— Ломайте ему коленные чашечки!
После чего подбежавший запоздалый мафиози достал из кармана камзола молоток и две фарфоровых чашки, приставил посуду к моим коленям и начал бить её. Я заорал от боли и усилил попытки вырваться, но всё это было бесполезно, пока Этери не огородила очередным щитом держащего меня за руку мафиози. Это позволило освободить её и тут же скастануть гравиконтроль на остальных врагов пятью пальцами.
Ваша мудрость выросла!
Твари взмыли в воздух, и я перекатился в сторону. Это позволило отдышаться и переоценить состояние на поле боя.
Георгий Первый принял на себя аж половину мафиози, и, несмотря на то, что у него не очень хорошо получалось нападать, количество его противников постепенно сокращалось. Прямо на моих глазах очередной мужчина в камзоле, пытаясь залезть на широкий панцирь, сорвался с него и, упав на землю, сломал шею. При этом он рухнул на своего соратника и прибил его своим весом. Задавленный соратник лишь успел вскрикнуть и выкинуть в случайном направлении меч, и острие удачно вонзилось в грудь третьему неудачнику. Не знаю, как долго ещё продолжалось это домино, но у меня не было времени на него смотреть. Всё потому что один из мафиози, тот самый, который раньше держал мне руку и на которого я не скастовал гравиконтроль, добежал до Этери и каким-то образом умудрился схватить её в медвежью хватку.
— Феодор! Помогите! Это же совсем неуважительно! Ведь моя сущность умеет летать, как он, простой смертный, вообще подумал о том, чтобы пешком до меня добраться?!
Неизвестно, каким был ответ на её вопрос, но в условиях малого количества союзников я должен был её спасти. Должен был, но не мог — потому что передо мной очень драматично и пафосно с земли восстал школьник.
— Думал, что одолел меня?.. — протянул он и утёр лицо от крови, после чего сплюнул в сторону. — Меня, Симидзу Акайо, не так легко убить. Ведь мы люди разных сортов. Мной движет честь и гордость, а тобой трусость и слабость. Как муравей не способен одолеть человека, так и ты для меня…
— Блядь, нападай уже быстрее! — прикрикнул на него я, чувствуя, как мана удерживать пятерых мафиози постепенно заканчивается. Если столкновение перейдёт в режим один на шесть, то мне точно несдобровать.
— Умри же, поганое отродье! Больше не сработают твои трюки с уменьшением одежды и полётом! Я выше этого, я — наследник самого Гона, дона мафии! — Симидзу выставил перед собой двухметровый клинок и помчался на меня. С его точки зрения я, пострадавший от разбитых коленных чашечек, не обладал высокой маневренностью, а потому не мог уклониться. И он был прав.
— Потратить двадцать очков на прокачку навыка «ресайз». Ресайз.
Уменьшенный в несколько раз меч вошёл в мою ладонь и пробил её насквозь, волны боли промчались по телу. Я дёрнул руку назад и вырвал оружие из пальцев Симидзу, а рукой, которой до сих пор кастовал на мафиози, вытащил зубочистку из себя и снял ресайз. Школьник не успел и глазом моргнуть, как вернувшее истинный размер лезвие снесло ему голову. Я тряхнул мечом, и капли крови слетели на траву. На тело навалилось усталость — Этери наложила на меня три баффа, но один, похоже, уже успел закончиться. Однако теперь дело оставалось за малым. Мафиози постепенно поднимались, но я, хромая, успел обезглавить каждого из них до того, как они успели превратиться в хоть какое-то подобие противников.
Пот заливал глаза, ветер завывал и пробивал кожу холодом. Из-за количества крови и трупов воняло мясом, словно со скотобойни. Этери всё ещё была в беде, я должен был её спасти, однако… Из-за моей спины послышался голос.
— Ты убил всех, кого я знал. Симидзу, Судзуки… Ты даже ни секунды не думал о том, чтобы пощадить их, верно? — я обернулся и понял, что тот школьник, который с самого начала боя рыдал по убитому лучнику, наконец, пришёл в себя. Однако теперь он выглядел… Иначе. Его фиолетовые волосы встали дыбом и развевались, словно пламя на ветру, а всего его окутала красноватая дымка. Кажется, даже габариты кретина выросли, и бицепсы буквально выпирали из-под щелей в кожаной броне. — Я был знаком с ними с детства. Мы БЫЛИ КАК СЕМЬЯ!
Крикнул он так, что я аж вздрогнул. Его глаза налились кровью и были навыкате.
— СИМИДЗУ ЛЮБИЛ ЛАПШУ, А СУДЗУКИ — ЧИТАТЬ ПОРНО! ОНИ МОГЛИ ЗАНИМАТЬСЯ ЭТИМ ЦЕЛЫМИ ДНЯМИ, КАК МОЖЕТ ЗАНИМАТЬСЯ ЛЮБИМЫМИ ВЕЩАМИ КАЖДЫЙ ИЗ НАС, ЛЮБОЙ ЧЕЛОВЕК! И ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?! ЛИШИЛ ИХ ЭТОГО?!
Он нёс такую хуйню с таким яростным выражением лица, что мне становилось не по себе. Школьник сделал шаг вперёд, не прекращая орать:
— РАДИ ЧЕГО?! ЧТО ТОБОЙ ДВИЖЕТ?! ЖАЛКОЕ ЖЕЛАНИЕ МЕСТИ?! РАЗВЕ ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ, ИДИОТ, ЧТО ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧЕГО МОЖНО ДОБИТЬСЯ, СЛЕДУЯ МОТИВУ «ГЛАЗ ЗА ГЛАЗ», ТАК ЭТО ТОГО, ЧТО МИР ОСЛЕПНЕТ?!
— Гон, — вдруг сказала Кармия. — Вы можете попросить его кричать потише?
— К сожалению, нет, — покачал головой дон и отпил пива из банки. — Я всегда растил их так, чтобы они не сдерживали себя. Не ставил предел их потенциалу. Если Сато будет кричать хоть на йоту тише, то уже не будет таким искусным бойцом.
— НО НЕУЖЕЛИ ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО ПОСЛЕ ТОГО, ЧТО ТЫ СОВЕРШИЛ, Я ПОЩАЖУ ТЕБЯ? ЧТО ИМЕННО НА МНЕ ЗАКОНЧИТСЯ ЦИКЛ МЕСТИ?! ЧТО ИЗ ВСЕХ ТВАРЕЙ, ПО ЦЕПОЧКЕ РУШАШИХ МИР, ИМЕННО ТЫ ЗАСЛУЖИЛ ПОЩАДЫ?! ОШИБАЕШЬСЯ, ВЕДЬ…
Вдруг он пропал из виду. Я заозирался, силясь найти его хоть где-то, как вдруг услышал в ухе:
— … ты уже мёртв.
Резкая боль пронзила мой затылок, я не успел и вскрикнуть, как мир потемнел, мои ноги подогнулись, и сознание быстрым потоком покинуло разум.
Глава 24
С одной стороны, мне хотелось прийти в себя от чужого голоса, а с другой — нет. Подсознание желало, чтобы кто-то из союзников привёл меня в чувство, а вот сознание понимало, что если меня кто и разбудит, так это будет Гон и его братия. Поэтому, когда слух начал улавливать слабое бормотание на фоне, вырубленный организм тут же напрягся. Однако худшие из ожиданий не сбылись.
— Феодор, — наконец-то получилось различить слова. — Давайте… Вставайте…
Я распахнул глаза, и вместе с этим всё тело ощутило накопленную, «отсроченную» отключкой боль. Казалось, не было во мне ни единого органа, не просящегося на замену. Хотелось тут же опустить веки и уйти в забытьё ещё так на денёк, но я просто не мог себе этого позволить.
— Что произошло, Этери? — прохрипел я в попытках сфокусировать зрение.
Ответа, почему-то, не было очень долго. Настолько долго, что я успел раздуплиться и даже сесть на то, что было моей койкой. Вместе с этим восстановились и другие органы чувств. На фоне зазвучали голоса и крики, в нос ударила мерзкая смесь пряных трав и грязи, а от холода по телу пошли мурашки. В конце концов получилось и разглядеть сидящую рядом со мной Этери. Полубог выглядела… Явно не так, как мне хотелось. Плечи ссутулены, голова опущена, чистые и пышные одежды — в грязи и помяты. Смотрит даже не меня, а на клетчатый пол. Я напряг торс и нагнулся, чтобы заглянуть ей в лицо — белые глаза казались ещё более пустыми, чем обычно, а с уголка рта стекала капелька крови.
— Эй, что с тобой? — дёрнул я её за плечо, а потом… Понял.
— Феодор, тяжело описать степень, с которой Вас избили… — слабым и тихим голосом проговорила девушка. — Даже истратив на Вас все свои дневные исцеления, мне не удалось полностью восполнить ущерб…
И всё-таки Этери всегда оставалась Этери — даже в таком состоянии не рассталась со своей манерой речи. Однако она была права — мне до сих пор было довольно хреново.
— И что было дальше?
— Вас бросили на земле, Феодор, и дон запретил вас добивать. Моя сущность просто взяла вас и донесла до ближайшей церкви, а после и Аркадию…
— Аркашу? Точно, где она?!
Этери с трудом вытянула палец вперёд и указала на соседнюю койку, на которой лежала пиратка. Девушка тоже была в ужасном состоянии, но, по крайней мере, оно не ухудшилось с момента битвы. Из изменений — из её рта торчала какая-то трубка с перекачивающейся голубой жидкостью. Вдруг посреди криков и голосов, идущих отовсюду, стал отчётлив один:
