Хантер, достав флягу, полил на ладонь сына водой, смывая кровь.
В одной из царапин еле заметно что-то блеснуло.
Промыв руку сына еще тщательней, уже в полном мраке Хантер заметил слабое свечение в ранке.
— Нет, — сердце мужчины оборвалось от понимания того, что он сейчас обнаружил. — Нет… нет… нет… — бормотал он себе под нос как заведенный, с силой сжимая ладошку ребенка, выдавливая вместе с кровью застрявший в ранке осколок. Осколок кристалла…
На ночевку они не остались. Обнаружив, что сын поранился о кристаллы, Хантер немедленно собрался и отправился в путь. Ценна была каждая минута, и он знал, что спасения от этой заразы практически нет. Но надежда все же была.
Добравшись обратно до города, Лан оставил мальчика дома с матерью и, вскочив на коня, немедленно отправился к своему другу за помощью.
Следующие часы были для мальчика настоящим адом. Его лихорадило, рвало, а от места пореза расползались черные нити, достигнув уже шеи и грудной клетки. По виду ребенка ему оставалось жить не больше суток. Мать меняла мокрые полотенца, отпаивала его целебными отварами и рыдала. Она все чаще и чаще подходила к окну, всматриваясь, не вернулся ли Хантер.
Мужчина появился неожиданно и совсем не с улицы. Посреди комнаты, где лежал больной ребенок, образовался портал и оттуда вышли двое — Хантер и высокий мужчина в длинном бордовом плаще. Мантия верховного мага говорила о том, что перед женщиной стоит никто иной, как сам Ратмир.
Ахнув от неожиданности, она нечаянно опрокинула таз с водой, что стоял рядом, у кровати.
— Оставь, — отмахнулся от ее попыток поклониться Ратмир. — Как давно он без сознания? — спросил он, осматривая мальчика.
— С обеда, — дрожащим от слез голосом ответила женщина.
— Мне нужна тишина. Выйди за дверь и сделай так, чтобы меня никто не побеспокоил, — грозно сказал верховный маг и так посмотрел на нее, что женщина, покорно кивнув, быстро вышла. Хантер остался стоять рядом с магом.
— Чем я могу быть полезен? — собранным, четким голосом спросил он.
— Доставай все из моего саквояжа. Черти руны. Прямо тут, на полу. Свечи зажги, — отдавал команды маг, вливая силы в ребенка.
— Хантер, — голос мага был сухой и грозный. — Подумай еще раз. Ты уверен в своем решении? Это очень сильная магия, древняя и опасная, и она навсегда останется в твоем сыне.
— Мы с тобой обо всем уже договорились. Да, я уверен. Он справится, не сомневайся.
— Ну хорошо, — с каким-то обреченным вздохом ответил маг. — Я надеюсь, ты прав, и сейчас мы с тобой не совершаем ошибку, о которой впоследствии оба сильно пожалеем. Надень вон тот оберег, — маг указал кивком на кулон с черным камнем, что лежал среди его вещей в саквояже. — И поставь защиту на окна и двери.
То, что происходило дальше, Хантер едва ли понимал. Маг читал древние тексты, взывал к неизвестным Хантеру сущностям, басил и орал на неизвестном ему языке, приводя в действие все четыре стихии. В комнате творилось страшное. Подобного зрелища бывалому мужчине не приходилось видеть никогда. А посреди всего этого действа в воздухе висело тело его сына…
Через некоторое время магия достигла своего пика, и в комнате начал витать густой дым. Появился шар, переливающийся всеми цветами радуги. Он мерцал и гудел. Когда гудение доросло до ультразвука, шар мелко задрожал, меняя свою плотность и, ударившись о грудь мальчика, растворился в нем. Тело ребенка окутало синее свечение, а на руках и ногах проявились древние символы. Самбор плавно опустился в середину круга на расчерченном полу. Дышал он ровно и спокойно.
— Он спит, — обессиленно пробормотал Ратмир, заваливаясь рядом на пол. — Окна открой.
Хантер тут же выполнил сказанное, но что делать дальше, он не знал, поэтому просто сел на край кровати и ждал.
Когда дым рассеялся, маг открыл глаза.
— Помоги мне встать. И переложи его на постель, — произнес Ратмир хриплым, севшим от долгого чтения голосом. — Ну вот и все, друг мой, теперь у нас нет обратного пути.
Хантер уложил спящего сына, заботливо укрыв одеялом, снял с себя амулет, протянул его Ратмиру.
— Нет, — отмахнулся тот устало. — Оставь Самбору. Ему он пригодится.
Мать тогда думала, что он в бреду и ничего не помнил. Отец и маг — что он спит. Но он был словно вне тела, как дух, и все, что происходило, он видел и слышал. Тогда он не понимал, о чем таком важном говорили маг и отец. Не понимал он этого и сейчас. Но странное чувство, что это что-то очень важное, закралось в его душу. Самбор взглянул на Призрака, понуро телепающего рядом.
— Ты где взял этот плащ?
— Нашел в заброшенном доме, — пожал тот плечами. — Модненько, не находишь ли? — иронично усмехнулся Призрак.
Самбор глубоко вздохнул, вспомнив те дни, когда ему приходилось сталкиваться с разными трудностями. Он вспоминал отца с нежностью, несмотря на его гнев и строгость. Ему очень хотелось быть таким же сильным и отважным. Самбор тосковал.
Его размышления прервал призрак, парящий рядом:
— Вспомнил что-то интересное? Может, свои приключения с девушками?
— Нет.
— А сколько тебе было, когда ты стал вампалом?
— Пятнадцать лет.
— А ты стал воином, как все здесь?
— Нет, не успел. Меня должны были отправить в ближайшее созвездие, чтобы пройти обряд, но вмешались маги. Дальше уже знаешь. Они заколдовали меня и утащили в то подземелье.
***
Город был малолюден, но каждый, кто встречал огромного зверя на своем пути, стремился держаться от него подальше. Тем временем призрак, скрывая свою истинную природу под мантией мага из дома Ратмира, следовал рядом. Его жуткого вида лицо скрывалось под огромным капюшоном.
Дойдя до небольшого кабака «Косой Топор», они вошли внутрь. Маленькое заведение немедленно замолчало, когда все обратили свой взор на негаданных гостей. Обычно здесь собирались местные воины-огни и скитальцы-охотники. В этот день здесь скопилось много людей. Ведь на следующую ночь был запланирован обряд посвящения в честь созвездия Стрельца.
Повисла гробовая тишина, привлекая внимание всех, кто проходил мимо. Призрак подошел к стойке бара и заговорил: — Милейший, у меня есть один вопрос к вам.
За стойкой стоял старый мужчина с пышнейшими желтыми усами и огромным пузом. В его зубах была зажата трубка поистине великанских размеров, выпускавшая из себя дым. Он спокойно обернулся к новым посетителям. За годы работы в этом месте он видел настолько много, что уже ничему не удивлялся. Да и лишняя кружка пива нашему бармену только смелости придавала.
— С собакой зайти нельзя! — сказал он.
— Это не собака, это вампал, — возмутился призрак. Самбор пробормотал что-то вроде "сам ты собака".
— Да хрен его знает, что это за зверь, но даже магам не позволю тут с собаками гулять, — сказал бармен, принимая призрака за чародея. — Что вам нужно?
— Меня интересует местонахождение могилы Лины, — как можно вкрадчивей и вежливее произнес призрак.
— Лина? Слишком многие ее ищут. Она померла, давно уже. Похоронена на старом кладбище. Чего еще вам надо?
— Более ничего. Благодарю вас, любезнейший.
— Э-э! А это, а пива?! — бармен не желал просто так отпускать несостоявшегося клиента. Но кто-то из-под стойки шикнул на него и, видимо, пнул, потому что бармен, ойкнув, схватился за пузо и побагровел.
Некоторые за спиной стали тихо шептаться. «Лина — жена Лана. Но какой она была женой, если родила только бастарда-сына…» «Нельзя говорить так о Лане, он может тебе голову снести. Он убил троих боевых магов в пустыне. Лучше держаться от него подальше…» «Но, возможно, он уже давно покоится с миром, иначе бы вернулся за своим сыном…»
Самбор услышал что-то о своих родителях и издал тихий, но леденящий душу рык. Он никогда не любил, когда плохо говорили о его матери. Порой дети из насмешки говорили, что он бастард, что его мать была продажной девкой и что его отец никогда не заботился о нем, и за эти слова наглецы получали тумаки. Самбор и сам часто был бит, но отпор давал знатно.
