– Кто бы говорил, ты-то точно, как все не будешь – правильная слишком! – подколола подругу Лена.
Просидев в баре два часа, Сказочная поняла, что доходить до кондиции «всех» ей уже скучно, тем более что догнать подруг уже не представлялось возможным, и вышла на улицу. Сумерки еще раздумывали, опуститься им на город или подождать часок. Мимо Алисы проносились машины, спешили куда-то люди. Девушке так надоела сутолока в баре, что она решила пройти до дома тихими безлюдными переулками.
Неразумность свой идеи Алиса поняла, когда за ней увязались два подозрительных типа, следовавших за студенткою шаг в шаг. Как назло, до ближайшего поворота на многолюдный перекресток было метров триста, и все эти метры шли мимо пустых, разбитых старинных двухэтажный зданий, которые уже успели расселить, но еще не успели отремонтировать. Алиса ускорила шаг. Позади неприятно загоготали:
– Девочка, ты действительно полагаешь, что сможешь оставить нас без «сладкого»?
Девушку догнали одним броском и крепко схватили за руки. Толкнув жертву в ближайший подъезд заброшенного дома, первый из насильников зажал одной ладонью девушке рот, а другой разорвал легкое платье. Прислонившись к стене и прижав Алису спиной к своему давно не мытому телу, он скомандовал:
– Сейчас я подержу – ты потешишься, потом моя очередь будет.
Ощутив на своем теле холодные липкие руки второго преступника, Алиса попыталась завыть и укусить зажимавшую рот ладонь, начала брыкаться и лягаться, доставляя своим мучителям дополнительное удовольствие: они ржали и подначивали ее посильнее сопротивляться. Раздался треск нижнего белья, и по щекам Алисы покатились слезы: в первый раз вот так, в руках насильников в грязном подъезде…
– Развлекаться изволим? Статью сто тридцать первую УК РФ давно не перечитывали? – Раздался холодный голос, эхом разнесшийся по пустым коридорам дома.
– Слушай, мужик, или вали отсюда по-хорошему, или присоединяйся: не свое – не жалко!
– Оба варианта не приемлемы, – равнодушно ответил тот же голос.
Лапавший Алису подонок отлетел от девушки и с размаху врезался в острый угол стены. Тот, что держал сзади, отшвырнул несостоявшуюся жертву на пол и бросился на защитника, чтобы мгновенно прилечь рядом с приятелем.
Алиса быстро вскочила на дрожащие, подгибающиеся ноги и понеслась на улицу. «Только бы добежать до перекрестка, там люди, там помощь!» – билась в сознании единственная паническая мысль. Ее снова поймали, сжали и приподняли над землей.
– Куда ты в таком виде?! Практически голая! Новые неприятности найти хочешь? – прорычал в ее ухо низкий голос.
Не осознавая своих действий, девушка, как пойманный дикий зверек, стала рваться из удерживающих ее рук и голосить, что труба Иерихонская. Алису основательно встряхнули, так что её зубы клацнули. Девушка подавилась криком и замолчала.
– Все, истерить прекратили, – равнодушно скомандовал голос. – Я не развлекаюсь насилием над беспомощными девчонками. Пиджак мой надень – он тебе до колен будет.
Плечи и спину Алисы окутало мягким теплом и свежим ароматом дорогого мужского одеколона. Почувствовав, что ее колотит как в лихорадке и зуб на зуб не попадает, Сказочная завернулась в длинный пиджак и тихо заплакала.
– Ну-ну, они же ничего непоправимого сделать не успели. Ты не начнешь снова визжать, если я предложу подвезти тебя до дома?
Алисы вытерла ладонью слезы и посмотрела на своего спасителя. Спаситель впечатлял: высокий, атлетического сложения молодой мужчина. Рубашка-тенниска подчеркивала развитую мускулатуру рук, крепкую шею и широкую грудь. Темные волосы радовали глаз модной стрижкой, а очи – насыщенным синим цветом и угольно-черными длинными ресницами с изящно загнутыми кончиками. Ровные темные брови и прямой нос в совокупности с точеными скулами и крупными красивой формы губами создавали очень красивое, прямо-таки модельное, лицо.
– Вы откуда такой красивый здесь нарисовались? – дрожащим голосом произнесла Сказочная. – Что забыли в этом квартале разбитых домов?
– Я купил это здание, – махнул мужчина рукой в сторону одной старинной покосившейся постройки. – После реставрационных работ здесь будет мой бутик. Этот центральный проулок весь уже раскуплен. Я хотел оценить фронт предстоящих работ. Так что, подвезти?
– Да, спасибо, если вас не затруднит.
– Надо же, какая вежливая. Я думал, таких воспитанных в молодом поколении уже нет.
– А себя вы не причисляете к молодому поколению?
– Мне тридцать пять, а не семнадцать.
– Мне двадцать, – уточнила Алиса, шагая за мужчиной к дорогущей черной иномарке.
Салон машины соответствовал ее внешнему виду: кожаные сиденья, мягкий свет, навороченная магнитола и прочие фенечки неизвестного Алисе назначения. Автомобиль мягко заурчал и плавно тронулся с места.
– Куда ехать? – спросил мужчина, и Сказочная назвала адрес.
Выйдя из машины у своего подъезда, Алиса хотела уже вернуть спасителю его пиджак, но спохватилась, что в обрывках платья и нижнего белья шагать на третий этаж на виду у всех соседей и приподъездных бабушек (в каждом доме есть такая категория пенсионеров – вечных дежурных и разносчиков сплетен) – не лучшая идея.
– Вы подождете, пока я переоденусь, или со мной подниметесь, чтобы пиджак забрать? – робко спросила Алиса. Ей было неловко перед этим мужчиной и хотелось остаться одной, чтобы вволю поплакать.
– Поднимусь.
Алиса потянулась к сумочке на боку, чтобы достать ключи, и сообразила, что сумочки нет – она осталась в том проклятом подъезде. Девушка закусила губу, чтобы не разрыдаться.
– Что опять случилось?
– Сумочки нет. Я ее уронила, там…
Мужчина раздраженно взъерошил волосы, превратив красивую укладку в воронье гнездо. Сказочная отстраненно отметила, что так ему даже лучше: этакий мачо, только что вставший с постели после жаркой ночи.
– Поехали за сумочкой. Что в ней было?
– Зачётка, ключи, телефон, ручки с тетрадками и кошелек. Но денег в нем мало было – не больше тысячи рублей.
– Могли телефон забрать.
– Вряд ли, он старенький совсем.
Когда машина подъехала к памятному подъезду, Алиса поежилась и вжалась в сиденье. Мужчина хмыкнул:
– Сиди тут. Я сам поищу.
Через минуту он вернулся с сумочкой, в которой в целости и сохранности обнаружились все вещи Алисы. Вскоре молодые люди уже поднимались в квартиру. Открыв дверь, девушка нерешительно покосилась на спутника: приглашать его на чай-кофе или нет? У нее неубрано: три дня к экзамену готовилась, да и к чаю, кроме сухарей, предложить нечего. Мужчина прислушался к тишине в квартире и нахмурился:
– Ты одна живешь?
Алиса кивнула. Парень окинул ее пристальным взглядом, отмечая дрожащие губы-руки-ноги и решительно заявил:
– На чай приглашай, горячий, – и шагнул в квартиру.
Проводив гостя на кухню, Алиса нерешительно замялась на пороге.
– Не топчись. Иди, горячий душ прими, чай я сам погрею и заварю, – раскомандовался мачо. Посмотрел на испуганно застывшую девушку и скривился: – Можешь соседку позвать или соседа… с автоматом.
Сказочная покраснела и пошла в ванну. Яростно стирая с тела прикосновения липких чужих рук, Алиса обещала себе, что за здравие этого жёсткого и желчного мужика она завтра большую-пребольшую свечку в храме поставит.
Вернувшись на кухню в теплом спортивном костюме и с пиджаком в руках, девушка узрела чисто вымытую посуду, которую исправно копила в раковине три последних дня, свежезаваренный чай и две чашки, стоящие на столе рядом с сиротливой и одинокой вазочкой с мятными сухарями.
– Что нашел, – развел руками спаситель.
Алиса снова покраснела:
– Большего и я не найду, – пробормотала она и уселась пить чай.
Молодые люди молча пили чай и хрустели сухарями. После второго сухаря гость поинтересовался:
– И как зовут тебя?
– Алиса. А вас?
– Можно на «ты». Зовут Максимом, но большинство знакомых сокращают до «Макса». А фамилия у тебя какая?
