Да этими жесткими недостатками страдают не только ведьмы. Те же паладины порой та еще головная боль с их взглядом на жизнь. Но Шизуля… эта девушка подобна сидящей в дырявой мокрой корзине бешеной мамбе… с тоненьким нежным голоском и виновато опущенными глазами. Ага… глаза опущены… а на губах змеится та самая особая улыбочка…
— Ты на кого лыбишься, ведьма?! — зарычала Тефнут — Ты же клянешься все делать правильно — а лыбишься на меня как голодный каннибал на пухлого пастыря!
— Я просто такая…
— Какая такая, ушиби тебя ляжкой диплодока?! Какая такая?!
— Ведьма…
— У-у-у-у!
— Да все… все… поняла… мне самой обидно было — клянусь пупком тритона!
— У них нет пупков!
— Откуда тебе знать?!
— Шизуля!
— Честно! Все! Я поняла! Не прогоняйте сиротинушку…
С шумом выдохнув — в какой уже раз за сегодня — Тефнут кивнула:
— Пробуем еще раз.
— А хиляки то ушли…
— Вот! Это одна из причин — зачем ты их хиляки называла?! Придется теперь без них…
Люц кашлянул. Живо обернувшаяся девушка проследила за его взглядом и замерла как лиса, учуявшая запах серого кролика. У фонтана стоял улыбчивый игрок двадцать пятого уровня. Человек. Мускулистый, высокий, в черных штанах и кожаных сапогах, голый выше пояса, но в стальных наплечниках. За его спиной висел башенный щит, а с пояса свисал одноручный топор. Игровой ник гласил Черноблэк Тьма.
— Здра-а-авствуйте — Тефнут улыбнулась удивленному приветствием игроку так масляно, что у будущего короля чернильница сама заскользила по столу — Как водица? Вкусная? У вас такой мощный брутальный ник…
— Э-э-эм… — изрек игрок Черноблэк — Ну это…
— А какие мышцы… качаетесь?
— Ну… я воин…
— Вижу-вижу — закивала девушка, подходя ближе — Суровый могучий воин выброшенный на эту скалу волной судьбы…
— Эм…
— Возможно наша встреча не случайна? Возможно воин хочет подзаработать? Хочешь?
— Хочу! — чистосердечно признался Черноблэк — Очень хочу! А то я совсем без них, а совсем без них прямо плохо…
— Понимаю-понимаю — закивала Тефнут — Думаю, мы сумеем помочь друг другу. Я Тефнут. Могу называть тебя Блэком?
— Ну да. Я так и хотел…
— Пойдем, Блэк. Обсудим наше многообещающее партнерство — улыбнулась девушка, подхватывая мускулистого парня под локоть и увлекая к дальнему столику — Заодно познакомимся с нашими братьями и сестрами по приключениям. Ты вообще откуда? Какой город был начальным?
— Акальроум.
— Тебе понравился он? Хороший ведь город?
— Большой и мокрый… но красивый…
— Как ты верно подметил… вот что значит истинная прозорливость…
— А?
— Умный ты мужик, Блэк.
— Это да-а-а…
Их разговор превратился в неразборчивое бормотание, перемежающееся вскриками и смешками Шизули. Будущий король перестал следить за этой разношерстой и нескладной компанией, предпочтя заняться собственными делами. А дела его заключались в разговорах с лохром и владельцем навеса. Вскоре к словам добавился звон монет, а уж это средство заставило зашевелиться и дюжего охранника.
Сначала на плот отправились бочонки с черным ромом и несколько просмоленных пустых бочек — для укрепления плота. Туда же Люц отправил и Лохра с блюдом вареных раков и мешком свежей солонины. Вернулся верный слуга не с пустыми руками — задыхаясь от натуги, лохр приволок с собой королевский сундук, сумев поднять его по крутым ступеням. Дождавшись, когда вместилище его зарождающихся сокровищ окажется у его ног, Люц величественным жестом подозвал владельца торгового навеса и протянул ему две серебряные монеты.
— Твори свою волшбу, колдун.
— Так не колдун я, добрый чужеземец. Ты уж не возводи напраслину.
— Твори-твори…
Вздохнувший мужичок обошел задумчиво старый сундук, осмотрел его со всех сторон и предложил:
— Его бы обстучать хорошенько. Гвозди торчат, а некоторых и нехватка. Тут вот подбить надо, а тут подкрасить не помешает. Я сделаю. За еще одну серебрушку.
— Делай — кивнул Люцериус, доставая блестящую монету — И делай как следует…
С сундуком торговец, подрабатывающий еще и мастером на все руки, закончил только через полчаса. За это время он с помощь молотка, гвоздей и добрых слов хорошо укрепил сундук — прочность выросла до ста процентов — а затем наложил на сундук еще и чары укрепления, долго прижимая едва заметно светящиеся ладони к старому дереву и бормоча протяжные заунывные слова. Отдышавшись, торговец наведался к своему прилавку, обслужил двух девушек морячек, громко радующихся быстроходности своего ялика с гарпуном, порылся в ящичках и вернулся с несколькими геммами.
— Еще серебряную заплатишь?
— За что?
— Вот тут у меня средняя гемма на уменьшение веса, а вот эта на дополнительную крепость.
— А та средняя гемма… она облегчает сундук с грузом? Или же уменьшает вес только лишь самого сундука? — поинтересовался Люц, не собираясь попадаться в эту детскую ловушку.
— Только самого сундука — со вздохом признался ушлый торговец, с уважением глянув на опытного авантюриста — А тебя на карасях на проведешь и на угре не объедешь…
— Три медные монеты за каждую гемму. Вместе с установкой — решил будущий король.
— Договорились!
— Тогда вперед, хитрая ты душонка.
— Торговля идет не шибко. Тут не схитришь пару дней — и придется зубы на полку класть.
= Так можно же рыбачить.
— Так я в торговцы подался, чтобы не рыбачить…
— Ну да… — хмыкнул игрок — А скажи-ка мне, не любящий рыбачить хитрец… почем бы ты продал мне три средние бочки соленых водорослей нукку?
— Есть такие! Вещь дорогая и…
— Не вешай мне нукку на уши, торговец. Эту водоросль собирают здесь вокруг скалы и тут ее полным-полно. А во время штормов ее валом выбрасывает на берег — знай собирай. Считай сорная трава.
— Ну так все одно не бесплатно мне достается! Надо ходить, сгребать! Опять же соли сколько уходит! А я еще и специй добавляю от души!
— Ой врешь! Плачет твоя шея по эшафоту…
— Ась?
— Две серебряные за бочку. И ни единой медной монеткой больше.
— Это не цена, а смех!
— Поди посмейся над своей торговлей — лениво рыкнул Люц — С рассветом мы покинем эту скалу. И либо я увезу купленные по две серебряные монеты за бочку товары, либо пусть они остаются у тебя.
— Эх! Как же мне разбогатеть, коль прибыток столь невелик? — вздохнул торговец и предположил — Может молиться чаще? Боги пособят…
— Трудись чаще — проворчал Люц, запуская руку в приоткрытый сундук — Торгуем?
— Чего уж тут… торгуем… а не хочешь еще и маринованных моллюсков купить? Завалялось у меня пару бочонков…
— Смотря по цене.
— Цена как ты любишь — смешная…
Глава 6
Глава шестая.
Удивительно, а может даже невероятно, но после того, как бравая команда авантюристов покинула скалу и легла на курс к нужным островкам, судьба благоволила им настолько, что им не встретилось каких-либо неприятностей. Даже больной тощей акулы не попалось — их плавники неведомой здоровости взрезали волны поодаль, но к плоту зубастые хищники подходить не стали. Впрочем, возможно их отпугнул слишком уж мощный аромат соленых водорослей нукко и невероятной силы вечно пьяных пиратов.
Авантюристы прибавились в числе — и все эти решения приняла Тефнут, не забывая оглядываться на большого высокомерного босса и каким-то одной ей лишь ведомым способом угадывая его отношение к тому или иному потенциальному кандидату.
Шизуля осталась с ними — но она буквально прошла по грани, умудрившись наделать столько ошибок из-за собственного характера, что Тефнут действительно была готова удавить ее собственными руками. Но ведьма прониклась и поняла. Не с первой попытки — но поняла. Более того — по признанию удивленной Тефнут под конец именно Шизуля проявила себя лучше всех, играя больше не в нападении, а в защите, что ведьмам обычно не свойственно. Зеленая мокрая утопленница действительно могла создавать глубокие и полные жидкой грязью ямы — слишком большие и слишком глубокие для ее мизерного по игровым меркам уровня. В этих ямах укрывались от наседающих врагов подраненные члены группы и приходили там в себя. Всем кроме Блэка это даже понравилось, тогда как мускулистого парня приходилось заталкивать туда силком. Ему, видишь ли, не нравились исходящие от булькающей холодной грязи пронзительные смешки. И чего такого в хихикающей тебе в ухо грязи, верно? За время вылазок в мокрые пещеры Шизуля поднялась на два уровня, а судя по ее невероятно довольному грязному лицу еще и прокачала как минимум одно заклятье. Или проклятье… — да, проклинать она умела, но ее проклятья были слишком слабы и воздействовали только на регенерацию и восстановление выносливости. Ей было предложено пять процентов от общей добычи — на первое время.
