Так вот. Пока селяне страдали нервным тиком на оба глаза, нагло выдаваемым ими за игривое подмигивание, все было спокойно и мырно… извините… мирно.
Это диагноз! М-дя…
Но как только кто-то из них преступал одному Моню известную черту и пытался приблизиться к объекту, то есть ко мне, и, как я сильно подозреваю, пригласить меня прогуляться к соседнему высокому стогу или на сеновал, смотря где у них по обстоятельствам проходят эротические тусовки трое на одного… В ту же секунду зверюшка поворачивала в сторону кавалера свою приплюснутую морду и издавала хлюпающие звуки, смачно облизываясь и всем своим видом показывая, как она жаждет познакомиться кое с кем и заодно сытно пообедать. Поклонники, уважительно оценив остроту и количество зубов плюс размер пасти, валили с глаз долой в неизвестном направлении в поисках более сговорчивых и безопасных объектов.
– Монь, – позвала я стража.
– Гы? – откликнулся тот.
– Ты мне так всех женихов распугаешь, – попеняла ему. – И останусь я молодой и незамужней! Девушка пусть один раз, но должна сходить замуж… хотя бы для того, чтобы понять – женщинам там плохо. И больше не повторять своих ошибок. А с тобой рядом я такой ошибки совершить не смогу!
– Гы-гы-гы! – высказался в ответ Монь, придав своему гыканью интонацию «а оно тебе надо?».
– Может, и не надо, но положено, – разъяснила непонятливому зверю.
Монь беседу на эту тему вести отказался и, мечтательно положив голову на лапы, похоже, задремал. В то время как я раздумывала, чем бы мне заняться от скуки и скоротать время, вернулись наши мужчины, груженные какими-то предметами неизвестного назначения.
– И года не прошло, – проворчала я, чтобы первое слово осталось за мной.
– На-кась, – сунул мне Мыр в руки липкого петушка на палочке. – Сладко! – И улыбнулся.
– Э-э-э… спасибо, – выдавила из себя я, не ожидая подарка.
Это мне рот затыкают или челюсти склеить хотят? На предмет молчания?..
И вдруг в мою голову (не иначе солнце напекло) пришла мысль, что это просто знак внимания, от чистого сердца. Я устыдилась своей подозрительности и лизнула леденец.
Вкус детства… Маленькая девочка с огромным бантом в кудрявых белокурых волосах стоит у витрины кондитерского отдела и с вожделением разглядывает леденцы на палочке, отлитые в виде различных фигурок: петушка, звезды, зайчика, не обращая ни малейшего внимания на остальные заманчивые вкусности. Почему же мне так отчаянно хотелось именно этого дешевого и вредного лакомства? Может, потому, что мне его никогда не покупали?
Но я что-то отвлеклась, ударившись в детские воспоминания. Сунув леденец, у меня тут же взамен отобрали Моня. Отведя зверюшку в сторону, тролль принялся ему что-то объяснять, энергично размахивая руками. Монь мотал башкой. Тогда тролль ткнул пальцем в моем направлении и сменил тон на более уговаривающий. Монь выслушал, с немым упреком покосил на меня красно-карим глазом и… согласился. Согласие выразилось в том, что он лег, тоскливо завалил голову на лапы и позволил над собой издеваться любым способом.
Мыр поманил эльфов, и они всей дружной толпой стали готовить зверя к поездке. Сначала они надели на Моня систему ремней, напоминающих собачью шлейку. Сие приспособление увенчивалось кожаным сиденьем, пристроенным между лопаток зверюшки. Сверху сиденья приклеили толстый войлок, скатанный в несколько слоев. Полюбовавшись на дело рук своих и удовлетворившись результатом, мужчины развернулись и с горящими глазами двинулись в мою сторону.
Эй, я не белая лабораторная мышь для опытов! Вы ошиблись! Не хочу экспериментов!
Я попыталась спастись бегством, но была коварно схвачена и боком усажена на Моня. За мной устроился тролль, обхватив одной рукой и прижимая к себе, а другой держась за шерсть.
– А? – поинтересовался он моими ощущениями.
Я поерзала и убедилась, что мне удобно. Мало того, даже комфортно.
– Все хорошо. Ничего не мешает, – поделилась выводами. – А тебе?
– А?! – не понял Мыр.
– Я тебе не мешаю?
– Не-а. Нравится.
О боже!
Тролль махнул эльфам, сигнализируя, что все в порядке и можно продолжать поездку. И мы продолжили… Проанализировав, я пришла к окончательному выводу: так путешествовать можно. Сидела я очень удобно, мне в мягкое место ничего не впивалось, съезжать и мотаться из стороны в сторону не давала рука Мыра. Чувствовалась небольшая тряска, но это такая, в сущности, мелочь…
Выглянув из-за тролля, полюбовалась на следовавших за нами эльфов. Они так внушительно смотрелись на своих конях, грациозно сидя в седлах. Красивые существа на красивых животных. Но вот какой парадокс: мне было лучше не с ними, красавцами, о которых украдкой мечтает практически каждая женщина, а Мыром и Монем, не отличающимися особой красотой и где-то даже, возможно, и несколько уродливыми. Но недостатков их внешности я уже не замечала, чувствуя искренний интерес и заботу.
Первая половина дня у меня выдалась тяжелой и насыщенной множеством событий и приключений, поэтому ничего удивительного в том, что я задремала, нет. Убаюканная мерным (теперь) ходом Моня, согреваемая теплом тела Мыра, я сладко и крепко уснула.
Разбудить меня так и не смогли. В полусне я чувствовала, как меня снимают, перекладывают куда-то, накрывают одеялом.
Всем спокойной ночи!
Вз-з-з-з!
Уйди, зараза!
Вз-з-з-з! Вз-з-з-з! Вз-з-з-з!
И здесь комары! Развелось их, тварей! Нигде спасения от них нет! Поспать не дают!
Вз-з-з-з! Вз-з-з-з! Вз-з-з-з! Пинь!
Ой! Кусаются! Сво… нехорошие, мерзкие, отвратительные кровососущие насекомые!
Тут я неожиданно вспомнила, что после комариных укусов мгновенно покрываюсь красными здоровыми блямбами, которые потом сильно чешутся.
М-дя… Покусанная и распухшая, я буду экзотически красива, и князь диэров непременно падет к моим ногам с предложением руки и сердца, сраженный не по-детски бугристой кожей и ярко-красным цветом физиономии! Надо что-то срочно делать! Существуют же здесь хоть какие-то репелленты?
Открыла глаза и огляделась. Все мирно спали, расположившись вокруг тлеющего костра, и вредные насекомые их почему-то не беспокоили. Я легонько потрясла за плечо спящего справа Магриэля:
– У тебя жидкость или мазь от комаров есть?
– Какая ты беспокойная, Леля, – пробурчал он в ответ, не открывая глаз. – Возьми в моей сумке бутылку из синего стекла. Одного глотка достаточно.
– Мерси, – поблагодарила я спасителя и поползла за средством, не расслышав за его зевком: «Она самая маленькая». Покопавшись в сумке, выудила заветную бутылочку и сделала глоток…
Мир раскрасился радужными красками!
Ко-кое все красивое ко-ко,
Ко-кое все зеленое ко-ко,
Ко-кое солнце желтое,
Ко-кое небо синее,
Ко-ко, ко-ко, коко-коро-коко![5]
Комары радостно улыбались и махали лапками.
Какие они милые! И что я на них так взъелась? Непонятно…
Пока я раздумывала, комары обзавелись сомбреро и маракасами, наяривая ламбаду.
О! Зажигаем, амигос! Я с вами!
Присоединившись к комарам, я исполнила танец, энергично крутя бедрами и удаляясь от места стоянки. Комарам наскучила латинская музыка, и они сменили маракасы на тамбурины, исполняя одноименный танец.
Какие образованные насекомые здесь водятся! Парле ву франсе?
Они были «парлеву», и мы так славно пообщались на французском, обсуждая последние парижские новости. Когда я им рассказала о сезонных скидках, насекомые выстроились журавлиным клином и отбыли отовариваться, подыгрывая себе на пронзительных шотландских волынках. Помахав им на прощанье рукой, я осталась одна. Постояв на месте, почувствовала смутную тревогу.
Враг не дремлет! Родина в опасности! Все в укрытие!
Упав на землю, поползла в сторону кустов, оставляя за собой выдранную траву.
А зачем она ко мне цепляется? Я на спецзадании!
Забравшись внутрь большого куста и проведя рекогносцировку, сделала вывод: отвратительная маскировка и открытая местность.
Меня видно! Надо рыть окоп! А чем роют окопы? Лопатой!
На этом месте я сильно пригорюнилась. Лопаты не было.
Какие у меня недальновидные мужики! Такой полезный инструмент с собой не взяли! Чем его можно заменить?
Тут меня осенило, и я просияла.
Какая же я все-таки умная и сообразительная! Ну настоящий полковник!
Погордившись собой, надрала веток и, превосходно замаскировавшись, поползла к лежбищу тролля, старательно соблюдая тишину и вжимаясь в землю при малейшем шорохе. Мои передвижения заметил Монь, открыв один глаз.
– Тсс! – прижала я палец к губам, призывая к конспирации и революционной бдительности.
Монь вздохнул и закрыл глаз, не проникаясь моим пылом и абсолютно безучастный к идеям кубинской революции.
И ты, Брут! Фиг с тобой!
Я обползла спящих Мыр-Моней и на время экспроприировала топорик тролля.
