— О да! Да! Да! — засветившись жадной надеждой, закивал человек, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не кинуться к прекрасному видению из своих снов и не вцепиться в него мертвой хваткой, чтобы вновь не исчезла бесследно, оставив его в руках грубых мужчин в синих халатах или бьющимся в мягких ремнях на койке.
— Ты исчезнешь отсюда и окажешься в моем храме. Оставайся там столько, сколько будет необходимо. Когда позовет сердце, попросишь открыть тебе дорогу ко мне и отправишься в путь. Если понадобишься, услышишь зов или увидишь сон, — дала последние наставления Элия, упрощая их для создания из мира урбанизированного. — Понятно?
— Благодарю, Светлая Богиня, — радостно улыбнулся безумец, то ли уяснивший все, из странных инструкций покровительницы, то ли просто готовый на все, ради нее.
— Ах да, скажи, какую из брошей ты сделал первой: ворона или паука? — спросила Элия, уточняя временной диапазон пророческого дара призванного.
— Паук был первым, с трицикаду прошло, а ворона я вылепил десять дней назад, — улыбнулся человек. — Эти тени приходят в мои сны и не оставляют, пока я не сотворю их в реальности. Только твое лицо, Светлая Богиня, я не вылепил ни разу, потому что не хотел, чтобы ты исчезла из моих видений!
— Теперь я всегда буду в них, — согласилась принцесса честно, ибо обещание сие была исполнить в силах, сколько бы это 'всегда' не длилось для Шилка: пару мгновений или века жизни. Богиня Любви опустила одну руку на голову человека, а вторую положила ему на грудь.
Братья знали, в магическом мире от этого прикосновения на коже призванного появилась бы метка богини — цветок розы, знак ее милости и благословения. Губы Элии легонько коснулись лба скульптора, даря еще одну милость — крохотную частичку своей силы. Шилк закрыл глаза, расплываясь в счастливейшей из улыбок, и исчез из своей старенькой квартиры на Симгане. Прикрыла глаза и принцесса, отрешаясь от мира. Спустя несколько минут она очнулась и довольно кивнула: 'Все в порядке!'.
— Слушай, Элия, здорово ты устроилась! Отправляешься исполнять поручение Сил Равновесия, а по ходу обделываешь свои божественные делишки, — хмыкнул Элегор, прикрывая ехидной шуткой собственное удовольствие от удачного завершения истории несчастного обитателя дурки.
— Герцог, а чем же, по-вашему, я занимаюсь, как не восстановлением Равновесия, перемещая своей волей из мира в мир человека, без моего вмешательства обреченного на убогое существование? Осужденного на муки без исполнения истинного предназначения? — удивилась Элия, надменно выгибая бровь. — А что мне попутно достался личный пророк в коллекцию служителей, так-то всего лишь знак благоволения Сил!
— Выкрутилась, — фыркнул Лиенский.
— Она же Богиня Логики, друг, — прояснил ситуацию Лейм. — С кем ты взялся спорить?
Элегор задорно расхохотался и кивнул. Джей прервал на секундочку газетную ревизию ихлопнул в ладоши, привлекая внимание компании.
— Если мы в этом убожище останавливаться не надумали, — принц обвел красноречивым взглядом голые стены и обшарпанное подобие мебели, — а я полагаю, что не надумали, давайте-ка, подберем подходящее жилье. Предлагаю подыскать вариант среди загородных домов: и народу вокруг немного, а значит меньше вопросов, и к дуркам поближе. Богатым, как и больным, свежий воздух считается полезен. В газете есть несколько объявлений. Телефон у чудика я в соседней комнате видел, если не отключен, сразу же и прозвоним. Вот, к примеру, — принц ткнул пальцем в объявление в красной рамочке, — дом сдается на полгода, все удобства, оплата полторы тысячи, пятьдесят процентов вперед. А вот еще один.
— Целесообразнее для начала найти карту местности и просчитать, где нам удобнее расположиться, — прервал Лейм брата, захваченного азартной игрой в выбор жилья.
— О, я тут где-то видел одну! Подойдет? — вскинулся Элегор и зашелестел кособокой стопкой газет на столе.
При помощи друга, удерживающего часть стопы от падения, герцог вытащил из-под низа невзрачную брошюрку и встряхнул. Маленькая, с ладошку, тощая на вид книжица в желтой обложке развернулась в большой лист с подробнейшей картой города Дирана, того самого, куда переместил компанию Джей, и его окрестностей. Как уж этот предмет затесался среди газет в комнату безумца, никто гадать не стал. Возможно, он купил его под влиянием одного из странных снов о своей возлюбленной госпоже, предвосхищая ее желания.
Глава 5. Одомашнивание
Прежде, чем приступить к обзвону, боги наскоро обговорили свою 'легенду' и новые имена, звучащие естественно для слуха местных. Поскольку звуковое сочетание 'эй' на Симгане не употреблялось, а 'ор' было редкостью, Элия, Элегор, Джей и Лейм превратились в Ильту, Гира, Джака и Лима. Прозвища компании предлагал Джей, только по этой причине и обошлось без возмущенныхвоплей по поводу 'собачьей клички' с его стороны. Конечно, Джак — вариант одного из самых распространенных имен в мирах — не слишком устраивал принца, однако он утешился, причем вслух, тем, что обыденное имя предназначено максимально подчеркнуть его уникальность.
Пока педантичный Лейм лазил в свою сумку за универсальными кнопками, чтобы повесить на голую стену карту, Гор и Джей использовали еще более универсальные 'кнопки', проткнувуголки плотной бумаги метательными ножами. Принц только укоризненно качнул головой и спрятал канцелярские запасы назад.
Отчитывать друзей за нетерпение ему, укокошившему сегодня 'личного старика-процентщика', было малость неловко. Поэтому вандалы отделались лишь печальным взглядом зеленых глаз. А попадись на их жизненном пути Элтон, все могло кончиться крупным скандалом. Географ, историк и библиофил весьма бережно относился к материальным носителям информации и не терпел варварского с ними обращения. Обыкновение многих братьев читать книги, отмечая прочитанные страницы стилетом, вызывало у бога приступ жестокого неодобрения вкупе с лекцией на тему 'берегите книги, мать вашу!'.Зная маленькую слабость принца, даже Энтиор читал со стилетом только тогда, когда был точно уверен: брат далеко (желательно за несколько десятков миров), и его не побеспокоит. Возмущенное рычание и ругань удручающе действовали на тонкую нервную систему эстетствующего Бога Боли.
Герцог сносился за телефоном, корпус которого, пусть и надколотый в одном месте, сохранил внутренности в работоспособном состоянии. Вор сделал выборку подходящих объявлений, и Лейма, как обладающего самым внушающим доверие голосом, решили усадить набирать кнопочки. Обворожительную Элию, во избежание двусмысленности толкования вопросов о съеме помещения, доголосового участия в акции не допустили, предложив ей и герцогу делать на карте пометки.
Вооружившись выданными Леймом маркерами, боги заняли позиции у карты, словно часовые у мавзолея. Принц, в соответствии с рекомендациями психологов для телефонных переговоров, нарисовал на лице доброжелательную деловую улыбку, разложил на столе газету с помеченными объявлениями и взялся за дело. Лейм еще только набирал первый номер, а Элегор уже принялся на свободном участке поля карты задумчиво набрасывать очертания диковинного животного. Элия следила за быстрыми, чуть рваными штрихами герцога с едва уловимой улыбкой, а Джей — с откровенным интересом. Наконец, бог не выдержал и спросил:
— Где ж ты видал такое чудо?
— Я и не видал, — честно признался Элегор, — а вот Леди Ведьма… Она сегодня столько всяких зверюшек в беседе помянула.
— И этого? — удивился принц.
— Нет, она о безрогом крокодиле говорила, но если есть безрогий, значит, и рогатый где-то водится. Как она сказала, так я до сих пор мучаюсь, а как же эта тварь выглядит, — посетовал герцог.
— А чего мучиться, коль забыл, в Галерею Портретов и Зеркал сходи, на официальный портрет Нрэна Лоулендского глянь, враз вспомнишь, — ехидно фыркнул Джей. — Впрочем, он у тебя и так довольно похож вышел.
Чуть отступив от карты, принц глянул на рисунок рогатого крокодила с видом истинного ценителя и критика высокого искусства. Элегор с Элией не выдержали и засмеялись. К слову, в выражении крокодильей морды, чуть пригнутой к земле рогами, и впрямь было что-то беспощадно-упрямое, типично Нрэновское.
