Выскользнув из объятий дорогого ревнивца-питона, у которого после моей фразы отнялся дар речи и прорывалось только змеиное шипение, я решительно устроила своему мужчине медленную сладкую пытку, двигаясь о-очень плавно.
Это я удачно меру воздействия подобрала. В самый раз.
Мой любимый при таком раскладе долго не продержался, сразу вышла на поверхность хищная сторона натуры – и вот я уже лежу на спине, туго спеленатая его руками и прижатая к простыням могучим мужским торсом:
– Моя! Слышишь! Никогда! Никому не отдам! Жизнью клянусь!
А потом мы ели сладкую халву, угощались кисленькими рубиновыми зернышками граната и пили по глоточку легкое розовое вино. Время летело незаметно. Объятия сменялись поглаживаниями, а те – бесстыдными поцелуями.
Мы исступленно-настойчиво исследовали тела друг друга, узнавая каждую пядь, каждую косточку. Не знаю, что произошло, но все это время мой партнер почти не уставал, и я молча возносила хвалы Творцу в благодарность за то, что мне достался столь страстный и неутомимый мужчина.
Я честно пыталась открыть рот, чтобы задать несколько вопросов, которые, как мне казалось, нужно было выяснить. Но на мои, замечу – вполне невинные, расспросы он слегка смутился и сделал вид, что занят, быстро затыкая рот поцелуем. Привешивал на уши, грудь, шею и тонкую талию массу звенящих украшений. Даже на ноги золотые бубенцы цеплял.
Несколько раз Агилар отлучался к двери и шепотом давал какие-то указания Саиду. О чем именно, я не слышала, но догадывалась. Потом возвращался и…
Он словно не мог насытиться. Мне казалось, его раздирают страх и тревога, но, как истинный мужчина, он не мог позволить себе поделиться ими со слабой женщиной и поэтому переводил их в плотскую чувственность. Переплавил в секс. В целый океан секса.
Мням! Какой это был десерт – самый лучший!
Что ж… мне грех жаловаться. С таким мужчиной я никогда не буду голодать. Мало кто из ныне живущих способен дать женщине столько любви. Агилар мог. После серии подобных заплывов с краткими перерывами на отдых я внезапно прозрела и поняла, зачем будущему мужу понадобился когда-то гарем.
Ни одна нормальная женщина не выдержит такого напора. По моим оценкам, понадобится хотя бы десяток одалисок. Неудивительно, что дамы за него в гареме передрались, словно весенние кошки. Я сама первая на очереди! Не подходи – зашибу! За него глотку порву. МОЕ!
А пока под звон драгоценных монист я растворялась в любимом человеке и растворяла сама его внутренние глубинные страхи, ожесточенную тревогу и скрытую печаль. И пусть у меня нет отца-визиря и я не ношу за спиной богатого приданого, но у меня есть нечто гораздо более важное – нечеловеческие силы и способности. И все это к его услугам. Всегда.
Потому что не только я принадлежу ему, его рабыня и госпожа, но и Агилар – мой раб и господин, отданный своей волей и трижды повенчанный со мной кровью. Мой. Навечно мой.
Мой!
К вечеру в нашу спальню заявились со странно блестящими глазами молчаливые слуги, двигаясь так, словно каждого переехала тяжело груженная арба.
На мой вопрос: «Что случилось?» – они почему-то мялись, смущались, начинали неразборчиво блеять и дружно краснели.
Но тут пришли Саид с Ширин, тоже разрумянившиеся и смущенные. Я спросила их тоже. И услышала в ответ:
– На нас свалился день святой Ишарис, который случается один раз в году.
Я была заинтригована:
– Что же это за день такой?
Саид с мечтательной улыбкой отвернулся, Ширин покраснела, а слуги – так те просто побагровели. Даже скулы моего мужа окрасил легкий румянец, пробиваясь сквозь смуглую кожу. Не поняла, что же я такого у них спросила?
Ширин подошла, склонилась к моему уху и… развеяла шепотом все сомнения. Я нервно закашлялась, в свою очередь смущаясь и краснея. И было отчего!
Оказывается, мои расчеты на выветрившееся зелье ни капельки не оправдались. Слишком много, видать, той гадости досталось. Итак, на этот раз с нами пировал весь город! Без исключения. Даже невинные девы. Никого не пропустила дикая стихийная сила.
В стенах города творился та-акой срам… сплетничать будут еще лет сто, наверное.
Улицы опустели. Базар и лавки позакрывались. Центр города обезлюдел, переживая волны нашего экстаза. Гаремы поразбегались. Кошмар!
Н-да-а, натворили дел. Чую, на будущий год населения в городе ощутимо прибавится. Бедный визирь, теперь ему после нас с этим происшествием год разбираться.
Я замотала головой вслед своим мыслям. Нет, не бедный! Этот гад пытался забрать у меня Агилара, а когда не смог, ограбил и раздел его догола! Хмыкнула, успокаиваясь: так ему и надо! Не мужу – визирю, само собой разумеется. Пусть разгребает. А мало покажется – пару разиков приедем в гости инкогнито!
И с нежной улыбкой нахально сообщила прислуге:
– А мы та-ак утомились… весь день проспали и ничего этого не застали. Какая жалость!
Слуги удивленно подняли головы, а Ширин и Саид смущенно закашлялись. Ага! Так и есть, подслушивали. Но поскольку перечить господам мои доверенные лица побоялись, то и сохранили опасное знание при себе.
Для некоторых чужая спина воспринимается как мишень. Нет ножа – вонзают зубы.
АмариллисЯ проснулась глубокой ночью от странных, мелодичных звуков. Тихо выскользнула из кровати, стараясь не разбудить утомленного Агилара, и вышла в сад.
В саду на мраморной скамейке сидела прекрасная призрачная женщина, сжимая изящную мандолину в тонких руках, украшенных длинными, разрисованными алыми и темно-синими разводами когтями. Изумительный голос звал и пленял, заставляя стремиться к ее ногам:
Опущусь бессильно на колени,
Попрошу у Вышнего покой.
Мне уже не стать твоею тенью,
Захлебнусь я черною тоской…[20]
– Дочь моя, – допев до конца станс, опустила мандолину женщина, обращаясь ко мне. – Уже давно пора вспомнить! Ты разочаровываешь меня и своего отца.
– Упс! – хлопнула я ресницами. – Так я не сирота? У меня родители есть?
– Конечно есть, – нахмурила тонкие брови призрачная женщина.
Она протянула мне руку и вручила маленькую рогатку. Вещь, которую она дала мне, не выглядела дорогой – обыкновенная мальчишеская рогатка, только металлическая, но металл был теплый и приятно грел руку. В основании развилки была вытеснена маленькая печать.
– Милая, это камертон для поиска волшебных камней, он дался нам неимоверно дорогой ценой, но без него ты никогда не сможешь освободиться. Поэтому береги его как зеницу ока.
Я спросила, на пробу легонько царапая ногтем необычный подарок:
– Зачем это мне? Что это такое?
– Потом все узнаешь. А пока запомни: тебе нужны камни – осколки душ, и отыскать их очень нелегко. Осколков нужно собрать ровно девять. Самый главный, самый ценный среди них, – голубой алмаз, чистая душа без изъянов. Его можно найти и получить во владение только по доброй воле. Когда ты соберешь все камни – позови нас с папой, и мы поможем тебе наконец вернуться к нам домой. Мы так по тебе тоскуем!
Пока я пыталась осознать значение этого камешка и переваривала неожиданно полученную информацию, красавица внезапно сменила тон:
– И твои родители крайне недовольны, что ты до сих пор болтаешься тут без памяти и бьешь баклуши!
– Ну-у, я хоть что-то бью, – пожала я плечами, не испытывая ни малейших родственных чувств. Видимо, они еще не проснулись. – И вообще… я замуж выхожу.
– Мы знаем, дочка, – заверила меня женщина, сверкнув багровыми очами (глазами назвать это великолепие просто грех!). Вздохнула и пожала плечами. – Конечно, на мой взгляд, ты бы могла сделать партию и получше, с твоими-то возможностями… Но уж что есть, то есть… В конце концов, за тысячелетие в первый раз кто-то согласился взять на себя ответственность за твою судьбу!
– Я что, такая старая и такая страшная, что меня никто брать не захотел? – ужаснулась я, отмахиваясь обеими руками. Выдала, кривясь и гримасничая: – Это как я Агилару свой возраст скажу?
– Ты ведь женщина! – надула пухлые губы моя собеседница. Пренебрежительно-снисходительно: – Скажи ему, что только-только начинаешь расцветать! Не уточняя, что для этого тебе понадобилась тысяча лет.
– Да ладно, – безнадежно махнула я рукой. – Может, у меня уже старость неподалеку маячит?
– Будешь лениться, – ткнула в меня пальчиком гостья, – еще и не то замаячит!
Она подплыла ко мне, прижалась. Легко погладила по лицу, заглядывая в глаза:
– Питайся хорошо, качественно и вовремя. Не забывай принимать витамины…
– Обязательно. В последнее время я изо всех сил налегаю на железо, – кивнула я, проникаясь ценными указаниями и кутаясь во внезапно возникшее тепло от нахлынувших чувств.
– Мы с папой за тебя волнуемся, – призналась женщина, касаясь призрачными губами моего лба. Шепнула: – Ты уж тут поосторожней… Не разнеси этот мир, чтобы нам не было за тебя стыдно.
