– Нет! – фыркнула мастер. – Бурно радоваться!
– Ну тогда ладно, – успокоилась я, поворачиваясь к скучающему молодому человеку в обтягивающих штанах, ремень которых начинался ровно на том месте, где мужчины отличаются от женщин. (Так вот, этот молодой человек не отличался! Ни по внешнему виду, ни по манерам.) – Я сейчас приду. Минутку.
– Только быстрее! – крикнул мне вслед стилист, когда я удалялась в ванную комнату. – Меня еще в одном месте ждут! Пупсик… – Он схватил телефонную трубку.
Максим Александрович для моего преобразования милостиво предоставил одну из гостевых спален, превращенную в салон для переделки людей.
– Знаю я, где тебя ждут, – пробормотала я, захлопывая за собой массивную дверь и доставая из кармана домашнего платья-балахона маленький контейнер. – И даже знаю, какой доктор плачет по тебе горючими слезами!
Открыла контейнер и достала пару контактных линз коричневого цвета. Они скроют мой настоящий цвет глаз и позволят снять черные очки, хотя и ухудшат зрение. Но дешевые черные очки совершенно не гармонировали с дорогим вечерним туалетом.
Я вставила линзы, помассировала веки. После стащила с себя одежду и надела кружевные стринги, черные подвязки и чулки. Накинула банный халат сверху.
Мне абсолютно не хотелось демонстрировать посторонним кое-какие детали.
Стянула платок и распустила стянутые в тугую косу волосы, заструившиеся вдоль спины мягкими волнами и закрутившиеся около бедер в кольца.
Еще раз посмотрела на себя в зеркало, тяжело вздохнула, прощаясь с удобным и комфортным образом неприметной мышки, и вышла из ванной.
Молодой человек со странным именем Котик потерял дар речи и нашел в себе мужское либидо.
– Упс! – выдохнул стилист, отодвигая стул около тумбочки с зеркалом. – Это… – Он помахал рукой с растопыренными пальцами. – Это… фантастика! Я знаю, что я сейчас сделаю!
– Сейчас ты сделаешь, – я пристально посмотрела ему в чуть заметно подведенные глаза, – то, что скажу. Сначала ты уложишь мои волосы так, как я хочу. После этого соберешь свои вещи и пойдешь домой. По дороге позвонишь своему пупсику и попрощаешься с ним на веки вечные, если не хочешь умереть через два года от СПИДа. Ты меня понял?
– Понял, – послушно кивнул стилист и занялся моими волосами.
От прикосновения умелых рук я чуть не мурлыкала, наслаждаясь редким мгновением удовольствия. Когда все было законченно, я отпустила стилиста, сердечно поблагодарив и поцеловав в щеку.
Ну, теперь мальчик будет открыт для новых свершений на другом поле. Женщины им порадуются. Мелочь, а приятно.
Достала из футляра платье. Аккуратно надела. Обула туфли. Еще раз посмотрелась в зеркало, удовлетворенно хмыкнула и пошла радовать домашнего шантажиста, чтоб ему сто лет икалось.
Пока я спускалась по лестнице, у Максима Александровича, который ждал меня внизу в дорогом черно-синем костюме от кутюр, перехватило дух. И пошла обычная мужская реакция, которую он мгновенно попытался скрыть, одернув полу пиджака.
Я знала, что именно он видит.
Темно-каштановые волосы с красными прядями, собранные спереди в «корону» с небольшими выпущенными прядками, и основная масса волос, падающая на спину.
Тонкое лицо с правильными чертами. Изящно выгнутые дуги бровей над большими миндалевидными глазами, опушенными длинными, загнутыми ресницами. Сочный рот с чуть припухлой нижней губой. Упрямый подбородок с едва заметной ямочкой.
Стройное тело, обтянутое платьем из черного джерси. Ткань закрывает меня от шеи до черных туфель на каблуках с красной подошвой. Воротник-стойка подчеркивает стройность шеи и пышность груди. Платье расходится у бедер в клеш. Спереди сделано два длинных разреза, через которые выглядывает красное кружево. В разрезах при движении мелькают ноги, интригуя и притягивая взгляд. И сверх всего этого сносящая крышу всем особям, которые носят штаны, от шести до девяноста, невероятная сексуальная притягательность. Мой щит и меч, благословение и проклятие.
Но мой спутник еще не видел главного сюрприза этого платья.
– Ну как? – коварно улыбнулась я, подходя к Максиму Александровичу.
Он вздрогнул, будто раздался гром посреди ясного неба. Хорошо хоть не подпрыгнул. Максим взял себя в руки и небрежно уронил:
– Гораздо лучше, чем я думал.
Но его выдали глаза. В них застыл шок.
– И на том спасибо! – порадовалась я за креативность его мышления. – Пойдемте?
– Подожди, – попросил меня спутник, поднимая с пуфика роскошный палантин из черной норки с красными прокрашенными хвостиками. – Я подумал, твоя телогрейка к платью не подойдет.
– Мой пуховик универсален! – чисто из принципа возразила я, поворачиваясь к шефу спиной и поднимая волосы.
Тихий стон послужил мне наградой. Я улыбнулась и посмотрела на работодателя через плечо.
У Максима Александровича был вид человека, стукнутого пыльным мешком из-за угла. Лицо побледнело. Зрачки расширились, почти скрывая серо-стальную, с проблесками синего радужку. Он окаменел, не имея сил двигаться или что-либо сказать. Словно его ударила молния.
Дело в том, что мое платье не имело спины. От поясницы до шеи – обнаженная кожа. Только в районе лопаток два тоненьких перекрещенных ремешка, чтобы не дать платью разойтись.
– Ты решила меня добить, – произнес наконец Максим Александрович хриплым голосом, накидывая мне на плечи палантин. Заметил, сцепив зубы и гуляя желваками: – Это против правил.
– Всего лишь отомстить, – скромно призналась я, поворачиваясь и сужая глаза. – И я играю по своим правилам.
– Можешь называть меня Максом, – сменил тему мужчина.
– Хорошо, Максим Александрович, – кивнула я, не желая укорачивать дистанцию между нами.
– Упрямая, – буркнул он, предлагая мне руку.
– У меня еще много достоинств, – поведала я ему, принимая руку и опираясь на нее. – Некоторые очень глубоко скрыты. Искать не советую. Можете потеряться.
– Приму к сведению, – сказал мой спутник, бережно усаживая меня в машину.
– Вам какая витрина нужна рядом? – поинтересовалась я спустя какое-то время. – Поглупее? Постервознее?
– Просто будь сама собой, – ответил Максим Александрович после краткого раздумья.
– А вы знаете, какая я на самом деле? – иронично улыбнулась я уголком губ, бросая быстрый взгляд на сжатые до белых костяшек руки, державшие руль.
– Думаю, непосредственная, – спокойно предположил он. Мельком окинул меня взглядом: – И непредсказуемая.
– Вы еще не знаете насколько, – лениво поддакнула я, расфокусированным зрением всматриваясь в огни, мелькающие за стеклом.
– Вот и узнаю, – согласился он на то, о чем даже не имел представления. Бедолага!
Я тихо вздохнула. Лучше не надо. «Во многих знаниях многия печали». Мне представилась редкая возможность побыть собой, за которую я, скорее всего, заплачу огромную, просто непомерную цену. Но жизнь – это такая стерва, которая не позволяет экономить ни на чем.
Мы подъехали к освещенному множеством огней ресторану и вырулили на стоянку. Максим вышел сам, помог вылезти мне и небрежно положил ключи в карман. Предложил мне руку:
– Прошу.
– Спасибо, – поблагодарила я, сверкнув улыбкой и вводя в ступор всех, кто был в пределах видимости.
Должны же у меня быть хоть какие-то приятные моменты в этом мероприятии? Шикарное платье и туфли стимулируют далеко не всех женщин, как хочется думать противоположному полу. Лучше всего стимулирует дам надежный спутник и защищенный тыл. И я собиралась притвориться, что так оно для меня и есть. Стала, так сказать, «калифом на час».
В груди сладко щемило предвкушение. Я чувствовала прилив сил. В голове бурлили разнообразные идеи, мир засиял яркими красками. Что ж… Наверное, я должна сказать Максу спасибо. Моя затянувшаяся депрессия отступила. Впервые за долгое время чувствую себя восхитительно живой.
– Рады приветствовать вас, Максим Александрович, – склонился у входа подтянутый швейцар. – И вашу спутницу тоже.
– И вам удачной охоты, Олег Васильевич, – мягко улыбнулась я, снова заставив мужчин остолбенеть.
– Откуда ты знаешь его имя? – прошипел мой спутник, увлекая меня в зал.
– Оттуда, – кивнула я на табличку «Сегодня вас обслуживает Кузькин Олег Васильевич» у входа. – Представляете, я умею читать. Если вы, конечно, заметили.
– Я… – начал говорить мой работодатель, втаскивая меня в заполненный людьми зал и попадая в объятия представительного господина средних лет в сопровождении сухопарой воблы со следами многочисленных подтяжек на лошадином лице.
Фальшивые бриллианты дамы били в глаза радужным сиянием, тощая грудь с «ушами спаниеля» красноречиво говорила о проведенной бурной молодости и длительном отсутствии физических упражнений.
– Привет, Макс! – страшно обрадовался господин, как будто намедни заработал миллиард на понижении курса евро. – Давно не виделись!
