Теперь надо было заставить его выпить.
Удивительно, но сильно мучиться мне не пришлось. Айран выпил все до последней капли.
- Ты молодец, - прошептала я, коснувшись губами его холодной щеки, а сама уже мысленно отсчитывала две минуты.
Именно столько надо было до активации зелья.
Пять… четыре… три… два…
Я сжала его лицо в своих руках и выплеснула магию.
С губ беззвучно сорвались слова заклинания. Если с Гарроу я использовала простое заклинание, то здесь нужно было нечто более сложное и опасное. Не старшая магия, но тоже очень сильная. А еще опасная.
Главное не потерять контроль.
Айран даже не вздрогнул, хотя ему должно быть неприятно. И даже, возможно, больно. Мне вот точно пришлось несладко. Заклинание вытаскивало из меня магию словно щипцами, оставляя в сознании кровавые полосы, заставляя рычать от боли и все равно вновь и вновь повторять заветные слова, не забывая о времени.
Пятьдесят три секунды.
Все.
Я отшатнулась, убирая руки и медленно опустилась на пол, чувствуя, что сил больше нет. Даже восстанавливающее зелье не справлялось. Я израсходовала весь свой резерв.
С трудом открыв глаза, подползла ближе, дрожащей рукой провела по шее Айрана, нащупав пульс.
Участился. Стал более ровный и сильный.
Это хорошо. Это я смогла… молодец.
И тогда я позволила себе расплакаться.
33.2
Ревела я долго, упрямо, выплескивая все то, что накопилось не за часы - за дни, проведенные в этом проклятом лесу. Рыдала, размазывая по щекам и лицу слезы с кровавыми следами – руки я ведь толком не обмыла и на них осталась кровь Айрана. Всхлипывала, дрожа всем телом, и все никак не могла успокоиться.
Но и этому пришел конец.
Слезы кончились, рыдания стихли, разум прояснился. Еще бы силы вернуть уверенность в то, что все получится.
Откинувшись назад и уперевшись спиной в кровать, на которой спал Айран, я уставилась перед собой, размышляя о том, что же делать дальше.
Апатия была такой силы, что хотелось просто свернуться калачиком прямо на полу и не двигаться. Но так нельзя. Поддаться апатии – проиграть, сдаться. А этого я допустить не могла.
«Для начала не мешало бы убрать за собой, - мысленно решила я. - Всю комнату в крови испачкала, да и я сама…»
Я опустила взгляд, рассматривая свои ладони, украшенные алыми разводами.
«Кровь. Его кровь… как же её много».
Глаза вновь наполнились слезами, которые я зло стерла.
«Хватит уже! Наревелась! Что толку-то…»
С трудом, но заставила себя встать и умыться, а потом начать уборку. Вылить красную от крови воду, помыть таз. Разобрать тряпки, зелья. Привести в порядок сумку целительницы.
Оглядев плоды своих трудов, подошла к Айрану. Осторожно коснувшись лба, принялась считывать его состояние.
Небольшая температура… пока не большая. Я-то прекрасно понимала, что еще немного и жар лихорадки прорвется, заставив его корчиться от боли, от которой даже зелья не помогут.
Пульс сильный, хотя и частый. А это тоже плохой признак. Надо контролировать. Иначе сердце просто может не выдержать. И дело не только в боли.У меня в сумке полно лекарств и составов восстанавливающего характера. Это ведь совсем не трудно - взять их и влить все в него. А потом я бы просто могла сидеть в сторонке и наблюдать, как они действуют. Проблема в том, что его тело просто могло не выдержать такое счастье. Сердце, легкие, почки, печень – все это от нагрузки бы просто сломалось, разорвалось, лопнуло, истекая кровью.
Во всем нужен контроль, умеренность и терпение.
- Все будет хорошо, - прошептала я, проведя ладошкой по его бледной щеке. – Ты вернешься ко мне. Вернешься, чтобы услышать… как сильно я тебя люблю.Потом был быстрый душ и чистая одежда.
Сделав себе бутерброд с сыром и бужениной, я пододвинула стул поближе к Айрану. Усевшись, положила ноги на край кровати и откусила первый кусок.
В комнате было тихо и тревожно.
И именно эта тишина была самой противной, какой-то жуткой. Как же мне не хватало его уверенного голоса, обещающего, что все будет хорошо.
- Знаешь, что я почувствовала, когда мы в первый раз встретились? Ты же помнишь, да? – короткая пауза и я продолжила, чувствуя, как грустная улыбка сама собой возникла на губах. – Я ведь слышала о тебе от девочек. Хладнокровный красавец азгар. Айран Иргар. Сын герцога и предмет всех девичьих грез и фантазий. В тот раз… когда мы столкнулись.
Закрыв глаза, я замерла, воскрешая в памяти тот момент, каждое его мгновение.
- Я посмотрела на тебя и сразу поняла, что все сказанное раньше о тебе было ложью. Что в жизни ты в сотню раз лучше, красивее, умнее. Что я пропаду окончательно и бесповоротно. А дальше…
Я снова откусила бутерброд и тщательно прожевала.
Мне сейчас так необходимо было это – поговорить, высказать все то, что накопилось на душе и заглушить эту тревожную тишину.
- Я никогда не умела показывать чувства. Ершилась, словно ежик. И тут сработал эффект от противного. Я предпочла замаскировать свои пробуждающиеся чувства к тебе злостью и неприятием. И ты сделал так же… А ведь ты был прав, Айран, мы с тобой очень похожи. Оба предпочли скрывать свою любовь, боясь в неё поверить.
Откусив еще раз, я встала со стула и подошла к столу, наливая себе в кружку прохладной воды. Всё-таки в сухомятку есть не очень приятно.
Кружку я взяла с собой.
Вернувшись на стул, приняла привычную позу и продолжила:
- Знаешь, а я даже благодарна тому, кто нас случайно отправил сюда. Ты считаешь, что это Оуин и Дженни. А мне даже все равно, если честно.
Несмотря на все, что сегодня случилось, но… я рада, что мы с тобой здесь. И дело не только в том, что мой дар проснулся и я вроде как настоящая дриада…
Небольшая передышка, чтобы доесть бутерброд и собраться с мыслями.
- Эти десять дней помогли нам узнать друг друга. Не тот образ, который складывался в голове годы и который мы играли друг перед другом, пытаясь ударить побольнее. А мы настоящие. Я узнала, каким ты можешь быть… верным, сильным и очаровательным. Твоя улыбка заставляет сердце биться быстрее, от низкого тембра голоса по телу бегут мурашки. И знаешь, что я поняла?
Он молчал и не слышал меня. Это даже хорошо, так легче все рассказать.
- Что тогда это была не любовь. Интерес, влюбленность, вспышка. А вот сейчас… сейчас все иначе. По-настоящему. И именно за это я благодарна нашим недругам. Сами того не понимая, они нам помогли найти друг друга.
Допив воду, я встала и шагнула к Айрану. Склонившись, легонько поцеловала в лоб и едва слышно прошептала:
- Я люблю тебя, Айран Иргар. Люблю тебя настоящего. Так сильно, что самой больно. И когда ты спросишь меня, хочу ли я провести с тобой всю свою жизнь, я отвечу да. Мне все равно, что было с тобой в прошлом, кто окружал тебя и какие клятвы были даны… С тобой связано моё будущее, и я не намерена от него отказываться.
Поспать мне так и не удалось. Даже подремать толком не получилось.
Где-то через час у Айрана начал подниматься жар. Началась лихорадка, а с ней и бред. Покрытый липким потом, с горящей кожей, он метался по подушке, что-то бессвязно бормотал, тяжело дыша.
-Тише-тише, - шептала я, кусая губы от волнения.
Я то протирала его тело, старясь снять жар, то касалась лица, потихоньку вливая силу, чтобы хоть как-то облегчить страдания.
Иногда мне хотелось кричать от бессилия, от желания сделать всё быстро и резко. Но я понимала, что это не выход, что так нельзя.
- Потерпи, пожалуйста, потерпи.
- Иви, - донесся до меня его прерывистый шепот.
- Я здесь, - отозвалась я, проводя влажной тряпкой по его шее и стирая крохотные бисеринки пота.
- Иви… моя Иви…
- Все хорошо. Я здесь. Я здесь рядом.
Но он словно меня не слышал.
- Иви, не уходи… прошу, не бросай… я все решу, я все сделаю… не смогу без тебя, - пробормотал Айран, дёрнулся ко мне и тут же зашипел от боли.
