– Ох, не пугай меня так больше. – Приобняв чуть крепче, свекровь смущенно шепнула: – И не только с беременными людьми такое бывает. Вот помню себя… Ох, было времечко… Я столько посуды из-за приступов злости перебила, ужас! Даже сосчитать не берусь.
– Ева!
Все еще танцуя, подскочив ко мне, муж даже не подумал слушать мои возражения и, подхватив на руки, вновь вылетел в центр круга и, закружив, резко остановился. Бережно поставил меня на пол, все еще придерживая за талию, затем рывком встал на колено, чем безмерно меня смутил, и проникновенно, но очень громко провозгласил:
– Ева, ты самая удивительная из женщин. Ты вошла в мою жизнь так неожиданно, но так стремительно, что я не успел спрятать свое зачерствевшее сердце. Я не знал, что так бывает, но как маленький мальчишка верил в чудо, и оно случилось. Ева. Моя маленькая, но отважная Ева. Я люблю тебя. И пускай я опоздал со своим признанием и предложением как минимум на четыре месяца, но… Ты согласна быть моей женой? В богатстве и бедности, в болезни и здравии? Единственной. На века. Навсегда.
Судорожно облизнув губы, начавшие трястись мелкой дрожью от переполняющих меня светлых эмоций, я не могла вымолвить ни слова, зажав свободной ладошкой рот. Демон. Большой. Коварный. Могущественный демон из Зазеркалья стоит передо мной на колене и в оглушающей тишине признается в любви и просит моей руки…
Понимая, что еще секунда и я не выдержу и просто разрыдаюсь в голос, просто часто-часто закивала и прошептала:
– Да… я… я согласна. – Нервный смешок уже в его объятиях, когда клан вновь оглушил своим счастливым ревом все ближайшие окрестности, и тихий шепот в ухо: – Какой же ты у меня все-таки шут, любимый… Большой, коварный и любимый. Я люблю тебя, муж. На века. Навсегда. А теперь поставь меня на пол и спрячь от бабушки и дедушки, которые подкрадываются к тебе сзади. Мне кажется, они что-то задумали.
Весь вечер после этого невероятного, но волшебного и крайне приятного признания прошел так шумно и весело, что я не успевала за событиями и поздравлениями. К нам подошли все. Абсолютно все. Бабушки, дедушки, тети, дяди, кузены, кузины и даже племянники и племянницы. Каждый обнял, поздравил, поцеловал, пожелал и нам, и малышу здоровья, счастья и благополучия. Сегодня не было материальных подарков, как в прошлый раз, но все их теплые слова и искренние светлые эмоции были мне в разы дороже. Мужчины клана желали пока еще не рожденному малышу сил и здоровья, а Рургу – не останавливаться на достигнутом и продолжать увеличивать численность клана. Женщины желали сил и здоровья уже мне в нелегком деле воспитания первенца-мальчика.
Вернувшись домой уже ночью, я едва смогла дойти до кровати и рухнуть на нее. Устала. Устала, но счастлива. Этот вечер, этот ужин в полной мере дали мне понять, как дружен клан и как им всем нужен наследник и счастье наследника. Что ж… карригнат Пернсивальден Обверон поистине Великий Глава великого клана Обверон. И я буду не я, если не воспитаю им достойного наследника.
– Устала? – Вернувшись из Олесиной комнаты, где он укладывал уснувшую ведьмочку в кровать, муж присел рядом.
– Очень. Такой насыщенный событиями и эмоциями вечер… и такой долгожданный… – Потянув мужа на себя, добилась того, чтобы он лег рядом на спину, а сама с удобством устроила подбородок у него на груди и продолжила: – Помнишь, мы загадывали желания на падающие звезды?
– Помню.
– Мое сегодня сбылось…
– Мое тоже…
– Да? А какое у тебя?
– А у тебя?
– Нет, ты первый! – Надув губы, решила немного покапризничать. Было так по-детски беззаботно и дурашливо, что я не смогла удержаться.
– Как будет угодно моей королеве. – Даже и не подумав упираться, чем снова меня удивил, муж шепнул: – Я услышал, как одна маленькая белокурая королева призналась, что любит большого и коварного шута…
– Ру-у-у… – Счастливо улыбнувшись в ответ, также шепотом призналась: – А я услышала, как большой и коварный шут признался своей королеве в любви. И сделал ее такой счастливой, что она даже согласна простить ему третье желание.
– Третье? – Удивленно приподняв одну бровь, демон тут же озадаченно уточнил: – Про второе я помню, это Алита и Бриан. А что насчет первого?
– А первое довязалось еще вчера. Кстати! – Загадочно и многозначительно поиграв бровями, наставила на него палец. – Лежи и никуда не уходи, думаю, сейчас как раз прекрасный повод!
– И почему мне кажется, что это будет нечто… – Хихикнув, когда расслышала его задумчивый шепот в спину, я шла к комоду, где на одной из полок держала и пряжу, и уже готовые вещи.
– Та-дам-м-м! – Выудив все без исключения предметы вязаного комплекта, вернулась и начала раскладывать их на лежащем муже. – Это носочки с оленятками моему большому, чтобы ножки не мерзли зимой, вот митенки с оленятками моему любимому, чтобы ручки не мерзли зимой, вот шапочка с рожками моему коварному, чтобы ушки не мерзли зимой… Ну и напоследок самая важная часть гардероба! Трусы с оленятками моему исключительному, дабы и кхм… все остальное не мерзло зимой. – Водрузив вязаную деталь туда, где ее следовало применить, сложила губки бантиком, когда он, опешив от моей наглости, молча разглядывал голубые вязаные труселя с фиолетовыми оленями и серебряной окантовкой по краю. – Нравится?
– Э-э-э… Ева… мм… я…
– Да-да, ты рад, я вижу. И безумно счастлив. Можешь даже не благодарить. Но померить ты обязан. – Коварно и предвкушающе усмехнувшись, села на кровать и кивнула. – Начинай.
– Ты…
– ?
– Дорогая, одна-единственная просьба. – Уж не знаю, что он увидел в моих глазах, но ни слова возражения я не услышала, хотя вполне ожидала потока шокированного возмущения. – Ты же никому не скажешь о трусах? А? Я безумно счастлив твоему подарку, честно, и даже буду его носить, причем весь… Но трусы… это месть, достойная даже демоницы, честно. И знаешь, я искренне горд тем, что ты моя жена. Вот ей-богу! И пусть они говорят и думают, что хотят, но я не знаю ни одной жены, которая бы связала своему мужу такой уникально противоречивый комплект.
– Ты меня смущаешь. – Жеманно отмахнувшись, я сияла, как начищенный самовар.
– А можно, я тебя еще и поблагодарю? Ну как умею?
– Хм… – До последнего удерживая задумчивое выражение на лице, не выдержала и первая потянулась к нему, кровожадно поглаживая пока еще целые пуговки рубашки. – Уговорил, мой большой и потрясающий. Благодари. Благодари меня всю… Без исключения! Я согласная!
Прошла неделя, еще одна и еще… Прошли первые экзамены в летной школе, которые Леся благодаря дополнительным занятиям сдала на отлично. Малыш и животик росли, Рург постоянно носил мой подарок (я о труселях), о котором старательно и загадочно умалчивал, я ходила счастливая и умиротворенная, периодически выслушивая жалобы то Бриана, то Алиты, которые решили сделать меня этакой поверенной в своих делах.
Ну да, они оба собрались встать на путь примирения, о чем каждый сообщил мне по великому секрету, но пока у них получалось не очень. Слишком много времени прошло, слишком много воды утекло, слишком сильны были надуманные и не очень обиды. Я же, как могла, разъясняла прописные истины обоим, периодически консультируясь и у мужа, и у Трофимки, которого уже давным-давно простила и даже наконец выяснила, в чем заключалось его личное воздаяние по заслугам.
Смешно, но, признаться, действительно стыдно. Стоило парню начать что-то утаивать или ехидничать, как у него начинали расти нос или уши. Как у Пиноккио. Все это безобразие возвращалось к нормальному состоянию только тогда, когда он пропорционально сказанной лжи говорил столько же правды или извинялся, пока уши не возвращались к своему нормальному размеру.
Полезное воздаяние, кстати. Увы, оно уже закончило свое действие, но я реально подумывала, как бы его запатентовать и сделать не проклятием, а этаким заклинанием без возможности принудительного снятия. Разве что по окончании срока наказания. Увы-увы, в этом я не специалист.
– Лесик, привет, солнышко. Как успехи? – И вновь, встретив дочь после занятий, заметила, как она надута. – Что-то опять не получается?
– Да нет. – Недовольно сопя, ребенок не торопился признаваться, в чем дело, но спустя минуты три все равно выпалила: – Мне этого идиота дали в кураторы! Мам! Я не хочу! Я хочу другого!!!
– Стоп. Кого тебе дали в кураторы? И почему?
– Леди Ева. – Неторопливо приближаясь ко мне в компании таких же подростков-практикантов, Шенон распрощался с парнями и вежливо поздоровался со мной. При этом не торопился обращать внимание на еще громче запыхтевшую Олесю. – Здравствуйте.
– Здравствуй. – Немного настороженно окинув взглядом сначала парня, потом дочь, я чуть сузила глаза. – Ты куратор Олеси?
– Верно.
– Но зачем? – Не слышала ни о чем подобном при поступлении. Это что за нововведение?
