Александр Михайлов - Байки с Лубянки

Александр Михайлов, по моему глубокому убеждению, весьма талантливый мастер, работающий в жанре детектива. Его отличают необыкновенно глубокое знание тех специфических событий, о которых он пишет, и великолепное чувство юмора.

Автор ничего не выдумывает, он черпает свои сюжеты из самого надежного источника — из жизни, из личной практики. В этом психологическая ценность книг Михайлова, их магического воздействия на читателей. И это неслучайно. Михайлов — один из самых высокопоставленных офицеров, когда-либо творивших в детективном жанре.

Генерал-майор ФСБ, генерал-лейтенант милиции в отставке, генерал-лейтенант полиции А. Г. Михайлов родился в 1950 г. в Москве в семье военнослужащего. В 1969—1971 гг. служил в Южной группе войск. Окончил факультет журналистики МГУ в 1977 г. Пятнадцать лет был на оперативной работе в КГБ. С 1989 г. возглавлял пресс-службу Московского УКГБ, а затем Центр общественных связей ФСК. В 1998 г. — начальник Управления информации МВД. Михайлов был руководителем Управления правительственной информации РФ. С июля 2003 г. — заместитель председателя Государственного комитета Российской Федерации по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Вот основные вехи его биографии.

Для миллионов читателей стали любимыми книги Михайлова «Контрольный выстрел», «Капкан на одинокого волка», «Встать до счета „три“», «Кевларовые парни». Он автор сценария фильма «Мужской талисман» (в соавторстве с Е. Галкиной).

«Байки с Лубянки» читаются взахлеб, от них невозможно оторваться.

Академик РАЕН

Валентин Лавров

В последние годы советской власти в Москву приехал дипломат. Из тех, которые относятся к рыцарям плаща и кинжала.

Естественно, КГБ об этом знал и вниманием этого дипломата не обделял. Работали по нему плотно. Под контролем был каждый шаг шпиона, каждая встреча.

И он это чувствовал кожей. И это ему не нравилось, ибо мешало нехорошей деятельности.

Заметим, что этот дипломат нахалом был исключительным. Видно, так его учили в разведшколе Лэнгли.

Чего шпион только не выделывал, чтобы сбежать от наружного наблюдения! И на красный свет ездил, и через проходные дворы и прочие закоулки убегал.

Мучились мы с ним страшно. И потерять нельзя — от начальства нагоняй будет, — и в то же время нельзя заботу свою отеческую показать.

Повадился вредный дипломат от наружной разведки уходить через арку дома номер тридцать, что по Скатертному переулку. Юрк туда — и ищи ветра в поле.

Транспорта там почти не было, пространство открытое. Спрятаться нам некуда. За шпионом пойдешь — расшифруешься. Не пойдешь — объект потеряешь.

Что делать? Собрались мы на Лубянке, стали думу думать. Задача: как отвадить шпиона нырять в эту самую арку?

Нашли решение до гениальности простое: повесить над этой аркой запрещающий проезд знак — «кирпич». Ну, думаем, теперь этот прохиндей не сумеет ускользать от нас через Скатертный переулок!

Не тут-то было! Мы все рассчитали верно, да только не учли исключительную наглость нашего подопечного.

Дипломат-шпион на «кирпич» и не смотрит. Еще чего! Если и красный свет для этого типа не указ, то дорожный знак — тьфу!

Хотели с этим буржуазным наглецом действовать по законам советского гуманизма, но только не понял он нашей доброты, не оценил. Вынудил искать более жесткий укорот.

Продолжал шпион измываться над нашими операми, только силок для него был уже свит. Как поется в старинной песенке анонимного сочинителя:

Последствия, однако, случились.

Однажды ночью приехали ребята к дому в Скатертном да забетонировали мощный столб при выезде из арки, прямо посреди проезжей части.

С нетерпением стали ждать, как вражеский шпион встретится с этой новинкой в розыскном деле? Неужто новый трюк выкинет?

На другой день вновь начались гонки.

Вылетел наш дипломат из посольства, мы за ним. Начал он по Москве круги писать: по Садовому кольцу, по набережной Москвы-реки, вокруг бассейна «Чайка» два круга сделал. Жаждет уйти от прослежки, знать, встреча у него важная, которую необходимо скрыть от КГБ.

И вот дипломат наконец с Остоженки двинул на Арбат.

Наружка держит клиента, повсюду за ним поспевает. А тот, как всегда, на Скатертный несется.

Ребята, предвкушая удовольствие, за шпионом уже не таясь идут да ждут только, когда свой интерес обозначить. В азарт вошли.

Дипломат жмет и жмет на газ, вот и Скатертный. «Кирпич», понятно, его только подзадорил. Дескать, совки недоразвитые, навешали для себя всякой запрещающей ерунды, пусть сами и соблюдают.

Тут, согласно правилам драматургии, наступила кульминация и за ней финальная сцена с шумовым эффектом и замечательной педагогической развязкой.

Итак, клиент нырнул в арку и опять скорость прибавил. И тут… Скрежет железа вся округа слыхала.

«Мерседес» со столба два часа отковыривали.

А дипломат-шпион? Со всей бережностью вытащили его из искореженного авто, нежно переложили в «скорую помощь» и чуть позже бренное тело лучшим хирургам предоставили. Когда шпион вылечился, получил квитанцию на оплату штрафа.

Наш клиент больше не нарушал правила уличного движения и стал уважительней относиться к гостеприимному СССР.

В Московском управлении КГБ был музей. Очень любопытный, от посетителей отбоя не было.

Но вот незадача! От посещения различного рода делегаций скопилось в запаснике подарков видимо-невидимо. И ковры, и поделки разные. Однако больше всего нам тащили почему-то чугунных, гипсовых и даже мраморных бюстов вождей. В свое время их наделали много, а вот теперь и нашли местечко, куда пристроить, лишь бы не выбрасывать на помойку.

Что с ними делать, с вождями? И так и сяк рядили с товарищами, не знаем, куда девать. Списать или выбросить нельзя, а хранить негде. Да и эпоха сменилась. Ну куда девать бюсты и статуи Ленина, Маркса, Энгельса и Дзержинского? Против этих персон мы, естественно, ничего не имели, но…

Коллеги мне советуют:

— А сходи ты к шефу. Он человек мудрый, даст полезный совет.

Иду. Так, мол, и так, говорю, скопилось множество подарков — вождей и мыслителей, что делать, не знаем.

Генерал, заваленный выше ушей важными делами государственного значения, непонимающе смотрит на меня:

— Что вы имеете в виду?

— Ну, скульптуры, бюсты, картины с изображением Ленина, Маркса…

Тут моего генерала телефонный звонок отвлек, я понял: один из руководителей государства звонит. Разговор нервный идет. Вопрос шеф решает очень серьезный и безотлагательный.

Мнусь с ноги на ногу, думаю: «Эх, принесла меня нелегкая, не ко времени я приперся!»

Закончил шеф разговор, взволнован, лицо красными пятнами пошло, а тут я столбом торчу. Генерал задумчиво долбит пальцами по столу, вдруг меня замечает, нетерпеливо говорит:

— Ну, давай скорей, что там у тебя стряслось?

Краснею, да отступать некуда.

— С подарками что делать? — спрашиваю, а сам себя идиотом чувствую.

— С подарками? — Лоб морщит, пытается вспомнить, о чем речь шла. — С подарками?.. Тоже мне проблема! Да отдай их в детский дом. Пусть сиротки пользуются, для них ничего жалеть не надо.

Так с открытым ртом я и вышел из генеральского кабинета.

Хохотали мы потом, глядя на тонны чугунных вождей. А для себя я вывод сделал: не лезь к начальству с глупостями, когда серьезные вещи решаются.

Однажды был я в областном управлении КГБ в командировке. Решили все вопросы и пошли обедать. Идем мы по коридору втроем—я, мой коллега Сергей Михайлович и начальник местного управления генерал-майор.

Вдруг перед нами распахивается дверь и вылетает заполошный опер. Сразу видно, в кабинете случился жаркий разговор. Опер в сердцах сплюнул на пол:

— Мудак! — и налетел на Сергея Михайловича.

Мы так и остолбенели.

— Это вы мне, молодой человек? — вскинул брови Сергей Михайлович.

— Что вы, товарищ полковник, не вам… — растерялся опер.

— А, это вам, товарищ генерал! — кивнул головой своему спутнику Сергей Михайлович, успокоился и пошел дальше по коридору.

В КГБ Кабардино-Балкарии приехали для обмена опытом бойцы австрийского антитеррористического подразделения «Кобра».

Солидные, крепкие, как и подобает бойцам спецназа. Целый день они показывали чудеса своей подготовки. И все бы ничего, да только по-русски — ни гугу. Ну, просто ни словечка.

— Это поправимо, — решили чекисты. —

Наутро заговорят как миленькие.