— От того, что горюешь, лучше не станет. А выход есть всегда.
Я подняла на него глаза и встретила теплую улыбку.
— Спасибо, — мои губы тоже тронула улыбка.
Человек протянул мне руку, помогая встать с кровати, и мы вышли в другую комнату, чуть меньше той, где я провела день.
В комнате оказалась та старушка, которая так меня испугалась — теперь она стояла перед деревянной статуэткой какого-то божка и рьяно молилась. Заметив нас, она с открытым ртом посмотрела на меня, осенила себя каким-то знаком и замерла, как кролик перед удавом.
Мой новый знакомый сказал ей что-то на чужом языке и бабушка неожиданно разительно изменилась. Расплывшись в широкой улыбке, она что-то проворковала в мою сторону и засуетилась, накрывая на стол.
— Что вы ей сказали? — спросила я, подозрительно покосившись на некроманта. Мужчина невозмутимо ответил:
— Что тебя заколдовал злой дух болот, чтобы ты превращалась в волчицу. А сделал он это из ревности, поскольку ты отвергла его, предпочтя простого крестьянского парня.
— Что?!
— Просто это было бы лучшее объяснение, — сказал Рокот. — Бабушка Марья боится оборотней, но любит романтические истории.
Я со вздохом присела на лавку, решив не спорить с некромантом.
— А почему она боится оборотней? — меня вдруг осенило. — Разве они… мы опасны?
Рокот внимательно посмотрел на меня, и задумчиво почесал подбородок.
— А ты значит, оборотней не боялась, когда была человеком?
— Я была с ними в очень хороших отношениях, — ляпнула я, и замерла, осознав, что совершила глупость.
— В хороших отношениях… — повторил некромант. — То есть, ты бывала в королевстве оборотней?
— С чего вы взяли? — я постаралась придать уверенности голосу.
Некромант же неожиданно рассмеялся.
— Вам нечего бояться, мне известно, что ваша раса вполне миролюбива. Иначе я не стал бы помогать вам. Так что можете без опаски рассказывать все, что хотите. Но с остальными жителями Кустищ откровенничать не стоит, если не хотите остаться без хвоста.
— А что, они что-то имеют против оборотней? — осторожно спросила я.
— Они их бояться. А страх рождает ненависть.
Пока мы разговаривали, баба Марья приготовила чай и с милой улыбкой предложила мне взять пирожок. С рыбой. Не переношу…
К моему счастью, в ассортименте оказались и пирожки с мясом, и с калиной, так что голодать мне не пришлось.
— Скажите, а почему она говорит на одном языке, а вы — на другом? — спросила я, доедая пирожок и с улыбкой кивая на очередную тираду бабушки. Она явно прониклась ко мне симпатией.
— Потому что она из далеких земель, из западных лесов, — пояснил Рокот. — Ей пришлось пережить переселение, когда ее народ выгнали с их родной земли враждебные ангоры. Она со своей внучкой осталась в деревне, кто-то пошел в города. Язык она так и не выучила, так что общаться с ней можем только я, деревенский староста и священник. Он, кстати, не очень любит Марью… в этих местах ведьм не жалуют.
— А где же ее внучка?
— Она погибла уже давно, замерзла в лесу. Никто так и не узнал, как могла заблудиться девушка, с детства все время проводившая в лесу.
— О… — я с сочувствием посмотрела на бабушку, которая с еще большим сочувствием смотрела на меня. Надеюсь, она не станет меня «расколдовывать»?
— Скажите, что вы помните до того, как очутились на болоте? Из каких земель родом, как оказались в этих краях?
— Ну… э… — я растерялась, не зная, что сказать. Если опять скажу, что забыла, это будет выглядеть подозрительно. Как в «джентльменах удачи» — там помню, тут не помню. Так что вспоминай, Кира, вспоминай… Какие ты знаешь селения в этом мире? Вышеград не пойдет — это ж столица королевства оборотней, а я уже сказала, что раньше была человеком. Волислав… тоже не то, крупный город, хотя и в государстве людей. Я же почти ничего не знаю, еще спросит что-нибудь про улицу… Так, думай голова, думай!
Из закромов сознания всплыло смутно знакомое слово — Ламания. А это у нас что? Кажется, там жил Ардонис… Точно! Небольшое поселение, едва ли этот некромант знает о нем. Значит, так…
— Я из Ламании, — уверенно сказала я, довольная своей сообразительностью.
— О, так далеко? — удивился некромант. Ну что же… значит, он хорошо знает географию.
— Ну, я оттуда родом. Но потом поехала к дяде — он живет неподалеку отсюда.
— Где?
— Не помню, — я поняла, что опять ляпнула глупость.
Впрочем, некромант не очень удивился. Он только задумчиво посмотрел на свою пустую тарелку и сказал:
— Ламания… давненько я там не бывал. Говорят, сейчас там собираются организовывать ярмарку, какой не бывало и в крупных городах.
— Разве? — осторожно спросила я. — Просто меня давно не было в тех краях, быть может, я что-то упустила…
Кажется, мне удалось выбрать правильную стратегию. Рокот перевел задумчивый взгляд на окно, и вновь обратился ко мне.
— Вам повезло, что теперь такие спокойные времена, — сказал некромант, перебирая деревянные четки, которые достал из кармана. — Сейчас самое время для путешествий, можно без опаски ходить из государства в государство.
— Да, — несколько неуверенно ответила я. Создалось ощущение, что своими вопросами мужчина проверяет меня. — Удивительно, что у болот на меня кто-то напал. В такое спокойное время!
— Кира, — деревянные бусины четок стукнулись друг о друга, и некромант пристально посмотрел на меня. — Сейчас идет война. Или вы и об этом забыли?
Сейчас придумать правдивую отговорку моей забывчивости у меня не хватило бы сообразительности. Но, к счастью, отвечать не пришлось.
Резко распахнулась входная дверь, и в дом с громким квохтаньем залетела курица. Уже следом за ней появился худощавый невысокий парнишка с соломенными взъерошенными короткими волосами. В руках он сжимал недогрызенное яблоко, а на поясе у него была повязана толстая веревка, тянущаяся за дверь. Спустя пару секунд стало понятно, к чему, а точнее кому, она привязана. Второй конец веревки был обмотан вокруг шеи белого криворогого, но ухоженного, козла, который заглянул в дом вслед за парнишкой и курицей. Впрочем, птицу тот час же выдворили за дверь, а козел и парень остались стоять в проходе.
— Там этого… того! Священник, нутыть, который Марью невзлюбил… того! — размахивая руками, говорил парнишка, и голос его я узнала сразу. Это с ним говорил Рокот, когда я очнулась. Теперь понятно, почему мне не удалось разобрать ни слова — даже теперь едва поняла, о чем он говорит. Видимо, у него проблемы с дикцией, поскольку у слов он глотает не только окончания, но и целые слоги — и в начале, и в конце, и в середине.
— Говори спокойно, Степан, — сказал ему некромант. — Что «того»? Он умер?
— Та нет! — помотал головой парень. — Говорит, что видел, как ты волка приютил, нежитя! Хочет дом осмотреть, и волколака на костер! А я услышал, и думаю — нутыть, надо сказать вам.
— Молодец, — похвалил парнишку мужчина, и серьезно посмотрел на меня. — Вам придется сидеть дома, одной гулять по деревне опасно. Этот священник, хоть и пустозвон, но раз прилюдно объявил, значит сделает.
— Так может, мне, пока не поздно, уйти из деревни? — предложила я, почему-то ничуть не испугавшись угроз священника.
— Думаю, уже поздно. Они идут, — некромант кивнул в окно, и я увидела, что к дому приближается процессия из деревенских мужиков, вооруженных чем попало, и святого отца в черной рясе, идущего с напыщенно-храбрым видом. — К тому же, ты едва ли знаешь, куда идти. Без помощи тебе лучше ничего не предпринимать.
— Вот еще… — возмутилась, было, я, но Рокот уже сказал. — Быстрее, приведи себя в порядок, а потом сядь — и молчи. Я сам с ними разберусь.
Я вспомнила свое растрепанное отражение в зеркале, и вместе с бабой Марьей побежала в другую комнату, где она дала мне расческу, графин с водой и тазик.
Наскоро приведя себя в божеский вид, я вдруг вспомнила про свои желтые глаза. Все, мне конец… Они выдадут меня с потрохами. Хотя… Что это значит?
— Кира, быстрее, — в комнату заглянул некромант и снова скрылся за дверью. А я едва ли не с открытым ртом смотрела на свое отражение в зеркале. Точнее — на свои голубые! глаза.
Пока я медлила, за дверью послышались голоса.
— Приветствую вас, святой отец, — настолько вежливо произнес некромант, что стало ясно — он издевается. Впрочем, священник принял подобную интонацию как должное.
— И вам доброго вечера, граф.
Граф? Так он не живет здесь? Мало вероятно, что граф станет жить в деревенской избе с пожилой знахаркой.
— До меня дошли слухи, что у нашей… целительницы в доме скрывается оборотень. Так это?
— Не пристало вам, алэ-Дарих, верить досужим сплетням, — все в той же вежливой манере ответил Рокот.
— У меня указание — защищать деревню от злых духов и мракобесий, — напыщенно ответил священник скрипучим голосом.
