— Да, пап. Не ты один так думаешь. Лельмаалат тоже рвется в бой. А я не знаю, что делать…
— Я тоже не знаю, — грустно вздохнул отец. — Подумаем вместе?
— Скорее уж вместе с Советом. Я собственно хотела тебя попросить собрать всех. А мы пока с Лелем решим, чего мы в принципе хотим…
— Ты хочешь полный кабинет собрать?
— Нет. Леди Лилит, Леди Каллина, Воительница Анджин — без них никак. Миритис, Телльмуур в качестве консультантов. Я думаю, что Тхарские княгини тоже будут присутствовать, но им я скажу сама. Леди Утли, пригласи… А вот Леди Адмиру звать пока не надо, а то она со своими инициативами превратит Совет в балаган.
— Договорились, — сказал отец, поднимаясь. — Осталось только по времени решить.
— Так. Сегодня похороны… Значит, завтра с утра.
На том и расстались.
***
Естественно мы с Тулем после завтрака пошли к Кольдранааку. Он пришел в себя. Только был сам не свой. Лежал неподвижно, глядя в потолок, а я пытался понять, то ли это его так зафиксировали, то ли ему вообще все равно в какой позе находиться… Что такое страдания тела, по сравнению со страданиями души?
— Как вы меня нашли? — спросил он.
— Прилетели в Оазис, — сказал Тульчинизз, — поздно прилетели. Прости нас…
— Не смеши, — ответил Коль, — что бы вы сделали? Против нее…
Я поморщился, невольно вспомнив то, что было ночью, и сказал ему.
— Не волнуйся. Ты сейчас в Аэрте, здесь тебе ничего не грозит.
— Она все равно будет меня искать. Не отступится! Я знаю, она — сумасшедшая! А Усьмилат… Я ничего не смог сделать…
— Успокойся, — Туль присел рядом с кроватью и потрогал лоб Коля, — Аминтот вряд ли выжила… После общения с Лельмаалатом… И ты ни в чем не виноват.
— Да, не виноват… Я виноват в том, что думал, что бывает по-другому. Знаете, когда она нас увозила, я даже пытался перебороть в душе отвращение.
Ну, конечно, Кольдранаак в своем репертуаре. Раз увозит из Оазиса, значит, госпожа. Попробовать-то стоит! Может, она не такая. Может, она — добрая. Сам он… Слишком добрый…
— Она с нами разговаривала… Рассказывала как мы будем жить… Я даже был готов стать наложником, потому что понимал, что выбора особого нет. А потом… — Коль прижал руку к забинтованной груди и побледнел, но, увидев, что напугал нас, сказал, — ничего, сейчас пройдет. Ерунда… Говорит Усьмилату: 'Люби меня!', он на колени упал, руки к ней протягивает, а она прямо по рукам кнутом… Он пытается что-то сказать, а сам дрожит… И кровь капает с ладоней… Я и не выдержал. Попытался вступиться, говорю: 'Госпожа, пощадите, мы будем стараться!', а она отвечает: 'У меня не так много времени, чтобы еще вас учить' и по лицу его раз… — тут Коль запнулся и задышал, тяжело глядя в потолок. Мы с Тулем подавленно молчали. Слушать было страшно, но остановить Коля мы не решились. Ему надо кому-то рассказать… А женщинам точно не сможет… — А потом она и говорит ему: 'А какие ты знаешь ласки?', а Усьмилат… Вы же знаете Усьмилата… Он такой был… застенчивый, робкий, опять заикаться начал, отвечает: 'Я не знаю…', она так прищурилась нехорошо, но ничего не ответила, а потом мне стакан протягивает с чем-то теплым, я даже сначала думал чай… Пока не выпил… Потом было красиво… Пришла она. Горячая, требовательная. Только темно было, а мне хотелось, чтобы было светло. Я смеялся и просил ее зажечь светильники, а она говорила, что они горят… Да, жарко и темно… И она рядом… Такая жаркая… Хотел оттолкнуть, потому что было жарко, но не смог… Тяжело и жарко… Жарко и тяжело, — Коль как будто бредил, глаза закрыл, дышал прерывисто. Я взял его за руку, она тихонько подрагивала.
— Туль, ты можешь что-нибудь сделать? — тот развел руками.
— Лель, его накачали под завязку успокоительными и обезболивающими. Я думаю, это нормально…
— Жарко, — произнес Коль, — снимите! — и стал сбрасывать одеяло. — Я не хочу летать! Это тяжело и жарко… Усьмилат… Где Усьмилат?
— Коль, успокойся! Ты с нами, все хорошо! — Туль пытался удержать Коля, который метался по подушке. Внезапно Коль притих и открыл глаза.
— Пить… — я протянул ему чашку с водой. — Усьмилат… Я его увидел только тогда, когда она мне сказала, что мы идем летать… Выходим из шатра, а там он… На песке… Мертвый… И я понял, что не хочу летать… Не могу, не буду… Не буду летать! Не могу… не знаю… — и Коль затих окончательно.
Туль с сомнением посмотрел на него.
— По-моему он теперь еще долго не проснется, — сказал он, проведя рукой над его лицом, — Нервное потрясение!
— Еще бы! Вот тебе и первый полет! Как она могла…
— Пойдем, ему надо отдохнуть.
Около покоев Коля нас дожидалась Арье.
— Похороны сегодня в три. А завтра с утра Совет по дагайрской проблеме. Тульчинизз, передай приглашение на Совет княгиням. Лель, пойдем со мной, нам надо поговорить…
***
Лель выглядел каким-то опустошенным. Может, лучше отправить его спать? Но когда мы дошли до кабинета, Лельмаалат сразу начал разговор, так и не предоставив мне возможность о нем позаботиться.
— Арье! Помнишь, что мы вчера обсуждали? — Лель присел на край стола уставился в пространство.
— Ты что-то решил?
— Я и сам не знаю… Точнее знаю… — Лель замолчал и устало потер руки друг о друга. — Знаешь, Арье, я наконец-то понял, в чем преимущество мужчин перед женщинами. Смешно… Всегда хотел быть сильным, самому принимать решения, а сейчас… Сейчас мне не хочется ничего делать. Ведь я не самый сильный, не самый умный, и, — тут Лель позволил себе улыбку, — не самый взрослый. Я даже могу себе позволить себе спрятаться за твою прекрасную спину, и никто меня не осудит… Но я не могу… И, разумеется, у меня есть хм… подобие плана… Но мне потребуется твоя помощь.
— Продолжай!
— Арье, я понимаю, все это глупо и даже немного по-детски… Я даже не уверен, точнее уверен, что это решение мало кому понравится. Но… В общем, я хочу сделать так, чтобы никто больше не смог причинить вреда воспитанникам. Но я не знаю, как… Единственный вариант — забрать их оттуда… Но примут ли их в Аэрте? А по-другому не получится…
— Лель, я понимаю и твою боль и твое желание, и я думаю, что мы сможем, кое-что сделать… Потому что я тоже считаю, что так не должно происходить. Наверное, если бы это был частный случай, вроде отдельно взятого преступного деяния, я даже думаю, что меня бы это не затронуло… Но Аэрта — цивилизованное государство, а в Дагайре это получается даже не преступление…
— Да, в Дагайре мужчины — никто! И наша жизнь не является ценностью. Поэтому если оставить все как есть, большинство их нынешних воспитанников Оазиса закончат жизнь в объятиях таких вот Аминтот и Тагирас…
— В данном случае я не сторонник кардинальных мер. Не надо рубить с плеча. Но идея с организацией филиала Оазиса Курмула в Аэрте мне нравится.
— Значит, мы сможем забрать всех сюда? — спросил Лель и впервые за все время разговора посмотрел на меня.
— Да. Попробуем. Завтра Совет. Тему подниму я.
***
Под конец дня я просто валился с ног. Арье даже предупредила, что ночь проведет у себя. Хотела подготовиться к Совету и не хотела мешать мне спать. Телльмуур прислал мне успокоительное по своему личному рецепту. Арье одобрила, сказала, что сама такое пила. После похорон Усьмилата у меня в голове не было ни одной мысли. Я без зазрения совести пошел отдыхать, от меня действительно было мало толку. Туль с Саградой удалились к себе, а Ренива отправилась к Кольдранааку, который опять впал в беспамятство. Консилиуму Аэртских целителей с трудом удалось разобраться, что же за коктейлем его напоила Аминтот, что большинство трав и заклинаний на него вообще не действовали.
С утра я чувствовал себя лучше. Только волновался за Совет. Понимал, что нашей с Арье власти должно хватить, чтобы сделать так, как мы хотим, но противостояние с кабинетом министерш в самом начале правления совершенно не входило в мои планы. Оставалось только надеяться, что союзники у нас тоже будут…
***
Совет я собрала в большом зале, где чуть приподняли все шторы, и солнце летнего дня настраивало на благодушный лад. Я как всегда пришла одной из последних. Даже Лель уже сидел на своем месте. Тхарских княгинь и Тульчинизза усадили на противоположном конце стола. А между ними и нами разместились министерши, отец, Миритис и Телльмуур.
— Ну что, приступим, — хмуро сказала я и выпрямилась в своем кресле. — Итак, большинству из вас известно при каких обстоятельствах я смогла вывезти мужа из Дагайры, я сейчас говорю не только про испытания в Оазисе Курмула, но и наше бегство из Оазиса Ай-Румай. Дагайра долгое время была нашей союзницей, но только потому, что нам нечего было делить. Политически и экономически обстановка и в Аэрте и в Дагайре благоприятная, торговля налажена, дипломатические связи установлены, войны нет… Даже донесения наших разведчиков не вызывали опасений, потому что не касались нас напрямую. Все-таки Дагайра — достаточно изолированная страна, поэтому точек соприкосновения не так много. Это то, что мне было известно перед моим путешествием в Оазис Курмула. Но во время пребывания в Дагайре я пересмотрела свои взгляды. Во-первых, вчера я просмотрела все наши соглашения, любезно предоставленные министершами, и теперь могу утверждать совершенно точно. Большинство из этих соглашений — простая формальность. Вроде бы мы друг другом довольны, но это нас ни к чему не обязывает. Формулировки обтекаемые, а отношение ко мне как к представителю верховной власти Аэрты оставляет желать лучшего. Мне не единожды было нанесено оскорбление в этой стране!
