- Час – не больше. – Ответил он на не заданный вопрос, не отрывая сияющих глаз от экрана. Значит, сможет глушить сигналы только час.
Алехандро и Лилу потянулись, под их плащами не было ничего. Их задачей было отвлечь охрану, чтобы мы смогли беспрепятственно проникнуть внутрь, не навредив ни одному человеку. Я спросила у красавчика:
- А тебе не противно будет мужчин соблазнять?
Он равнодушно пожал плечами:
- Я предпочитаю женщин. Но питание – это лишь питание.
Мы все вышли из машины, прикрываясь мощными чарами невидимости. Белл тряслась, она выходила из тела, уступая в нем место самому ангелу Смерти. Он взмахнул невидимыми черными крыльями и подмигнул мне, считав в моей голове мысли «Как же в таком маленьком и хрупком теле он собирается драться?».
- Размер не имеет значения, - произнесла Изабелл низким мужским голосом и расхохоталась. В руках у нее был меч в половину ее роста. Я бы такую фигню даже не подняла, а она, то есть он ... Наворачивал ее в кисти будто, тот ничего не весил. Файралах сверкал голым торсом и двумя мечами. На моих деформированных пальцах отрастали черные когти. Зубы, кажется, тоже начали изменяться, удлиняясь и заостряясь. Лилу и ее сынок бросали на нас с Файром томные взгляды и едва ли не облизывались. Они были очень привлекательны оба, как могут быть привлекательны только воплощения желания. Но я чувствовала такую всепоглощающую любовь к мужу, что мне их чары были безразличны. Я подошла к Файралаху и крепко, крепко его обняла. Он взял мое лицо в ладони, примостив клинки у пояса.
- Чтобы не случилось, Марьямах. - Пока жива ты, жив и я. Пока в тебе жива любовь ко мне, я приду на твой зов из самых глубин хаоса. Он поцеловал меня, и в этот поцелуй он вложил столько потребности и нежности, что казалось, еще чуть, чуть и я растворюсь в нем, потеряюсь и буду молить всех богов, чтобы он никогда не отпускал меня из объятий.
Люц шел первым и нес в полиэтиленовом мешке нечто тяжелое. Его задачей был этап подготовительный - снятие ореола святости вокруг храма, осквернение. Иначе суккубы не смогут пройти на его территорию. Я знала, что там труп черного кобеля, ритуально зарезанный и окропленный кровью самого учителя. Я такими вещами не занималась, это была самая настоящая черная магия. Люц ее тоже не особенно любил, но когда дело касается чего-то по-настоящему важного, нужно не бояться запачкать руки. Мы с ним переглянулись:
- Ни пуха, - сказал он мне.
- К черту – ответила я.
Мужчина развернулся спиной и бросил пакет на территорию храма, как невеста бросает букет. Важно было именно, чтобы тот, кто убивал животное осквернял место. Как только раздался влажный шлепок, защита пала. Дальше, надо было действовать быстро.
Суккубы беззвучно растворились в ночи. Мы собирались ожидать их сигнала, но видимо Лилу и ее сынишка слишком увлеклись процессом устранения охраны, поэтом за сигнал мы приняли чей-то стон "О Боже мой!". Приятно, что хоть кому то наша миссия в удовольствие.
Ночь была на исходе и если мы планировали преуспеть в своем деле, то нам необходимо было поторопиться. Из храма вовсю звучали песнопения, хор, столько чудесно переплетающихся голосов возвещал о нашей гибели.
- Ты готова, любовь моя? - спросил Файралах.
- Да, мой свет. И да падут головы убивших моих сестер - сказала я и поверила в свои слова. Ангелы убивали мой народ, ангелы пришли убивать и сюда. Пусть мы не такие светлые и совершенные, как они, но на наших руках во сто крат меньше крови, чем на их.
Ветер, вдруг задувший со всей силой, словно подтверждал правдивость моих слов. В воздухе запахло дождем и скорой смертью, - отвратительное сочетание запахов.
Люц произнес «Удачи», не обращаясь ни к кому конкретно и ко всем сразу, и пошел в сторону набережной. Он будет создавать отталкивающие чары, чтобы любопытные прохожие случайно не оказались вблизи готовящегося месива. Вел буркнул: «Быстрее»
- Приготовьтесь, господа, ибо мы зайдем через парадный вход. Самаэль, пользуясь хрупким телом Изабелл, понесся впереди нашей компании, Файр не отставал, я плелась сзади за мужчинами. Сил я в себе чувствовала немерено, того и гляди запылаю как мой супруг. Душа жаждала мести, это желание было столь древним, что оно выжигало меня изнутри.
Дверь в четыре метра высотой, столь любовно выстроенную более двухсот лет назад, неоднократно реставрируемую Файр вынес плечом. Нашим глазам предстала удивительная и жуткая картина.
Двенадцать почтенных старцев (и не очень почтенных, и не очень старцев) стояли полукругом, читая нечто на арамейском. Они не видели никого и ничего вокруг себя, пребывая в состоянии транса, не вздрогнули даже, когда мы с таким шумом вошли внутрь. Вокруг стояли дети и пели высокими чистыми голосами. Все они были в экзальтированном восторге, одетые в белые с золотым одежды. Среди них было много ангелят, они смотрели неестественно яркими голубыми глазами, не испуганно, но фанатично. Девочек среди них я не видела. За всей этой процессией наблюдал лысоватый мужчина, у которого я выхватила копье. Он держал в руках нечто подобное ему.
- Не останавливайтесь, читайте! - заголосил он, когда наше появление на секунду прервало пение. Все мужчины, снова принялись петь. Я не видела в них никаких эмоций, они все словно подчинялись воле этого колдуна. Кто же он такой, черт возьми?
В кругу, распластавшись на деревянном кресте, лежал Рафаэль.
Вот уж придурок... Я закричала ему:
- Они тебя убьют! - Но он никак не отреагировал, его глаза были подернуты дымкой. Руки и ноги мужчины были привязаны к кресту, из них сочилась кровь. Едва я осознала это, ярость, захлестнувшая меня, вылилась наружу опалив все вокруг.
Над Рафаэлем открылся портал. Как те, что я открываю для демонов, только сверху, прямо в воздухе. Портал был прекрасен, словно божественная длань решила явить в мире свое присутствие.
Из него начали выходить ангелы. Рослые, красивые создания, с белыми крыльями за мощными спинами. Дети затаили дыхание от восторга, черт, да я кажется, тоже. Важна не их красота, сказала я себе, а то, что это Ангелы – воины: они покрыты броней, на их лицах выражение холодной отстраненности, они пришли сюда убивать... Маршем, быстро они заполнили площадь вокруг Рафаэля. Всего их вышло 12.
Не успели они материализоваться, как Файр набросился на них с саблями. Две удивленные головы, с точеными бровями отделились от туловищ и, не успев упасть на землю, - растаяли в воздухе. Я быстро делала выводы. Пока Рафаэль жив - ангелы не могут полностью материализоваться. Самаэль также понял это и закричал мне:
- Не дай убить парня!
Я побежала к Рафаэлю и стала рвать когтями веревки на его ногах. На них были ритуальные обильно кровоточащие порезы, но гвоздями парня прибить не догадались. Старики не прерывали чтение.
Едва ослабив путы, я стала бросаться на них, рвать когтями белые одежды, на которых расцветали алые пятна крови. Они вовсе не реагировали, а сильнее бить было нельзя. Мой внутренний зверь торжествовал, ангелы с фресок на стенах смотрели осуждающе и печально. Застонав, Рафаэль сорвался с креста. Я дала ему несколько оплеух, мутные глаза раскрылись, но он никак не мог прийти в себя. Поющие были в глубоком трансе, я почувствовала безнадежность своих попыток заставить их реагировать на себя.
Колдун, понимая, что ритуалу грозит срыв, спешно воскликнул:
- Воины Христовы, кто готов отдать свою жизнь за Бога нашего? – Он держал в руках копье Лонгина, которое не успел вонзить в Рафаэля. Десятки детских ручек взлетели вверх. Ну уж нет! Детей в жертву я приносить не позволю...
Клыки еще сильнее удлинились во рту, я бросилась на колдуна со скоростью, которой сама от себя не ожидала. Он ударил меня в живот кулаком, заставив согнуться пополам. Я извернулась и полоснула его когтями по глазам. Промахнулась, но на его щеке осталось несколько глубоких царапин.
Нужно было выхватить копье! Если я успею его сжечь, то весь ритуал сорвется. Сзади меня обхватили детские ручки, мальчик с глазами как у Рафаэля вцепился в меня, для него я была страшным чудовищем, которое пришло, чтобы убить доброго дядю волшебника. Воспользовавшись моментом моего замешательства, колдун схватил мальчика. Он замахнулся для удара в его сердце, я бросилась наперерез и нож угадил в мое плечо...
Хлынула кровь, много моей крови. И словно в зале кто-то щелкнул выключателем.
- Марьямах! - закричал Файр.
Рука повисла плетью, но я была в порядке. Вот только ангелы стали становиться плотнее, конечно же, кровь джина... Они не просто убивали женщин моего рода, они выкачивали из них кровь - ведь это магия в чистом, не замутненном виде. Колдун понял, что от тыканья в меня ножиком может выйти толк и, забросив идею убийства детей, погнался уже за мной. Он размахивал копьем и заманивал меня в угол. Я держала рану в руке и отползала все дальше...
