- Ничего, я еще покажу, что умею. Чтобы потом не думал, что тебе в жены неумеха досталась, - пообещала я, погладив любимого по щеке. – Чтобы тебе на балу краснеть за меня не пришлось!
Полная решимости, я соскочила с кровати, подсунув под шарящую по кровати руку мягкую подушечку.
Быстро натянув на себя платье, я спустилась вниз, идя на кухню.
Кухарка спала в соседней комнатушке, а я стянула сальный фартук и прибрала волосы.
- Ничего, будет и тебе, чем похвастаться, - пообещала я, потирая руки. – Пальчики оближешь! Так, что я умею готовить лучше всего? Ну, конечно, курицу! Особенно соседскую. Соседская у меня всегда вкусной получается. А вот наши нет.
Бертран проснулся от того, что в комнате нечем дышать.
- Пожар! - послышался сиплый голос Гиоса, а герцог вскочил, осматриваясь по сторонам. Жены рядом не было. Вместо нее была подушка.
Распахнув окно, он открыл дверь и вытащил Гиоса на балкон. Старик, кашлял, прижимая платок к носу. Внизу все бегали и суетились, крича: «Пожар! Горим!». Огонь поднимался со стороны кухни.
- Видимо, она решила готовить, - подумал Бертран, возвращаясь в комнату за одеждой.
- Где она? – рявкнул Бертран, спуская старика на землю. Слуги черпали воду из колодца и пытались погасить пламя, которое освещало утреннее небо прямо как зарево рассвета.
- Что случилось? Где герцогиня? – схватил он за грудки бегущего с ведром слугу. Тот смотрел на него перепуганными глазами, расплескав ведро прямо на ноги герцогу.
- В последний раз я ее видел, когда она гонялась за курицей! – простонал слуга, и тут же был отпущен.
- Догнала? – рявкнул Бертран.
- Не знаю! – крикнул слуга, пока вырывалось из верхних окон левого крыла.
- Пожар! – вопила кухарка, обтирая потное лицо фартуком. Она металась туда- сюда, как квочка, тыча пальцем на пламя.
- Где она?! – метался Бертран, понимая, чего он боялся больше всего на свете, все-таки случилось. Родовой замок, простоявший в этих горах без малого тысячу лет, горел.
- Ты ее видел? – схватил герцог еще одного слугу. Черный от копоти с пустым ведром, он как раз бежал к колодцу.
- Я видел ее в последний раз, когда она искала морковку! – произнес слуга.
- А почему меня не разбудил?! – наседал на него герцог, глядя на пламя, с которым воевали отважные слуги.
- Мы просто сидели по углам и делали вид, что сдохли, - признался слуга, едва не выронив ведро. Слуги выстроились в шеренгу и стали передавать ведро по цепочке, поливая водой неугомонное пламя.
Внезапно на горизонте появилась огромная тень. Она выросла из пламени, а на горящий замок обрушился песок.
Все закашлялись, жмурясь и спасая глаза. Стоило герцогу открыть их, как он увидел дракона.
- Спасибо, - закричал Бертран, пока все вокруг кашляли нехорошими словами. Дракон схватил в лапы огромный кусок чего-то похожего на парусину и взмыл вверх. Бертран чуть не прослезился, глядя на единственного друга. Он честно узнать, где обустроился дракон. И если что – забрать его в замок. И плевать, что скажут на это его предки.
Через мгновенье герцог ворвался внутрь, видя обугленный котелок с чем-то горелым на дне. Дрова под котелком выгорели. Точно так же, как и занавески, и разделочный стол. Черные обугленные перекрытия торчали скелетом, а сквозь них виднелось небо.
Герцог вышел, слегка пошатываясь. Возле колодца валялись уставшие слуги. Один из них пил из ведра, утирая рукавом лицо.
- Вы ее нашли? – спросил осторожный Гиос.
- Нет, - произнес Бертран. Он был уверен, что с ней ничего не случилось.
- Горе –то какое, - послышались голоса, хотя по ним сложно было сказать, что они очень расстроены.- Совсем молодая была…
- Двадцать семь годиков, - произнес кто-то.
- Как двадцать семь? – спросил Бертран, вспоминая старый разговор. – Она говорила двадцать пять…
- Так она пару годков себе скосила. А то боялась, что на работу не возьмете! Это мне Мартин, братец ее сказал, когда я Мэртон ездил! Так и сказал, что потерпите, недолго вам осталось мучится! - заметил слуга. – Ей-то на самом деле двадцать семь вот-вот стукнет или стукнуло…
- Двадцать семь, - прошептал герцог, глядя на выгоревшее крыло замка. – Двадцать семь…
Он вспомнил, что ее мать умерла в двадцать семь… И в этот момент ему стало страшно. Герцог посмотрел на свои руки, которые еще недавно обнимали ее, а потом на горелую кухню.
- Так ведь она сказала, что вам хотела завтрак приготовить, - слышались голоса слуг, пока герцог стоял, пытаясь осознать, что он больше никогда не обнимет ее.
Впервые в жизни ему было так больно и пусто. Бертран стиснул зубы, а Гиос осторожно подошел к нему, положив старческую руку на плечо.
- Уйди, - хрипло произнес герцог, дернувшись, словно от ожога.
- Вы… - заметил Гиос, а Бертран бросил на него испепеляющий взгляд, намекающий на то, что пусть Гиос и любимый слуга, но если он будет продолжать в том же духе, то скоро уйдет на покой. Возможно даже на вечный.
И тут послышались шаги и какое-то мелодичное бормотание.
Бертран тут же обернулся, видя, как слуги начинают плакать в голос. В ворота преспокойненько вошла Пять Мешков с корзинкой в руках. В корзинке лежали какие-то травы. Герцог потерял дар речи, глядя на жену.
- Ой? Че? Чуток подгорело? – округлила она глаза, глядя на черные следы пожара.
Глава сороковая
Она забежала на то, что осталось от кухни, схватила все еще горячий котел с угольками и, ойкая, сняла его на глазах слуг и герцога. Обдувая пальцы и слегка пританцовывая, красавица достала уцелевшую каким-то чудом тарелку, обтерла ее чужим фартуком и высыпала на нее содержимое котла.
- Я же говорю, чуток подгорело, - объявила она, а кто-то за спиной герцога упал в обморок. Он даже не обернулся, узнать, кто это был. – Обычно подгорает сильнее.
Двое преждевременно поседевших слуг сделали шаг назад и посмотрели на Бертрана, как на палача.
- Но если украсить, то почти не чувствуется, - заметила она, раскладывая зелень по тарелке. – О! Да тут только слегка! Конечно всякие дорогущие блюда готовить не умею, но…
Бертран долго перерывал свой словарный запас в поисках подходящего слова. Но ему попадались то неприличные, то очень неприличные.
- Вот, - послышался голосок, а ему на тарелке поднесли завтрак. На фоне обгоревшей кухни, зияющей, как пустой старый череп выбитыми жаром окнами стояла пыльная красавица с треснувшей тарелкой в руках. С тарелки свисали зеленые ветки зелени. Раньше герцог было подумал, что он – козел, раз ему предлагают целый куст. Но сейчас со всей тарелки это было самое аппетитное.
- Ну попробуйте, - взмолилось прекраснейшее создание и посмотрело на тарелку. – Зато дешево! Знаете, какое это экономное блюдо!
Бертран поднял взгляд, видя выгоревшее крыло замка.
- Главное, быстро, дешево и просто! – нахваливала красавица, умоляя вкусить ее кулинарию.
Сделав над собой усилие, Бертран протянул руку и взял что-то похожее на уголек. Поймав на себе странные взгляды слуг он понял, что его авторитет растет с каждой секундой. А народная любовь скоро будет носить его на руках. Отступать было некуда. Глаза, которые умоляли его были очень красивыми. Желудок герцога, привыкшему к изысканным кушаньям, подскочил к горлу.
- Герой, - послышался шепот в толпе.
- Рисковый, - ответил кто-то из слуг, нервно сглатывая.
- Никогда еще не видел большего храбреца, - соглашался кто-то из задних рядов.
- Не герцог. А просто скала, - добавлял чей-то шепот.
- Про него пора легенды складывать, - прошептал кто-то сзади. Бертран потянул уголек к плотно сжатым губам. Глаза супруги озарились надеждой.
- Героические, - вдогонку пронесся шепот.
Бертран уговорил свои губы разжаться, а сам взял в рот что-то похожее на кузнечика, ставшего жертвой инквизитора. Похрустев угольной корочкой, он даже не пытался распробовать тонкие оттенки вкуса. А после того, как случайно распробовал, то единственной его мыслью было – прожевать быстрее!
