уходит.)
Ведущий. Итак, господин Кюрман…
Кюрман (набивает трубку). Когда я въехал в эту квартиру?
Ведущий. Еще холостяком.
Кюрман. Не хочу въезжать в эту квартиру! (Зажигает трубку и курит.)
Ведущий. Когда господин Кюрман въехал в эту квартиру?
Ассистентка листает досье.
Кюрман. Начнем раньше…
Ведущий. Как вам будет угодно.
Кюрман. До того, как я сюда въехал.
Ведущий. Как вам будет угодно.
Кюрман. Не хочу больше видеть эту мебель!
Ведущий берет в руки досье.
Ассистент. Убрать мебель?
Ведущий. Пожалуйста.
Ассистент. Легко сказать.
Ведущий. Господин Кюрман не хочет ее видеть…
Кюрман стоя курит трубку, Ведущий листает досье, ассистент в это время вносит белые полотнища и с помощью Ассистентки накрывает ими всю мебель.
Ассистент. Пожалуйста!
Кюрман (оглядывает изменившуюся комнату). Словно зима…
Ведущий (тычет пальцем в досье). Не желаете ли вернуться в школьные годы?
Остается только обычное освещение, неоновая лампочка на режиссерском столике выключена, зато загорается еще один софит: в белый круг его света входит Ассистент в засыпанной снегом шапке из волчьего меха. Он изображает десятилетнего мальчишку, лепящего снежок.
Ассистент.
А Кюрманчику
В меня не попасть!
Я Кюрманчику
Залеплю в пасть!
Ведущий. Вы помните этого мальчишку? Его зовут Сопля.
Кюрман. Его фамилия не Сопля…
Ведущий. Правильно. Его фамилия Соплянер, но вы прозвали его Сопля — за то, что он не пользуется носовым платком.
Ассистент.
Кюрманчик, Кюрманчик,
Любимчик, пай-мальчик!
Кюрман. Кончай.
Ассистент.
А Кюрманчику
В меня не попасть!
Ведущий. Вас дразнят за то, что вы в спортзале заявили: когда вырастете, станете профессором, настоящим профессором…
Ассистент. Любимчик, пай-мальчик!
Ведущий. Помните, что потом произошло?
Кюрман. Да.
Ассистент.
Любимчик, пай-мальчик!
Кюрманчик — пай-мальчик!
Кюрман. Прекрати!
Ассистент.
А Кюрманчику
В меня не попасть!
(Бросает снежок.)
Антуанетта выходит на авансцену.
Антуанетта. Ханнес, что ты тогда натворил?
Загорается неоновая лампочка.
Ведущий. Вы бросались снежками и выбили мальчишке глаз. Вас мучает совесть?
Антуанетта. Ты никогда мне об этом не рассказывал.
Ведущий. Когда это случилось?
Ассистент (листает досье).
Не попасть, не попасть,
Залеплю прямо в пасть!
Ведущий. Хватит.
Ассистентка (тычет пальцем в досье). Сорок лет назад.
Неоновая лампочка гаснет.
Ведущий. Хотите начать снова с этого дня?
Кюрман (думает). Это значило бы…
Ведущий. Снова школа, снова экзамены на аттестат зрелости.
Кюрман. Снова половое созревание.
Ведущий. И это тоже.
Кюрман. Все это — еще раз? (Подходит к режиссерскому столику.) Можно мне посмотреть мое досье?
Ведущий. Пожалуйста.
Ассистент откашливается.
Минуточку. Господин Кюрман еще не знает, хочет ли он повторить все это только ради того, чтобы спасти Сопле левый глаз…
Кюрман (листает досье). Когда была эта история с Элен?
Ассистентка. Вы имеете в виду мулатку?
Кюрман. Когда это было?
Ассистентка. Раньше.
Ассистент. Это было в Америке.
Кюрман. Знаю.
Ассистентка. Вы имеете в виду семестр в Беркли?
Кюрман. Я был студентом. Почему я вернулся в Европу? (Смотрит на Ведущего.) Почему я не остался в Калифорнии?
Ведущий (берет в руки досье). Вы были влюблены. Это верно. И хотели остаться с Элен.
Ассистентка. Ханнес, what’s the matter with you? [18]
Ведущий. Она была мулатка. У нее вы учились заниматься любовью. Целый семестр.
Ассистентка. You are going to leave me? [19]
Ведущий. Вы не хотели расставаться с девушкой, это верно. Но все же улетели в Европу, потому что ваша матушка была при смерти.
Кюрман. Элен!
Ведущий. Желаете начать с этого места?
Кюрман. Элен!
Ведущий. Вы колеблетесь… (Пауза.) Тогда, господин Кюрман, вы решили покинуть Элен, чтобы увидеться с умирающей матерью.
