Проигнорировав три экипажа, выгодно расположившихся под магическими фонарями, Алесса подошла к умостившимся в тени саням. Каурая лошадка, укрытая заплатанной попоной, дремала; на облучке, спрятав нос в ворот тулупа, мерз извозчик. Тем не менее нос этот возможную клиентку почуял, и мужик, с надеждой выпрямившись, сдвинул ушанку к затылку.
– Давайте с ветерком, я тороплюсь! – подобрав шубу и юбки, Алесса по-кошачьи ловко запрыгнула в сани.
– Куда летим, барышня? – вмиг посолиднев, загудел извозчик.
Тот, кого прозвали Цирюльником, видел, какое средство передвижения выбрала маленькая гордячка с необыкновенным, чарующим запахом. Видел, как она кутается в шубейку. Видел как сани, плавно стронувшись, через четыре фонаря набрали скорость и лихо завернули, обдав снежным веером карету и спустившегося покурить кучера; слышал переливчатый смех девушки. Она уехала, а Цирюльник еще долго стоял, жадно принюхиваясь к тающему аромату зеленых яблок и мелиссы.
Увы, нельзя, нельзя… Не сегодня.
Из мешанины уличных запахов он выбрал тот, что сегодня может согреть и насытить. Кофе и сливочный ликер.
Ночью произошло то, чего следовало ожидать: Ирэн, стуча зубами, перебралась к Дану в постель и, думая, что он спит, прижалась всем телом.
– Эхе-хе… – коснувшись губами ее лба, констатировал аватар. – Зачем сняла носки?
– Колются… – пробормотала наследница таким несчастным голосом, что ругать ее расхотелось.
Пришлось бежать вниз и будить Марийку. Подавальщице даже объяснять ничего не пришлось – мигом накипятила молока и вручила баночку с растиранием.
– Раздевайся! – скомандовал Дан, вернувшись. Ирэн заморгала, настороженно глядя поверх одеяла, но рубашку скинула. Запротестовала она чуть позже, шарахнувшись от аватара, как от чумного.
– Барсучий жир?!!
– То, что лекарь прописал. Впрочем, я знаю и другие способы лечения простуды, еще более «смердовские».
– А может, не надо? – жалобно простонала Ирэн, пытаясь отпихнуть банку.
– Может, и не надо, но тогда завтра придется просить простыню, потому что носового платка будет недостаточно…
Ирэн, сцепив зубы, вытянулась в струнку и уставилась в потолок. Видок у нее при этом был мученически-героический. Решив не смущать боевой дух, Дан не стал говорить, что стопка платков понадобится так или иначе – хоть лечи насморк, хоть не лечи, а все равно неделю будешь ходить в соплях по уши. Зато можно не опасаться бронхита, или, упаси Кружевница, воспаления легких.
– А можно повторить, только с ароматическим маслом вместо сала? – с очаровательной хрипотцой поинтересовалась наследница, когда Дан перешел к спине. И чихнула несколько раз подряд.
– Завтра повторишь, только в бане с березовым веником. Готово. А теперь, наследница, ваш нектар на ночь. Молоко с медом и маслом.
– И с пенкой! – заглянув в кружку, скривилась Ирэн. – Ну ладно, так и быть… Только убери пенку и спой!
Дан сам терпеть не мог пенки, но вторая просьба поначалу выбила из колеи. Потом сообразил: ну конечно! Концерт в баре слышали «смерды», а будущая ксарица приглашения не удостоилась. Обычная обида капризного ребенка, эгоистичного и такого одинокого, против воли втянутого во взрослые игры и нацепившего маску искусной интриганки. Эх, бесстрашная, гордая Ирэн!
– Не знаю, не знаю… – протянул аватар, цепляя пенку. Эта пакость разлезалась, соскальзывала с ложки и выколупываться не желала. – А тебе понравилось?
– Я не расслышала. Кстати, я вытаскивала тебя из «муравейника» в качестве менестреля на моей свадьбе с Бузилой… то есть ки’сааром Бэзилом. Так что оправдывай оказанное доверие.
– Значит, так зовут старого рябого женишка, которого ты не хотела запомнить как своего первого мужчину?
– Вообще-то он не рябой и не старый, и придворные сури находят его весьма интересным мужчиной…
– И знатного происхождения… – Пенка опять шлепнулась, плеснув крупными желтоватыми горошинами.
– А я нахожу, что он – породистый козел.
Дан прыснул. Редкая прямолинейность наследницы резко контрастировала со скрытностью и рубила сразу наповал!
Пенка наконец была изъята и торжественно перекочевала в блюдце, в отместку закапав пол и тумбочку. Нашарив под одеялом ноги девушки, Дан прижал их к животу, согревая. Прохладные. А лоб – хоть отбивные жарь. И даже при неверном огоньке свечки можно разглядеть на щеках лихорадочные пятна. Догулялась, последняя надежда Скадара! А что, если бы на Ирэн действительно кто-то напал? Или она поранилась бы, вылезая из окна?.. Или… или приступ случился бы, пока «союзничек» развлекал почтенную публику?
Нет, завтра точно в баню – выгонять хворь березовым веником!
Ирэн отпила крохотный глоток молока и уставилась в потолок.
– Сойдет! – решила она. – Кстати, клопов здесь действительно нет, зато бродят мыши-зомби…
Подойдя к окну, аватар склонился над останками грызуна. (Хорошо, что на месте Ирэн не оказалась Алесса. То-то было бы визгу!) Н-да, даже для мужчины малоприятное зрелище, вдобавок подозрительное. Скорее всего, крыс травили, и трупик тихо-смирно истлевал в стене, пока что-то его не разупокоило. Вероятно, это же самое заставило шушелей сбиться в стаю.
– Уважаемый, ваш «куриный бог» стоит ровно столько, сколько весит – две сколки. И то исключительно за шнурок. Дырочку долго сверлили?
Маг-артефактор поджал губы.
– Она – природная, л’лэрд.
– А я – орочий шаман, только бубен дома забыл. Послушайте, у меня нет ни времени, ни желания торговаться с вами. Я прекрасно знаю расценки, так что просто продайте то, что прошу, и разойдемся с миром.
Может, будь времени чуть больше, и желание торговаться возникло бы, но на попечении Марийки осталась спящая красавица, которая вот-вот должна очнуться, потянуться… И в том проблема, что неизвестно, в какое она придет расположение духа, оказавшись без верной палочки-выручалочки под рукой.
Вслух сетуя на провинциальную скучищу, маг начал перебирать каменья, ракушки, перья, заговоренные кулоны, кольца, браслеты и прочую дребедень. Нашелся и настоящий «куриный бог», белый в серо-зеленую крапинку, будто впрямь курица вместо яичка снесла. Дан потянулся за амулетом из костяных бусин и мышиных шкурок, и мужчина вдруг замер, скрючив руку кошачьей лапкой.
– Любопытный у вас оберег…
– Не продается. – Дан сжал кулак, пряча от алчного взгляда рубиновый перстень, который носил на мизинце.
– Я мог бы предложить за него хорошую цену, – предпринял вторую попытку артефактор, впрочем, не слишком уверенную.
Дан покачал головой. Совсем недавно чуть не лишился талисмана по милости Геллеры Таннаис, жадной до чужих вещичек. К счастью, алхимик Трой тоже страдал сим пороком, поэтому, обворовывая магичку, прихватил и кольцо.
– Ну на нет и цены нет, – смирился мужчина. – Вот еще, кремень возьмите от простуды и для общей крепости духа. Водичку опять же можно обеззаразить… Также оч-чень рекомендую вам сухое горючее – незаменимая штука в походе. Хоть сырой лапник обсыпьте, все одно загорится!
Распустив тесемки, Дан заглянул в кожаный кисет, осторожно взял щепоть белого порошка.
– А как он действует?
– Элементарно! Сыпаните-ка сюда. – Маг подставил жестяную плошку, в которую аватар ссыпал пробу. – Гори-гори ясно!
И впрямь горело ясно, жарко и бездымно.
– Главное, смотрите прямо на цель.
Дан без раздумий расстался с полушкой, чуть дешевле стоила кремниевая подвеска для болезной Ирэн. Проникнувшись нескрываемой радостью пожилого артефактора, обвел сочувственным взглядом захламленный лоток:
– Смотрю, товар у вас не ходко идет.
– Да-а… Раньше Котька Хват почти каждый день частил, а как помер, почитай, клиентуры-то и нету. Вот думаю, ближе к столице перебираться надо.
– И давно помер?
– Да с месяц назад занедужил, недельку помаялся, да и преставился, – прикинул маг. – Ну да, у нас тогда ваши сородичи останавливались. Купили у меня три куска горного хрусталя и медный браслет, как сейчас помню.
Распрощавшись со словоохотливым дедушкой, Дан зашел по адресу, подсказанному Марийкой. Располневшая после родов мельникова жена охотно уступила старую дубленку и, посоветовавшись с мужем, согласилась за сутки подогнать под л’лэрда отцовскую куртку, год назад лишившуюся владельца. Сама по себе речь зашла о покойнике с дивным именем Икотий. Был он, по словам мельников, купчиной хватким, за что прозвище и получил, а в неторговый сезон всецело отдавался алхимии. Горожан не удивлял разноцветный дымок, курившийся над трубой, не пугали взрывы и странные звуки, да только в гости к Котьке никто не спешил. А он и не звал. С месяц назад подцепил купец какую-то чудную лихорадку, весь покрылся струпьями и в неделю сгорел. Ни знахарь не помог, ни амулеты. Похоронили его наскоро, чтобы мор гулять не пошел, а двухэтажная крепкая изба так и осталась стоять заброшенной. Не нашлось охотников до дармовой жилплощади.
