Елена Звездная - Все ведьмы рыжие, или Будь моей ведьмой[СИ]

— Коша, — тихо произнес Кощей, — расслабься, в итоге ты его обошел.

— По чистой случайности, — прошипел Стужев.

Кощей взглянул на перепуганную новой информацией меня, подмигнул и спросил:

— Коша прав?

А я… я вспомнила историю с хной… И то, как Демон спасая меня прыгнул в воду… Да, мавки проблемой для него не были… Совсем. Но отвечать не стала, просто спросила:

— Им обязательно меня убивать?

— Не обязательно, — мне досталась лучезарно-обаятельная улыбка истинного злодея, — достаточно отнять у тебя силу. Ритуал конечно сложный и болезненный, собственно для ведьмы, но из жалости, могут и не убивать.

В гробу я видала такую жалость!

В двери постучали. Вежливо, лениво даже. И Князь стремительно развернулся, с потемневшим лицом и плотно сжатыми губами. Не знаю, кто там был, но Стужев его явно не слишком хотел видеть. К моему удивлению, Кощей отреагировал примерно так же, но стучавшему видимо на мнение присутствующих было плевать, причем с самой высокой горки — дверь распахнулась.

И…

О, Боже, какой мужчина!

Высокий, широкоплечий, с узкой талией, черноволосый, сероглазый, черные ресницы и брови, нос орлиный, губы четко очерченные, взгляд прямой, открытый… Такая няшка лет тридцати пяти!

И эта мечта отечественного любовного романа, уверенно шагнула в спальню няшки фольклерной, огляделась, увидела меня, и смоляная бровь вскинулась, выражая некоторое удивление. Взгляд темноволосого изучил всю меня, собственно подушку, которой прикрывалась, а затем, на губах мужчины заиграла улыбка, такая восхищенно-ироничная, и существо с планеты Марс, поинтересовалось:

— Откуда такая красота в нашем захолустье?

Дар речи мне отказал, причем как оказалось не только мне, Кощей и Коша тоже молчали, а темноволосый мурлыкающим тоном продолжил:

— Великолепная кожа, огненный цвет волос, нежные коралловые губки, притягательная фигурка и умный взгляд — мое самое любимое сочетание в девушках.

На «великолепной коже» мгновенно проступил смущенный румянец, «умный взгляд» тупо уткнулся в пол.

— И как же я мог пропустить еще одно, несомненно, редкое достоинство — скромность, — голос незнакомца обволакивал, про смысл слов скромно умолчим, раз уж тут так ценят это качество.

К чертям мангу и аниме, это было уже что-то запредельное, но еще немного и меня можно будет выносить. И темноволосый к этому «еще немного» приступил в полной мере:

— Могу я услышать, как звучит ваше имя, прелестное создание из моих самых волшебных снов?

Все! Это было последней каплей! Самой последней! Меня уже можно было выносить, и вообще!

Подняв «умный взгляд» на запредельно потрясающего мужчину, я восторженно оглядела его с головы до ног, всего оглядела, выдохнула, вдохнула и прямо спросила:

— А вы… женаты?

Левая бровь незнакомца изогнулась, выражая ироничное удивление, и красавец выдохнул:

— Нет.

Ну и все в общем. Потому что вот вы мне скажите, мужику лет тридцать пять, красив как бог, взгляд просто убийство для любого женского сердца, и вот это вот все — свободно? Да ни за что не поверю! Либо просто бабник, либо за всем фасадом такой изъян имеется, что бегут от него все подряд, забыв про матриархальные помыслы и мечты.

И я нахмурилась, уже враждебно и подозрительно глядя на мужика. Потому что в чем-то тут подвох точно есть, причем подляна там самая натуральная и конкретная и… И самое странное — я на него хмуро взираю, а черноволосый все шире мне улыбается. В итоге, взгляд на Стужева и веселое:

— Где такие очаровательные ведьмочки водятся?

— Ян, — прошипел Князь, — даже если я место обозначу, тебе туда не добраться.

Серые глаза незнакомства сверкнули, причем натурально сверкнули, взгляд вновь был обращен на меня, и мне представились:

— Касьян, можно просто Ян.

Продолжая глядеть на темноволосого с подозрением, я прямо спросила:

— Простите, а семейству Кощеевых вы кем приходитесь?

Быстрый взгляд собственно на семейство, и вновь все внимание подчеркнуто уделено только мне, как и ответ:

— Внуком и двоюродным братом Кощею и Александру соответственно. Кстати, вы не представились.

С тяжелым вздохом я поднялась с постели, а это было не легко, перина совсем мягкая, спрыгнула на пол, подошла к Яну и представилась:

— Маргарита Ильева, можно просто, — взгляд на улыбнувшегося Стужева и добавление, — просто госпожа Ильева.

И улыбка, милая такая.

Касьян, ну и имечко у мужика, протянул руку, но пожимать мою ладонь не стал, а обхватив, нежно, но крепко, поднес к губам.

А целовали ли вам когда-либо ручку? Прикасались ли к пальцам губам, при этом с самой провокационной улыбкой пристально следя за малейшей реакцией? А…

— Все, ты достал! — прорычал Стужев.

А переворачивали ли вашу ладошку тыльной стороной, скользя губами к запястью?

— Ян!

На бунт кощеевского внука никто не обращал внимания, ибо собственно Ян был занят поцелуями, а я мыслью о том, когда последний раз мыла руки. И когда продолжающий взирать в мои широко распахнутые глаза, коварный соблазнитель вопросил:

— Интересно, а о чем вы сейчас с таким мечтательным выражением на очаровательном личике, размышляете?

— Мм, — протянула я, — вам лучше не знать, Касенька… Правда.

Про себя подумал «Сальмонеллез не дремлет», и осторожно отняла руку.

Потом решилась посмотреть в его глаза, и вот тут-то настигло меня странное ощущение — кое-кто просто играл, а на деле и глаза у него не серые, а тьмой отдают, и гнильцы нет, там что-то похуже. И этому кому-то что похуже, явно «Касенька» не понравилось. Так и оказалось:

— Касьян, — отчетливо произнес незнакомец, теряя очарование и приобретая угрожающую брутальность, — можно Ян. Иное обращение в отношении Черного Навьего бога недопустимо.

Короче я поняла — у них чисто по-семейному болезненное отношение к ласкательно-уменьшительным в отношении собственных персон. Мания величия, в общем. А еще и клептомания, в добавок… куда я попала?

— Слушайте, — я повернулась к Кощею и Стужеву, — а можно мне уже к белкам, а?

Вместо нормального ответа, услышала злое:

— Ведьма моя.

— Кто-то претендует? — задумчиво отозвался Ян.

— Кто-то глаз не сводит, — усмехнулся Кощей. — Александр, оставайся, вам с Маргаритой есть о чем поговорить, а мы с Яном не будем вам мешать.

И Кощей направился к двери. Удивленная я даже повернулась, и узрела, как деда схватил внука под локоток, в стремлении вывести, дернул даже. Безрезультатно. Касьян он же Ян, он же Черный бог, и Навий в придачу, стоял и пристально-заинтересованно смотрел на меня. А затем медленно, чуть растягивая гласные, произнес:

— А девушка хочет… остаться наедине с Алом?

Девушка посмотрела на Князя… желаний типа тет-а-тет не возникало. Ваще! Секунд десять, пока кое-кто не протянул нехорошим словом:

— Ромочка.

Я резко выдохнула, Стужев очаровательно-невинно-нагло улыбнулся, а кое-кто произнес:

— А я надеялся, что ты перерос свое подростковое желание давать ему имя. Алекс, взрослей уже.

Я мрачно посмотрела на Черного бога. Мрачно и зло. Понимаю, что кое-кто пытался задеть Князя, но обидел меня. Потому что Рома это Рома, но никак не… И темноволосый, усмехнувшись, кивнул мне и вышел. Кощей следом, наградив задумчивым взглядом. Дверь захлопнулась.

Резкий поворот к Стужеву и мой злой голос:

— Не смей угрожать Ромочке! Не смей больше, понял?! Ты достал, Стужев! Ты достал, тайны ваши достали, ситуация тоже!

Орала я знатно! Наверное, и стекла затряслись. И только полуголый Князь, ничуть не испугавшись, шагнул ко мне, с вопросом:

— Что-то еще?

Зря спросил. Очень зря.

— Стой, где стоишь, няшка фольклерная! — прошипела я.

Стужев улыбнулся и сделал еще шаг, со своим семейно-неизменным:

— Я предупреждал.

Еще шаг в мою сторону. Я психанула, шагнула к нему и прошипела:

— Я тоже!

Стужев вновь мягко сделал шаг, плавный такой, вот только был он без майки, и было заметно, как под кожей мышцы перекатываются, а это пугающе выглядело, и произнес:

— Маргош, нужно поговорить.

Что, правда? Быть не может!

— Психотерапевта себе найми с ним и разговаривай! — окончательно сорвалась я.

— Я подумаю над этим вопросом, — угрожающий тон и еще один шаг.

Злая я прошипела:

— Не подходи ко мне!

Шаг, и оказавшись вплотную ко мне, так что между нами пространства вообще не осталось, Стужев прошептал:

— Что-то еще, Маргош?

— Сволочь яойно-фентезийная! — я даже на носочки поднялась, чтобы ему слышнее было.

Князя перекосило и он прошипел:

— Я предупреждал, Марго.

Приподнявшись по максимуму, я заорала:

— Оскорбляла, оскорбляю и оскорблять буду, шантажист хренов!