— Три дня займет дорога. Скважина далеко, туда не доехать, — Эйван задумался. Когда они с Асириусом прорубали путь в прошлый раз, понадобилось много усилий. Было страшно. И он не запомнил дорогу, пока махал топором. — И не дойти.
— Я бы не стал просить тебя, если бы не знал о едо-тени, который бывал в том месте далеко не один раз, не так ли? — Глава устремил взор к Асириусу. — Ты ведь был не просто прислугой мага.
— Не имеет значения, я остался один, — ощерился конь. — Не смей упоминать мое прошлое.
Глава вздохнул. Он присел на корточки, напротив едо-тени, копна черных, местами поседевших волос, закрыла часть его уставшего лица.
— Ты не один. Я вижу твой тернистый путь, и он не закончен. Будь готов, — Глава повернулся к Эйвану. — Ты в том числе. Проклятый лес не последнее твое пристанище.
— Так прямо сейчас бежать, или можно хотя бы подождать до утра? — Эйван не раз пожалел, что не сумел утаить свою дружбу с едо-тенью от Главы. Просить одного Асириуса старый оборотень не станет: едо-тень, конечно, не против перспективы побыть сосудом для синего огня, но он может не вернуться назад. Его долго не отпускает приход, словленный контактом с иномирным пламенем.
Глава покосился на двухэтажный домик, совсем неброский, скрытый от посторонних глаз. Чтобы обнаружить его в лесной чаще, нужно знать дорогу. Или заблудится.
— Эвису не нужно знать, — почти шепотом предупредил Глава, словно опасаясь младшего брата Эйвана.
Оборотень поморщился: брат все равно узнает о вылазке, ведь Эйван исчезнет на три дня. И после снова случится разбор полетов. А в своеобразной манере мстить, младшему не было равных.
Эйван достал из гаража седло и набросил на едо-тень. Асириус в это время шептался с Главой. Две измотанные души понимали друг друга. Может быть, Глава неплох собой, если узнать его поближе, но, увы, Эйван с братом застряли в лесу из-за него в том числе. Это ему Эйван отдал свободу.
Рука дернулась, Асириус вздрогнул — Эйван пережал ремень.
— Прости, сейчас ослаблю.
Едо-тень недовольно фыркнул, и продолжил излагать свои мысли Главе.
— Сам видишь, не все с годами умнеют. Главный, ты сам посмотри на него: куда старому оболтусу пост лидера? Не стоит Правому знать, что повышение невозможно, пусть живет с надеждой. Да скажи ему в лоб — не поверит, упрется и продолжит гнуть свою линию. Да, новый Глава будет левый и совсем зеленый, кто бы он ни был… но его придется признавать и подчинятся всем.
— Не хочется оставлять братьев с кем попало, мы же семья… что за глупые правила, не позволяющие передавать силу оборотню? Глупость же, — вздохнул старый оборотень.
— Приток свежей крови, не более. Чтобы вы не застряли в прошлых веках как древние вампиры. Я ненавижу этот мир, но в моем родном клане передача лидерства переходила похожим путем. Сдается, ваш создатель подсмотрел это у нас.
Закончив с седлом, Эйван сбегал за водой, собрал оставшуюся картошку и завернул ее в бумагу. Позже перекусит, им предстоял непростой путь.
Глава выпрямился, и окинул взглядом друзей.
— Я жду вас. Поторопитесь.
Эйван кивнул, и зашагал вперед, помахивая бечевкой. Сзади послышались шаги коня и Главы, устремившегося в другую сторону. Наконец-то он ушел!
— Все, я не могу больше терпеть. По дороге перехвачу чего-нибудь. Пока что ты будешь бежать следом.
Эйван трясущимися руками сорвал с себя одежду и кое-как привязал к седлу — пальцы, уже почти лапы, плохо слушались. Едо-тень понимающе отвернулся, рассматривая крайне занимательный узор коры ели и повернулся только тогда, когда Эйван стоял на четырех лапах, переводя дыхание. Мир сразу стал четким и понятным. От земли потянуло сыростью и прохладой, а подо мхом слышался шорох беспокойных полевок. Эйван уловил в воздухе интересовавший его запах: не так давно тут пробегала дикая коза, за ней ему и нужно.
Эйван оттолкнулся от дерева и помчался по следу, совсем не слыша за собой своего спутника. Сейчас Асириус походил на тень: его не слышно в темноте, но точно знаешь, что спутник рядом, следит за каждым шагом и вздохом. Он иноходью скользил сквозь чащу, бесшумно огибая стволы и камни.
Эйван наслаждался каждым движением мощного тела зверя, ударами лап о землю. Он не смог бы остановиться.
Нужно сосредоточится на охоте. Дразнящий запах парнокопытного ощущался все сильнее — тут проходила далеко не одна особь. Пастбище совсем недалеко.
Эйван замедлил бег, взял немного левее и вскоре вылетел на просеку. По давно заросшей тропе бродило несколько коз, лениво ощипывая траву и кустарники. Хищника они заметили сразу же, но среагировать не успели: Эйван не теряя ни секунды, бросился в атаку. Трое увернулись, а одна не успела, запутавшись копытами в траве. Этого хватило.
Эйван до хруста в позвонках сжал челюсти на длинной шее. Коза издала жалобный стон, и, дернув ногами, обмякла в его зубах. Дождавшись последнего удара сердца жертвы, оборотень приступил к трапезе. О том, что он делает и как это смотрится со стороны, Эйван старался не думать. Инстинкт требовал свежей крови, и с этим ничего не поделать.
Эйван услышал испуганное стрекотание чуть поодаль от себя и поспешно поднял голову к источнику звука. Изумрудные огоньки глаз смотрели на него, ожидая. Неподвижный едо-тень держал в зубах хвост сороки.
Отчаянно машущая крыльями птица, словно подстреленная транквилизатором, стала затихать и постепенно обмякла, свесив голову на тонкой шее. Она стремительно высыхала, превращаясь в мумию. Десяток секунд, по ощущениям как час, выбил Эйвана из колеи. Он посмотрел на голубые проблески в сияющих глазах едо-тени. Тот сквозь зубы процедил:
— Это третья сорока. Ты скоро?
— Уже.
Эйван так и не смог привыкнуть к странному существу, что поедало жизненные силы других. Одно дело убить и съесть, а этот потусторонний метод он не принимал. Но кто он такой, чтобы осуждать уроженца другого, высшего мира? Едо-тень однажды поведал ему о своем родном мире, что так непохож на тот, в котором они жили теперь.
Просека вскоре завела в тупик. Едо-тень повернул на запад, уверенно зашагав между покрытых мхом елей. Эйван брел следом, принюхиваясь и прислушиваясь. Это все еще его лес, но они уже отошли к границам. Та территория, что простиралась впереди, такая манящая и таинственная, скрывала в себе много ловушек.
К рассвету они вышли к обрыву. Под ними зияла огромная впадина каньона, неизвестно кем созданного. Он образовался здесь не одно столетие назад, на первый взгляд, природная аномалия, но если присмотреться к едва заметным спиралевидным тропинкам, ведущим вниз…
На дне каньона красовался небольшой оазис с кристально чистым озерцом в центре. Водопад, раскатисто шумел на всю округу, падающая вниз вода пенилась, над нею клубился туман.
Эйван посмотрел на отвесную стену. В каменных трещинах суетились ласточки, что летали по округе, ловко хватая мошек налету. Асириус навострив уши, наблюдал за одной из птичек с вполне очевидными намерениями. Эйван прервал задумчивое молчание:
— Ты хочешь, как в прошлый раз? Даже бессмертные боятся таких аттракционов. Другого пути точно нет? — оборотень бросил взгляд на густой лес, окружающий каньон. Едо тень отрицательно покачал головой.
— Очень долго обходить придется. Три дня — мало, мы не успеем. Я могу, но вот ты…
Эйван вздохнул. Да, он может находиться вне своего леса всего три дня. Не успеет — потеряет рассудок и превратится в дикое животное. И не факт, что его спасут на этот раз. Да и кто станет?
Оборотень выпрямился, позволяя телу принять человеческий облик. Шерсть втянулась, конечности приняли привычный вид, и Эйван провел рукой по покрытой шрамами руке. Он не любил разглядывать свое тело, изуродованное сотней шрамов. Она напоминали о том, что жизнь далеко не сказка. Резко захотелось одеться. Асириус продолжал наблюдать за птицами, и Эйван воспользовался моментом, чтобы отстегнуть с седла вещи и набросить на себя. Ткань приятно обтянула кожу, и Эйван довольно вздохнул. О предстоящем прыжке он старался не думать.
