Конечно, Вилль не думал знакомиться с группой таким способом, хотя сам иной раз замечал, что преподаватели смотрят на студиозусов, как волки на отару. Он лег с мыслью «все получится», отлично выспался, вкусно позавтракал, заседлал Филина и в университет прибыл двумя часами раньше назначенного. Как оказалось, не зря.
– Не Красный зал во дворце, конечно… – Госпожа Нэйран вдруг заинтересовалась тонкой книжицей в потертом переплете.
– То, что надо! – обрадовался Вилль, мигом отвоевав приоритет у брошюры.
Ректриса удовлетворенно кивнула и вышла, оставив новенького ассистента наедине с выделенным кабинетом. Пять шагов от двери до окна, четыре – в ширину: раньше здесь был склад дипломов, курсовых и прочего, некогда попортившего нервы студиозусам. Само окно с давно не крашенными рамами выходило на стадион и липовый парк за ним; побитая с обеих сторон дверь запиралась на один оборот ключа вместо двух, иначе встроенный замок заедал. Стеллажи вынесли все, кроме одного, сейчас наполовину заполненного, поставили письменный стол у окна да казенку в углу. После необъятной спальни во дворце здесь было необычайно уютно.
– Это мой кабинет, – сказал ассистент вслух, наслаждаясь каждым слогом фразы. Повесить Алессину эксклюзивную вышивку со шмурголаком, подаренную в качестве носового платка, но бережно хранимую, вместо пресс-папье положить огромную рогатую ракушку – единственное приятное воспоминание о скадарском береге, а справа от двери пристроить мишень для дротиков.
Времени хватило с избытком, чтобы еще раз повторить вступительное слово и задуматься над коррективами в программе обучения, рассчитанной на усредненного студиозуса. Ровно в полдень вернулась ректриса, а в двенадцать пятнадцать знакомила преподавателя с группой на стадионе. Мокрый снег настроения не испортил.
– Смотрите у меня! – Напоследок ректриса погрозила пальцем. Сухопарый чернявый парень насмешливо дернул уголком рта, покосившись на осанистого голубоглазого шатена с породистым орлиным профилем. Крепко сбитый желтоволосый мальчишка на полголовы выше аристократа морщился-морщился, да и плюнул, едва госпожа Нэйран отвернулась; красный как кумач блондин оглушительно чихнул, вспугнув щупленького смуглого соседа, внешне помладше остальных.
Ага. Скорей всего, эти пятеро – актив группы из двадцати человек.
– Итак, со мной вы уже знакомы, теперь я хочу познакомиться с вами. Те, чьи имена я буду называть, пусть сделают шаг вперед, – Вилль выдержал паузу, но протестов не последовало. – Дориан Айрэн.
– Чхи! Чхи-чхи!!! – Выйдя из шеренги, блондин перегнулся напополам.
– Почему вы не на больничном? Хотите товарищей заразить?
– У бедя адегия на птиду, – прогундосил тот, отчаянно шмыгая носом.
– Простите?
– У него аллергия на псовых, – подняв руку как на лекции, пояснил смуглый мальчик. – У вас есть собака?
– Я живу в одном доме с гончими. – К счастью для обеих сторон, у выжлаков не было аллергии на эльфа-волка, в отличие от студиозусов. – Примите капли, или что там у вас, и возвращайтесь в строй.
Мальчишка потрусил в корпус, едва не макаясь головой в снег при каждом чихе.
– Вам придется вещать с расстояния… или избавиться от собак, – несколько развязно протянул чернявый.
– А расслышите ли?
– А мы острослухие!
– И остроязыкие, как я посмотрю, – заметил аватар, прервав нарастающее хихиканье, и вернулся к журналу: – Ларион Вэйн.
– Я! – Вежливый смуглый малец вышел вперед.
– Даздра… – пригляделся – описка?! – Даздрасочер Иборский.
– Я! Да здравствует Союз Четырех Рас. Дедушка в память об Алой Волне подсуропил, так что – Даз, если вас не затруднит. – Внук знаменитого графа приподнял соболиную бровь.
– Не затруднит. Пафнутий Киряк.
– Тьфу!!! – Яростно плюнув, крепыш с соломенными волосами сделал шаг.
– Вы так на собственное имя реагируете? – с холодком поинтересовался Вилль.
– Да! То есть нет! Тьфу!!! У меня – вот! – Мальчишка вывалил синюшно-фиолетовый язык. Вилль чуть журнал не выронил.
– Мать честная…
– Это он по рассеянности чернила вместо чая цапнул, и – вот! – Чернявый картинно развел руками.
– Ничё не по рассеянности, просто книжка интересная… Тьфу!!!
Вилль обвел цепким взглядом вибрирующую от хохота, кривляющуюся шеренгу. Н-да-а… Войско. Гордость империи. Клювы и когти грифона. Сам аватар поступил сразу на третий курс, без проблем сдав экзамены за предыдущие два, так что с первачками не пообщался. Хвала Пресветлой! Неужели все первокурсники такие идиоты или это ради нового преподавателя расстарались?!
– Прополощите рот и возвращайтесь в строй.
– Тьфу!!! – радостно кивнул парень, убегая в корпус.
– Вистас Кукушонок.
– Я! – Черноволосый непоседа присоединился к двум друзьям. Кукушонком его прозвали не только за россыпь веснушек по носу да щекам. Госпожа Нэйран рассказывала об одаренном подкидыше, воспитанном в приюте Святого Аксения и случайно замеченным одним из меценатов. Неким Ревенгаром Стайном.
Значит, молодой граф, двое сыновей мелкопоместных дворянчиков, парень явно деревенских корней и найденыш. Колоритный и интересный квинтет.
Дальше перекличка шла без эксцессов, разве что двое близнецов немного повздорили, выясняя, кто из них кто. Такие разные дети, столь непохожие имена. Группу действительно формировали не за громкие фамилии предков, не за титулы родителей, не за семейный бюджет, а исключительно за талант. Что ж, овчинка выделки стоит, сколь бы жесткой она ни была.
Заложив руки за спину, Вилль прошелся перед строем туда и обратно, как это делал преподаватель законодательства Вирт. Солидно выглядело. По крайней мере, в исполнении профессора.
– Итак. Хочу сказать, что я рад нашему знакомству…
– Засим разрешите откланяться, – уверенно закончили из шеренги. Ясные шаловливые глаза, напряженные в сдерживаемой улыбке губы – детки смотрели на преподавателя, как на дрессированного медведя с бубном, но Вилль готов был поклясться, что рта никто не раскрывал.
– Вы не находите, что для прощания рановато? Я еще не зачел вступительную речь.
– Может, обойдемся? – тоскливо простонали с правого края.
– А может, будем придерживаться моего плана? – вкрадчиво поинтересовался Вилль.
– Иначе говоря, стандартного, – хмыкнул Кукушонок. – Все ваши предшественники с этого начинали. По часу разливались соловьями, да все об одном.
– Только прощальной речи никто из них не заготовил, – замогильным голосом прогудел неведомый подсказчик. Шеренга заволновалась от смеха.
– Чревовещателю выйти из строя! – Никто с места не тронулся, но Вилля удивила бы обратная реакция. – Хорошо, обойдемся без вступительной речи. Что вы сами предложите?
– А давайте споем! – Щекастая физиономия Киряка расплылась румяной луной. Похоже, слов «разрешите обратиться» парень не знал. – «Барыньку» там али «Про коня»!
Развеселые детки загомонили, хихикая, обмениваясь шутками, подбрасывая свои варианты убийства времени. Кто-то внаглую зареготал.
Балаган.
– ТИ-ХО!!! – Вилль окинул присмиревшую шеренгу тем самым волчьим взглядом, улыбнулся. – Хорошо, давайте споем… Шагом марш по кругу. Запе-вай!
– Разрешите обратиться? – Немного растерянный Вэйн поднял руку. – А что петь?
– Гимн, господа. Гимн! И учтите, что я тоже острослухий. Будете лодырничать или фальшивить – начнете заново. Вперед и с песней шагом… арш!
…Время пролетело как на крыльях. Помрачневшие детки уползли обедать, а Вилль вернулся в кабинет. Для ассистента рабочий день закончился, но он попросил стамеску в мастерской, закатал рукава повыше и принялся соскабливать облупленную краску с окна, насвистывая «Барыньку».
Решительный стук победитовых набоек на низком каблуке Вилль заслышал издали, а четвертью минуты спустя госпожа Нэйран бушевала в кабинете:
– Винтерфелл, ты что вытворяешь?! Студиозусы сипят, как простуженные гарпии! В больничном крыле очередь! Чем вы занимались?!
– Пели гимн, госпожа Нэйран.
– П-пели?! На уроке фехтования?!
– Это специальное упражнение для развития легких, – невозмутимо пояснил Вилль. – И для укрепления патриотического боевого духа.
– Ну не час же сорок пять!
Ассистент Винтерфелл принялся загибать пальцы:
– Треть из доверенных не знает, что в гимне пять куплетов, а не четыре[21], еще треть путает слова, и почти у всех у них слоновий табун играл в чехарду на ушах.
– Сказано – отставить деревенские словечки! Уволю!
– Как вам будет угодно, госпожа Нэйран.
– На полную ставку переведу! – пригрозила ректриса.
– Жестоко, госпожа Нэйран.
Женщина в отчаянии всплеснула руками:
– Винтерфелл, ну что нам делать?! Если и ты от них откажешься, таланты просто пропадут зазря!
– Я не собирался отказываться. Мне только нужно время.
