Каково приходилось Сирилу, обитавшему в непосредственной близости от тайфуна по имени «Мейбл Стивенсон», я боялся и вообразить!
По сравнению с тетушкиными фортелями поведение Ларримера казалось детскими шалостями, хотя он добросовестно дулся на меня всю последнюю неделю. И было за что! Не найдя меня в лечебнице для душевнобольных в Виллистауне, он устроил там такой скандал, что персонал принял его за перспективного пациента. Беднягу скрутили и едва не сунули для приведения в чувство в ледяную ванну (и это в середине декабря!), но обошлось. Ларримера узнал один из старых знакомых, который по счастливой случайности оказался санитаром в этом достойном заведении…
Теперь Ларример всячески выказывал мне свое недовольство. В частности, общался со мной предельно кратко: «Да, сэр!» и «Нет, сэр!». Также он временами терял мои глаза и (о, ужас!) едва не забыл закрыть окно в оранжерее! Правда, насчет последнего я искренне надеялся, что это была случайность, а не преднамеренная диверсия, потому что покушения на своих питомцев я не прощу никому!
В общем, к концу недели мне хотелось закрыться в теплице и прикинуться одним из кактусов…
Признаюсь, почти так я и поступил. Велел Ларримеру всем отвечать, что я болен и никого не принимаю, а сам тем временем занимался любимыми питомцами. Переместил все свежие привои в самую холодную часть оранжереи (они нуждаются в особенно холодной зимовке), полюбовался на бутоны Brasilicactus haselbergii, пересадил Mammilaria longimamma…
В общем, я отлично себя чувствовал, когда за дверью вдруг раздался грохот и топот.
– Куда вы, мистер Кертис? – увещевающе произнес Ларример (должно быть, грудью обороняя хозяйский покой).
– К Виктору! – прорычал Сирил. – И пусть только попробует меня не принять!
Я вздохнул и, отставив горшочек с крошкой Дэниэлом, повернулся к двери. Вовремя: кузен буквально ворвался в оранжерею и бросился ко мне, как бык к тореадору.
– Здравствуй, Сирил, – мирно проговорил я, жалея, что в руках у меня нет мулеты[10] и эстока[11]. – Давно не виделись.
– Вик. – Кузену, кажется, не хватало слов от возмущения. – Ты чего к нам не показываешься? И что за бред насчет болезни?
– Совсем не бред, – возразил я.
– И чем же ты болен? – ядовито поинтересовался Сирил. – У тебя сплин?
– Сирил, – заметил я, присаживаясь. – Что тебе нужно? Ни за что не поверю, что ты прорвался через заслон Ларримера исключительно из-за тревоги о моем хрупком здоровье.
– Ну-у-у. – Кажется, он смутился. Присел на ближайший бордюр и принялся, не глядя на меня, покачивать ногой. – Ладно, ты прав, – неохотно признал он наконец. – Извини. Меня просто мама совсем…
Он запнулся.
– Затерроризировала? – подсказал я с сочувствием. Действительно, тетушка Мейбл в таком состоянии способна построить в колонну по четыре всех жителей Блумтауна, если не целого графства. Что уж говорить о Сириле, вечной жертве тетушкиных воспитательных методов?
– Ага, – мрачно подтвердил Сирил. – А тут еще ты пропал! Ты же знаешь, ты всегда действуешь на нее успокаивающе!
– Хм, – признаюсь, я не нашелся, что ответить на этот сомнительный комплимент. Роль валерьянки для тетушки меня не прельщала.
– Кстати, Вик, а у меня новая хохма! – Кузен даже приободрился, вспомнив что-то явно приятное. – Представляешь, мне от тебя амулет сделали!
– То есть? – не понял я.
– От твоего дурного влияния! – патетически сообщил Сирил и, не выдержав серьезную мину, ухмыльнулся.
– Это за кого же она меня принимает? – поинтересовался я.
Вопроса, кто именно, у меня не возникло. Слишком свеж был в памяти пристальный взгляд Наоми.
– Кажется, за страшного шамана, – сознался Сирил.
– Хм… – опять произнес я. Кажется, кузен ждал от меня пламенных протестов, но… По правде говоря, у Наоми были для такой мысли некоторые основания.
– А он на тебя подействует, интересно? – спросил Сирил, сунув мне под нос какую-то сушеную гадость на шнурке, сплетенном явно из человеческих волос. – Вдруг ты начнешь пускать пену, корчиться…
– Масса Сири, – сказал я ему серьезно, – припадков у меня отроду не бывало, ты меня с кем-то перепутал. А охота тебе таскать с собой амулет, таскай. Вреда точно не будет.
В самом деле, ничего враждебного в этой поделке не ощущалось.
Даже, пожалуй, было нечто… Хм, надо бы присмотреться к этой девочке. Левым глазом!
Я предпочел перевести разговор на другую тему:
– Ладно, чего ты хочешь от меня?
Я подозревал, что кузен начнет напрашиваться в гости, однако он меня ошарашил.
– Возьми меня на работу! – попросил Сирил, умоляюще взглянув на меня. Его глаза, светлые, как у всех Кинов, сейчас походили на кроличьи.
– Сирил, ты с ума сошел? – осведомился я, придя в себя. – Кажется, это ты болен. У тебя жар?
Представить разгильдяя-кузена серьезным работающим человеком мне не удавалось при всем богатстве воображения.
– Нет, – буркнул он. – Это у мамы жар. Она решила, что надо меня срочно перевоспитывать!
Признаюсь, в этом вопросе я был солидарен с тетушкой Мейбл, хоть и не питал иллюзий по поводу реальности перевоспитания этого великовозрастного шалопая.
Впрочем, у тетушки имелись некоторые рычаги воздействия на сына. Достаточно вспомнить хотя бы о том, что у него нет ни шиллинга собственных средств!
– Вот она и устроила меня секретарем! К этому идиоту Флипу! Он же теперь наш родственник! – повышая голос, продолжил Сирил, взмахнув рукой так эмоционально, что угодил по макушке ни в чем не повинному Джейсону, представителю Еchinocactus grusonii. Бедняжка снес нападение молчаливо, однако вонзить в агрессора колючки не преминул.
– Чертов кактус! – взвыл кузен, посасывая уколотый палец.
– Ну вот, – резюмировал я с укоризной. Подошел и заботливо переставил горшок Джейсона подальше от разбушевавшегося кузена. – Сперва просишь взять тебя на работу, а потом обижаешь моих питомцев!
Кажется, Сирил на минуту усомнился в том, что я нахожусь в здравом уме. По крайней мере взглянул он на меня… странно.
– Ну извини, – наконец неохотно произнес он. – Я больше не буду. Ну что, возьмешь?
Я на мгновение представил, как Сирил на законных основаниях остается у меня на неопределенный срок, а также все многочисленные претензии тетушки по поводу того, что я не уследил за кузеном… Как будто я обязан блюсти его нравственность!
– Нет, – со вздохом покачал головой я. – Извини, Сирил, но тут я тебе не помощник.
– Но почему?! – возопил бедолага, вскакивая. – Вик, ты даже не представляешь, что сделала мама! Она заявила, что мне хватит тех карманных денег, которые она мне выдает, а заработанное мной у Флипа будет сразу перечисляться в Фонд голодающих детей Африки!
– Благое дело, – пожал плечами я. Это было неосмотрительно: кузен воззрился на меня так, словно собирался немедля вступить в партию каннибалов и съесть меня без соли и лука.
– Это ты называешь благим?! – чуть не прошипел Сирил. Никогда не видел его в таком состоянии. – Устроить меня к этому напыщенному ослу, который с какой-то стати решил баллотироваться в Палату общин?! А потом еще и отобрать все, что заработано тяжким трудом?!
В голосе кузена звенело возмущение. Пожалуй, стоит поговорить с тетушкой, иначе Сирил еще, чего доброго, запишется в социалисты!
– Послушай, – примирительно начал я. – Давай ты неделю-другую поработаешь у мистера Флипа, а я пока постараюсь успокоить тетушку. По рукам?
– По рукам, – кивнул повеселевший кузен, первым протягивая мне ладонь. – И это, Вик… одолжи денег, а?..
* * *
Когда Ларример снова заглянул в оранжерею, где я читал моим питомцам стихи Китса, я обреченно вздохнул и отложил потрепанный томик. Ясно, что покоя мне не дадут. Вряд ли дворецкий решился бы меня беспокоить по пустякам.
– Что еще, Ларример? – страдальческим тоном (как в детстве кузен при виде овсянки) спросил я.
– Старший инспектор Таусенд, сэр! – ответствовал тот, чуть склонив седую (хотя уже по большей части лысую) голову. – Старший инспектор просил передать, что у него очень важное дело, сэр!
– Зовите, – вздохнул я. – Только… – я огляделся, решил, что для общения с полицией мои крошки не лучшая компания, и уточнил: – Ко мне в кабинет.
– Как прикажете, сэр! – согласился Ларример и отбыл…
– Что случилось, Джордж? – с порога поинтересовался я, нарушая все правила вежливости.
При моем появлении старший инспектор обернулся.
– Да ничего такого, Виктор! – махнул рукой он с улыбкой. – Здравствуйте!
– Хм. – Я нахмурился, потом спохватился: – Добрый день, Джордж. Рад вас видеть. И все же…
– И все же, – подхватил он и закончил с иронией, – почему я отвлек вас от самого лучшего общества?
