– «Учися, учися и учися»!.. – начал было цитировать неугомонный почитатель классиков, но сломался в середине цитаты и жалобно всхлипнул: – Я женися хочу…
– Правильная мысль! – поддержал негра дядя Олег. – И что же мешает?
– Папа… – Он всхлипнул. – Сказала… Нада сначала учися, диплома получать… А тогда женися.
– Мыслит твой папа правильно! – Я окинул негра взглядом. Хорош! – А у твоего папы диплом есть?
– Есть бумага! – кивнул негр курчавой головой. – Папа два год русский училя! Совсем домой хотеля! На собрание речь говориля. В защита мир, против буржуинов! На язык наш племя. – Негр восхищенно закатил глаза. – Осень ему хлопали! И бумага дали с круглый печать!
– Грамоту впарили по линии дружбы народов! – понимающе вполголоса буркнул дядя Олег. – И тебе, значит, такая бумага нужна?
Негр как-то воровато оглянулся и, понизив голос до шепота, сказал:
– Моя русский уже хорошо знаю… Два год учися зачем?.. Бумага надо… Чтоб женися! А они…
Негр заревел белугой, и дядя Олег, в целях приведения негра к общему знаменателю, был вынужден применить старый армейский прием.
– Смир-р-рна!!! – взревел он, имитируя рык раненого льва в смеси с шепотом сержанта на утреннем построении. – Руки по швам! Как зовут тебя, славный сын своего племени?!
Негр уперся головой в потолок так, что хрустнули стропила крыши, выпучил глаза и выпалил:
– …-…-…-… из племя …-…-…!.. – и скромно добавил: – Сын вождь.
К моему огромному сожалению, нет никакой возможности даже частично воспроизвести гордое имя и название племени негра. Я и тогда-то едва не вывихнул себе руку, пытаясь зафиксировать на пачке «Примы» то, что легко слетало с губ нашего гостя, а сейчас и вовсе не рискну здоровьем. Да и вообще считаю совершенно лишним поименное перечисление всех врагов, слонов и носорогов, индивидуально убитых папой и дедушкой именуемого, а звуки, сопровождающие зачатие поименованного субъекта, я не смог бы повторить даже под пыткой.
– Как же это тебя!.. – В голосе дяди Олега отчетливо прослеживалась нотка сочувствия. – Бумага тебе, значит, нужна… Чтоб жениться. И что? Не дали тебе бумагу?
– Они смеялся! – истерически взвизгнул негр. – Над мой папа не смеялся! Дрюжба! Равенство! Братство! Его все любиль…
– У-у-у! – Дядя Олег махнул рукой. – С этими пережитками мы давно покончили! Сейчас боремся за места на кладбище… А ты им имя свое назвал? Речь сказал в защиту мира?
– Не мог успеть… Они над моя одежда смеялся…
– А как тебя к нам-то занесло? – вклинился я.
– Меня колдун учися отправила. Как папа. Дала мне… – Негр ухватился за связку соломы на одной из ниток бус и сказал слово такой длины, что я успел пожалеть о своем любопытстве и даже осудить его.
– А к вама попала случайно! – продолжил ничуть не уставший от своих риторических упражнений негр. – Прятаться хотела… Стыдно…
Соискатель справки об обучении в университете попытался предаться безудержной скорби, но дядя Олег решительно пресек эти поползновения:
– Стоп! Суду все ясно! Ты… Как тебя там… Дружбан! Ты неправильно за дело принялся! Не с той стороны! Время сейчас, понимаешь, другое – другие слова и аргументы нужны, более убедительные, что ли. Ты что сказал, когда появился в университете?
Негр шмыгнул носом, неуверенно переступил с ноги на ногу, от чего пол веранды жалобно скрипнул, и промямлил:
– Да я… Я сказала… Руски я знай… Зачем учить? Бумагу, сказала, давай… Я речь говорить буду… А они…
– Во! – Дядя Олег назидательно поднял указательный палец. – Вот оно! Ошибка на ошибке! Надо было двинуть что-нибудь современное, понятное людям. Скажем так: «Стоять на месте! На месте стоять! Иначе рискуешь ничё не понять! Жил-был…» Ну, и дальше по тексту. Мог бы свое славное имя назвать. Для начала…
Негр завороженно смотрел на дядю Олега и беззвучно шевелил своими толстыми губами. Видать, учился.
– Колдовство… Это заклинание? – с ужасом спросил он.
– Еще какое! – заверил дядя Олег. – С ног сбивает, как граната! Кстати о птичках…
Дядя Олег схватил с холодильника пузырек из-под пепси-колы и старый шнурок от армейского ботинка.
В этих пластиковых пузырьках дети привезли мне на дачу пепси. Содержимое сосудов они вылакали сами, а тару оставили мне на память. По форме пузырьки походили на сильно разъевшиеся гранаты Ф‑1, в просторечии – «лимонки». Неведомый автор дизайна тары для безалкогольных напитков постарался на славу! На горловине сосуда имелись в наличии даже предохранительная скоба и кольцо…
К этому кольцу дядя Олег и привязал шнурок от ботинка.
– А вот и аргумент! – заявил он, подошел к негру и сунул ему пузырек в правую руку, а конец шнурка в левую. – Подними руку над головой… Стой! – Дядя Олег едва успел предотвратить разрушение потолка веранды. – На колени, что ли, встань…
Негр послушно бухнулся на колени и чуток не проломил доски пола.
– Хорошо! Теперь подними эту руку над головой.
Негр воздел руку с «гранатой» над головой, шнурок натянулся, но выдержал.
– Очень хорошо! – похвалил негра дядя Олег, и тот, счастливо улыбнувшись, спросил:
– А смеяться будут?
– Только в истерическом припадке! – заверил его дядя Олег и, как матерый художник, критически осмотрев свое творение, остался недоволен.
– Ну-ка сделай зверское лицо! – потребовал дядя Олег.
– Такой? – Негр вдруг прищурился, вытянул губы трубочкой и стал предельно похож на муравьеда с костью в носу и гранатой в передних лапах.
– Фуфло! – поморщился дядя Олег. – Нужно что-то страшное! Понимаешь?
Негр согласно кивнул, и в следующее мгновение я вспотел, всей спиной вдавился в стену веранды и выставил перед собой судорожно зажатый в обеих руках топор. Как сейчас помню: очень хотелось погрузиться в стену, как можно глубже, проломить ее и бежать, бежать… Все дальше и дальше по огороду, полю, реке…
Дяде Олегу повезло чуть меньше, так как он стоял на ногах. Отпрыгивая назад, он сильно ударился плечом о холодильник, а ногой о табуретку. Однако в полете он ухитрился схватить железный лом, выставил его перед собой и приготовился к обороне.
Лицо негра приобрело обычное выражение, и он радостно пояснил:
– Раненый слон!
Дядя Олег отставил лом в сторону и, потирая ушибленное плечо, буркнул:
– Предупреждать надо… Я чуток не… – Он поставил табуретку на ножки и сел. – А вообще-то очень даже хорошо! Только не забудь там встать с колен. Руку, значит, вверх, на лице – раненый слон, и погнали наши городских!
– Кто? – не понял негр.
– Имя свое назовешь! Понял?
– Поняла! – кивнул негр. – А заклинание говорить?
– Какое еще заклинание? – удивленно вытаращил глаза дядя Олег.
– «Стоять на месте! На месте стоять! Иначе рискуешь ничё не понять! Жил-был…» – слово в слово, с выражением, нараспев воспроизвел негр и выжидательно уставился на дядю Олега.
– Видал?! – обратился ко мне дядя Олег. – Во способности! Мух влет взглядом бьет!
– Папа говорила – я способный! – подтвердил негр и несмело спросил: – А хлопать мне будут?
Дядя Олег задумался, и я решил ему подсобить:
– Пусть требует аплодисментов… Оваций…
– Точно! – оживился дядя Олег. – Значит, грана… Аргумент поднимешь вверх и кричи регулярно: «Аплодисменты! Овации!». И кажется, все…
– Аплодисменты… Овации… Аплодисменты… – с какой-то восторженной дрожью в голосе принялся бубнить негр, а потом задал очередной вопрос: – А бумага дадут? И круглую печать!
– Послушай сюда, мой оборзевший, не различимый в темноте друг! – терпеливо пояснил дядя Олег. – Дадут тебе бумагу или не дадут – зависит только от тебя! Ферштейн? Как увидишь, что все тебе хлопают и любят тебя, – требуй свою бумагу! И вообще! Побольше инициативы! Все понял?
Он кивнул, и дядя Олег, не дожидаясь других вопросов, распирающих нутро негра, широко перекрестил пространство перед собой, вмещающее и негра, и напутствовал:
– С Богом!
Негр не подкачал! Не глядя, он нащупал связку соломы на шее, потеребил ее и исчез.
– Интересная солома! – оценил дядя Олег средство передвижения негра и принялся тщательно мыть стакан, из которого имел честь пить наш черный гость.
Мы наконец-то выпили за мой профессиональный праздник, потом – за негров Всея Руси и немного порассуждали на тему, что теперь может находиться в здании бывшего университета имени славного Патриса Лумумбы. Дядя Олег даже успел налить в стаканы еще «по чуть-чуть», и тут вновь явился тот же самый негр! Действовал он по проверенной схеме: вырвал стакан из пальцев оторопевшего Олега, мгновенно выжрал водку и занюхал косточкой, не вынимая ее из носа.
Все в этом мире имеет свой, давно определенный и выверенный предел. Даже дружба народов. Особенно когда дело касается водки. А потому от дяди Олега в данной ситуации можно было ожидать любых, самых жестких санкций. Но он повел себя в высшей степени благородно и дипломатично! Почти добрыми глазами посмотрел прямо в лицо негра и без тени раздражения в голосе спросил:
