О, Вездесущий!
От мысли, что целовалась с демоном и мне даже понравилось, становится не по себе. Кстати, а чем завершился ритуал подчинения, и где тот, кого я призвала?
Последнее, что помню, как плавлюсь от волны незнакомых и таких ярких ощущений, одновременно завязывая дрожащими пальцами артефакт абсолютного подчинения на шее демона. И отблеск ярости в темных глазах, что выплескивается за радужки.
ОН ПОНЯЛ!
Но что случилось потом? Сколько ни стараюсь, не могу вспомнить.
Ай, теперь не важно. Главное, что я цела. Пока что. А что будет вечером?
Я во все это влезла только из-за дуэли. Украла Алый гримуар, стащила артефакт у любимой тетушки. Пробралась в запретное место… Нарушений хватит, чтобы основательно испортить себе жизнь, а виноват во всем племянничек нашей ректорши — сноб и задавака Руфус Маклюс. Мимо таких, как он я стараюсь ходить осторожно и по-тихому. Обхожу десятой дорогой, но не на этот раз.
Как всегда, все началось с волос.
Жесткие, черные как вороново крыло и непослушные, они дают мне настоящий бой, прежде чем уложиться в прическу. А когда это удается, затевают партизанскую войну. Распущенными никогда не лежат прямо, но и не завиваются как какие-нибудь приличные локоны, и через полчаса капризно принимаются торчать во все стороны, делая меня похожей на пугало.
Как только меня не дразнили раньше из-за непослушных волос. И елкой, и ершиком для туалета, а бывало и того похуже названия выдумывали. Ректорский племянничек не исключение. Ему мои волосы тоже жить спокойно не дают. Да только уже ко второму семестру я многим отбила охоту обзываться, но его старалась не задевать.
Гаденыш относится ко всем, кто ни его круга, как к грязи, и не упускает возможности поиздеваться. Меня тоже иногда цепляет, да только Ирис Кроу слишком умна, чтобы поддаваться на подобные провокации. Из меня плохая жертва. Очччень плохая жертва.
К сожалению, в академии Шан-Дарах полно таких, как Руфус. Связываться с каждым себе дороже, вот я и не связываюсь по возможности. А в тот злосчастный вторник не иначе зловредные йархи потащили мимо их компании, когда возвращалась в общежитие после очередной выволочки от Войси-Лауди. Рожденные с золотыми столовыми приборами в задницах детки высшей знати, старательно не дают остальным забыть, где их место. И когда очередная жертва, то есть я, попалась им на глаза, не упустили возможность поразвлечься.
— Эй, Кроу! Тобой пол вымыли, или ты родилась уже такая — окликает меня Калеб Дрэг, лучший друг Руфуса.
Сам Маклюс сидит на бортике большого фонтана и увлеченно тискает Люсиль Берки, расположившуюся у него на коленях. Та совершенно не против, и ее не смущает, что рядом вертятся парни и девушки из тех, что нынче в фаворе у этой пары. Замечаю их компанию, когда уже слишком поздно сворачивать с дорожки. Сделав вид, что очень спешу, почти невозбранно прохожу мимо.
Искажение магического фона ощущается совсем близко. Дух. Низший. Стихия огня. Определяю сходу. Малюсенький и настолько простой, что весь из себя одно лишь намерение — незаметно забраться мне в волосы и вспыхнуть.
Моему возмущению нет предела. Мало того, что меня только что мистресс Войси-Лауди отругала у себя в кабинете по надуманной причине, так еще и эти угрожают подпортить мне внешность?!
Лысой мне ходить не хочется, и я реагирую мгновенно:
— Ашвер! — перехватываю духа на подлете.
Обернувшись, натыкаюсь взглядом на белокурую копну мелких кучеряшек — красу и гордость Люсиль Берки.
— Интрего! — указываю духу новую цель.
Шевелюра блондинки радостно вспыхивает, за мгновение прогорает и осыпается пеплом быстрее, чем та успевает выпучить глаза. Люсиль подскакивает, открывая и закрывая рот как голодный птенец. Гневно разворачивается к еще не осознавшему всю катастрофичность ситуации Руфусу.
— Эй, это не я! — оправдывается Маклюс.
Но Берки, видимо так и не подобрав подходящих слов, отвешивает ему смачную пощечину.
Ага, теперь понятно, кто все это затеял.
Бьет Люсиль от души. Ее ладонь покрывается каменной кожей прямо перед тем, как соприкоснуться с аристократическими щами Руфуса. Не готовый к таким экстравагантным женским ласкам ректорский племянничек не удерживается на узком бортике и наворачивается прямо в чашу фонтана. Мгновенно вскакивает, разбрызгивая воду, фыркая и отплевываясь.
От неожиданности все замирают.
Облысевшая Люсиль и мокрый до нитки, подрастерявший аристократический лоск Руфус зло таращатся друг на друга, хватая ртами воздух. Вдобавок внешность полукровки, красный отпечаток пятерни и какая-то водоросль в волосах делает парня похожим на болотного шныра. В общем та еще парочка получилась. Красота!
Громовой ржач Калеба Дрэга запускает цепную реакцию. Хохочут даже те, кто изо всех сил старался сдержаться. Самое время под шумок сделать ноги. Но едва двигаюсь в сторону общежития, как мне в спину несется:
— Стой, дрянь!
Дрянью себя не считаю и не реагирую, иду своим путем. Но дорогу преграждает воздушный дух — один из фамилиаров Маклюса. Упругая воздушная волна толкает в обратном направлении. Чужого фамилиара просто так не развеешь. Демонстративно поворачиваюсь к существу спиной. Если нападет, будет толпа свидетелей, что не я первая свару начала.
Тут у блондинки прорезается голос. После тирады, которую впору записывать и преподавать боцманам на курсе морского дела, становится окончательно ясно, что именно Маклюс и есть тот самый криворукий призыватель, который не может сладить даже со слабеньким низшим духом.
Это если цензурно.
Договорив, Люсиль Берки гордо задирает подбородок и стучит каблучками ученических туфель в сторону лазарета. Видать пошла волосенки отращивать.
— Заткнитесь! — рявкает на прихвостней Руфус, наводя порядок, и в воздухе повисает тишина.
Зло отшвырнув запутавшуюся в волосах водоросль, он идет ко мне, печатая шаг. Мне не по себе, но заставляю себя прирасти к месту и надеюсь, что благородства и выдержки высшего аристократа хватит, чтобы не ударить девушку.
Маклюс меня не бьет. Вместо этого наклоняется низко-низко, шипит прямо в ухо:
— Ты об этом пожалеешь, Кроу! Сполна ответишь за мое унижение.
Ну-ну. Значит из меня сделать живой факел и толпой поржать — это нормально, а немножко промокнуть и получить по морде от собственной девушки — катастрофа всемирного масштаба. Двойные стандарты-с.
И мне бы лучше промолчать, не усугублять ситуацию, но…
Уставшая, голодная и злая, как разъяренный йарх, соображаю хуже, чем обычно, а тут еще Маклюс со своими претензиями.
— Да пошел ты!
Получается… Хорошо, в общем, получается. Дерзко так, как в театральном представлении.
Тишина. Все взгляды зрителей направлены на нас. И я так лихо его посылаю.
Дура!
Раскосые глаза Руфуса превращаются в две горящие ненавистью щелки. Верхняя губа приподнимается. Не выдержав, подаюсь чуть назад. Рука невольно дергается, инстинктивно рисуя в воздухе «универсальное развоплощение».
Большая ошибка. Толстый-претолстый, как живот Хрюстона, намек на происхождение Руфуса в моем жесте не замечает только слепой.
Случается, призывательницы идут на связь с демоном ради усиления магических способностей, и это не повод для гордости. Руфус — результат такой связи, но ему сильно повезло. На смазливой внешности демоническое происхождение никак не отразилось, не считая волос: левая сторона его шевелюры фамильного платиново-блондинистого окраса, а правая — огненно-красная. И что бы он с ней ни делал, возвращает свой цвет, выдавая окружающим его истинное происхождение. Кричит, о том, что Руфус — полукровка. Только никто из адептов в здравом уме об этом и не заикается никогда. Ведь у Руфуса не только родная тетушка — ректор нашей академии, но в довесок еще и могущественный дед — действующий Алый Луч Тенидара. Последнему йарху понятно, что над отпрыском столь славного предка не принято безнаказанно насмехаться.
Только что я нарушила негласное табу, задев за больное. Впору бежать заказывать себе табличку — неудачница года. Потом прибьют над моей кроватью в лазарете. Это читается в убийственном взгляде Маклюса. Похоже он едва сдерживался чтобы не начать бить меня ногами прямо здесь.
