– Возможно, – ректор в свою очередь остро взглянул на магистра.
– Но ведь четырнадцать лет - это самый поздний срок, когда у детей магия просыпается. У Лаврентия же она спит до сих пор.
– Да и есть ли она вообще?
Дядька Симеон вздохнул и развел руками:
– Есть или нет…Но ты ведь помнишь, что было прошлый-то раз? Когда его на каникулы к названному дядьке отправили? Чуть не помер же.
Сандр задумчиво кивнул:
– Помню, магистр. Как раз тогда мы с вами поняли, что ему нельзя далеко от Академии.
Дядька Симеон вздохнул:
– А вот, Сандр, не в Академии дело-то. Понял я, что все дело в этом месте, где была разваленная изба Эржбеты.
Там я его нашел-то… Потом и зрением своим смотрел, а зрение-то наше, оборотней, сам знаешь, какое.
Будто теплится едва живая ниточка, оборванная между Лавриком нашим и… вот не понял пока, чем. Уж не к месту ж привязка у него?
За дверями раздался топот и в зал вошли адепты младшекурсники, так и окруженные ребятами старших курсов.
Младшие несли свои скудные пожитки. Так, мелочи всякие, взятые на память из дома. Ведь Академия своих адептов снабжала всем необходимым.
– Магистр, позже поговорим, – ректор выпрямился и пошла работа. Как огненный маг, Сандр пользовался одному ему известными заклинаниями. Быстро вливал нужное количество энергии в каждый кристалл, согласно удаленности места жительства адептов.
Работа шла споро. Ректор любил сам напитывать порталы, и и этом деле мало кто мог с ним сравнится.
– Подходите по одному, адепты, – прогудел магистр Симеон. Ребята чинно двигались один за другим. Один за другим вспыхивали огненные ореолы, и наконец остался в зале один Лаврик.
В руках он держал видавшую виды матерчатую сумку, набитую до отказа книгами.
Лицо у него было бледное, глаза красные, а нос распух.
Глава 46
Ушел дядька Симеон. Я посмотрела ему вслед да дверь закрыла. Как он сказал-то? “Ты же боевая ведьмочка”.
Боевая, ага. Вот с кем хочешь боевая, а с ректором…
Раньше получалось, вон, когда в кабинет к нему заходила, так прямо по-боевому себя вела.
А сейчас..
Как вспомню его глаза лучистые да грудь широкую, надежную, так сердечко и колотится. И ничего мне так не хочется, как прижаться к нему и стоять, слушая как и его сердце стучит сильно-сильно.
Охх… Чего уж там. Другого тоже хочется, того самого, о котором девки в селе, смущаясь, шептали друг другу на ухо.
Я почувствовала, как краснею. Ну, а что такого-то? Раз уж мы истинные.
Ладно, пусть пока и не “того самого”, а вот поцелуя его горячего да нежного…
Я вспомнила, как он прижимал меня к груди да шептал в волосы.
Чего не поцеловал тогда, а?
Я даже головой затрясла, выгоняя мысли эти. Того и не поцеловал, что он ректор. Но почему, почему Сандр ректором-то пошел? Был бы магом, обычным. Другое бы дело.
Я вздохнула.
А то, прямо вот чувствую, что источник во мне бушевать собирается, да и мысли о досрочной инициации появляются.
Так, Ведяна, прекрати-ка!
Надо сначала все выяснить, все тайны узнать, про родителей-то.
А уж потом…
Охх…
Может, после этого никакого “потом” и не будет.
Ну, нет. Это мы еще посмотрим. И вообще, ведьмочки не сдаются!
Я вздохнула, выпрямила спину и решительно пошла к выходу.
Вот прямо сейчас пойду и все-все выясню!
Да остановилась как вкопанная. Нельзя мне сейчас никак. Сказано ж из дома не выходить.
Боятся они этих личей. Страшные, конечно. Но я хоть потом-то и сильно испугалась, да скорее от неожиданности.
Ведь не чувствовала я от лича того никакой угрозы, вот ни на столечко не чувствовала.
Но раз обещала, надо слово держать. До вечера посижу, а уж там и пойду. Посидела, поскучала. Интересно, когда их сбор-то общий закончится? Может, уже и все? Я потихоньку открыла дверь и выглянула наружу. Все тихо, спокойно. Солнышко за верхушки сосен уже скатилось.
И вообще, кушать очень хочется. Потопталась на крыльце, и со вздохом вернулась в дом.
Нет, негоже обещание нарушать-то.
А вот покушать это хорошо бы. Обед с этим сбором пропустила.
Грустно. Да и источник ведь дурить будет, без еды да без физической нагрузки.
Попробую-ка я дядьку Силая крикнуть. Может, пожалеет меня. Я ж не виноватая, что у них тут личи ходят!
Подошла к печке и тихонько так сказала:
– Дядька Сила-ай… А, дядька Силай! Можно тебя на минуточку хоть?
Ответом мне была тишина. Эхх… Ну неужели и правда буду до ужина голодная сидеть?
До ректора не добраться, сижу тут одна, да еще и голодаю.
Нахмурилась и завопила:
– Дядька Силай, родненький, ну не дай ведьмочке от голоду пропасть, а!
– Иду, да иду я, Ведянка! – заворчал тут же дядька Силай и выглянул из печи.
Ни колпака белого на нем не было, ни галстука-бабочки. Простая домотканая рубаха, закатанные по локоть рукава. Нос припорошен белым.
– Дядька Силай, пироги поставил, да?
Я облизнулась.
– Поставил, – проворчал дядька Силай и провел рукой по лбу, оставив широкую белую полосу.
– У кого сбор общий, а у нас, домовых, самая работа. Личи, не личи, а ужин чтоб был. И так обед вон все пропустили, – дядька Силай укоризненно покачал головой.
Я горячо поддержала:
– Правильно, дядька Силай. Я вот тоже так думаю. А скоро он, ужин-то?
– Эх, Ведянка, – вздохнул дядька Силай. – Тебе-то сейчас принесу, ты у нас на особом счету. Источник ведь, кормить тебя надо получше и почаще. Во избежание, – он поднял палец вверх и исчез на мгновение.
– Принимай! – и печка заполнилась горшочками да мисками с чашками.
– Куда ж столько, дядька Симеон, – ахнула я, но поскорее схватила все, что могла и потащила на стол.
– Еще и мало будет. Знаю я вас, адептов. А тебя, Ведянка, в особенности.
– Чай, и не одна кушать-то будешь, – проворчал он напоследок.
– И про пироги, про пироги-то не забудь, дядька Силай, – прокричала я ему вслед.
Прав он, чего уж там. Не одна буду. Сейчас вон и Рыська появится, да и Лаврика что-то давно не видно.
К пирогам точно прибежит. У него на пироги точно нюх.
Перенесла все на стол, поставила и крикнула, теперь уж Рыську. Одной как-то вот совсем не весело стало. Еды много, а едоков - одна я.
– Рыська, ты где? Еда! Дядька Силай много прислал, – добавила я.
– Мур-ау-у, много-о? – фамильяр довольно заурчал и над лавков показались сначала янтарные глаза, а потом и сам он.
Да он дрых тут, как пить дать! До сих пор, видно, от празднования не отошел.
– Всем хватит, садись, – скомандовала я. – Только вон тот горшочек не трогай и эту вот мисочку. Вот чую, скоро и Лаврик прибежит.
И что вы думаете?
Посмотрела в окошко, а там бежит он, Лаврик. Во весь дух несется. Ну, конечно. Какой же ужин без него-то?
Улыбнулась я да пошла к дверям.
– Ведянка! – раздался стук, и дверь распахнулась, едва я успела в сторонку отойти.
– Ведян, меня тут оставили, в Академии! – парнишка счастливо улыбался, глаза серые сияли, уши локаторами розовели.
– Всех младшекурсников отправили по домам, а меня нет! Я так боялся, уже и сумку с книгами собрал, пошел в зал. А ректор-то и говорит - ты, Лаврик, в Академии остаешься.
– Представляешь? – он вытер мокрый лоб и выдохнул.
– Ойй.. Рыська здесь. А вы уже ужинаете? – парнишка взглянул на меня.
– Собираемся. Тебя только ждали, – улыбнулась я. – Иди вон, руки мой и к столу.
