— Да она это, Светлана Алексеевна, — засеменил за ней официант. — Что я вам, врать буду, что ли? В очках не узнать просто. Но если хотите, подойдите и сами увидите.
Света остановилась все же немного поодаль и стала присматриваться внимательнее. Фонари хорошо освещали Юлю и, хоть по бульвару все время проезжали машины, издалека все же донесся ее голос, когда она горячо убеждала кого-то по телефону в том, что пора уже сливать с ее туалетов воду, а то она начинает замерзать.
— Точно она, — ошарашенно произнесла Света, широко раскрыв глаза.
— Ну а я что вам говорил? — заискивающе пропищал официант и опять посеменил за Светой, которая быстрым шагом направилась к машине и набирала по телефону чей-то номер.
— Наталья, ты сейчас упадешь! — возбужденно проговорила Света, садясь в машину и оглядываясь на Юлю.
* * *
Малахов бежал по двору с собакой на поводке, которая все время норовила остановиться и присесть. Он сразу дергал ее и бежал дальше, говоря запыхивающимся голосом:
— Пошли-пошли, Тузик, надо подальше отбежать.
Пес неохотно бежал за ним дальше, пока доктор, наконец, не остановился в темном углу под соседним домом и сказал, ослабив поводок:
— Все, давай.
Пес сразу же полуприсел и выгнул спину. Малахов с опаской озирался по сторонам и провожал взглядом случайного прохожего, чтобы он не посмотрел в их сторону. Но пес быстро расслабился и спокойно отбежал от того места, где сидел. Доктор с удивлением посмотрел на него и присел к тому месту, где испражнялся пес. Увидев собачий помет, он от досады скривил лицо и с удивлением спросил, дернув поводок:
— Это что, все, что ли, Тузик?
Пес непонимающе посмотрел на него и спокойно побежал в сторону, но Малахов натянул поводок и, притянув собаку ближе, спросил с надеждой:
— Может, еще хочешь, Тузик? Нет?
Но собака уже рвалась гулять дальше. Доктор нехотя поднялся и произнес с сожалением, все еще тяжело дыша после пробежки.
— Стоило тогда нам со своего двора убегать? Соседский питбуль там больше какал.
Он потихоньку пошел обратно в сторону своего двора и дернул собаку на поводке за собой, задумчиво бормоча себе под нос:
— Видимо, чечевицы-то я не доложил… Или лучше ландыша побольше добавить? Ладно, время еще есть, разберемся. Да, Тузик?
* * *
Петя лежал в ванной, наполненной дерьмом, из которого торчала только его голова с толстой сигарой во рту. Он довольно гундел через нос какую-то мелодию и, затягиваясь время от времени, улыбался. А когда он немного напряг лицо и примерно посередине его ванны пошли пузыри, он довольно выдохнул и счастливо заулыбался. Но тут его улыбку прервал звонок будильника.
— Петь, встаем? Или не пойдем седня на работу? — потягиваясь, со слабой надеждой спросила Юля.
Петя открыл глаза и, резко откинув с себя одеяло, удивленно посмотрел на свое чистое тело и совершенно белый гипс. Потом быстро пришел в себя, поняв, что это был сон, и сказал жене, поднимаясь с кровати:
— Встаем-встаем, Юль, работать нам надо.
Юля начала неохотно подниматься и плаксивым голосом сказала:
— Петь, когда уже газ начнем продавать, а? Надоело уже там на туалетах стоять. Представляешь, если кто-нибудь из знакомых увидит? Давай я лучше буду в офисе работать.
— В офисе пока делать нечего, Юль, — ответил Петя, одевая штаны. — Вот с сегодняшнего вечера начинаем газ откачивать, и как продавать начнем, там посмотрим. Потерпи уже, немного осталось. Потом наймем на туалеты людей.
Юля мечтательно вздохнула и пошла в ванну.
* * *
К бабе Клаве, снимающей с утра замочки с туалетных кабинок, подошел солидный мужчина с портфелем и спросил:
— Доброе утро. Скажите, а от какой вы организации здесь работаете? А то у нас в документах здесь что-то ничего не значится.
— Как от какой? — по старушечьей привычке возмутилась баба Клава и кивнула на заднюю стенку туалета, где была прикреплена табличка. — Вон, читайте. Социальная сфера столицы. Инвалидам и всем ветеранам бесплатно, вот написано тоже.
— А-а-а, бесплатно? — одобрительно протянул мужчина, очень похожий на какого-то начальника, но все же заглянул за туалет и быстро прочел надпись на табличке. — Это хорошо, это надо.
— Ну а как же ж? — с видом победителя сказала баба Клава и продолжила открывать последнюю кабинку.
— Ну ладно, работайте, — кивнул мужчина и стал уходить. Удаляясь, он еще раз обернулся и, бросив последний задумчивый взгляд на вывеску «Услуга предоставляется бесплатно», пошел к метро.
* * *
Тяжело дыша, Малахов опять возвращался к своему дому с угрюмым видом. Посмотрев на собаку на поводке, он недовольно проговорил:
— Мало, Тузик, мало. Опять мы с тобой зря пробежались… Что-то ничего у нас с тобой не получается.
Пес посмотрел на него и довольно трусил дальше. Видно было, что для него, в отличие от доктора, эти пробежки были только в радость.
— Что же я не так делаю-то, а? — с досадой спросил доктор самого себя, держась за ноющий от пробежки бок. — Может, не надо ромашку добавлять? Надо попробовать календулой ее заменить.
Он посмотрел на спокойного пса и, опять потрогав ноющий бок, произнес:
— Все, больше не будем со своего двора убегать. Видимо, наш эксперимент надолго затянется. Да, Тузик?
* * *
Юля пропускала в туалет очередного клиента, когда увидела приближающихся со стороны дороги своих подруг Свету и Наталью. Она даже негромко вскрикнула и, заметавшись и ища, куда бы спрятаться, оттолкнула женщину, которая только заплатила и уже заходила в кабинку, и быстро нырнула туда сама. Она сразу закрылась изнутри и постаралась затаить дыхание, хотя сердце от волнения билось сильно и требовало больше кислорода.
— Я не поняла, девушка! — стуча по двери, нервно проговорила женщина, которую оттолкнула Юля. — Я ждала эту кабинку, заходила уже! Что это вы вытворяете?!
— Сейчас-сейчас, женщина, — потихоньку проговорила из-за двери Юля. — Подождите минутку, меня приспичило сильно. Сейчас соседняя кабинка освободится, туда зайдете.
Юля говорила почти шепотом, чтобы ее не услышали проходящие мимо, как она надеялась, подруги. Но ее не расслышала и сама женщина за дверью, зато хорошо услышал парень в соседней кабинке.
— Здесь не скоро еще освободится, я сам только зашел, — громко проговорил он.
— Что вы там говорите, я не слышу? — опять постучав по кабинке, спросила женщина.
Света с Натальей как раз подходили к туалету, когда Юля еще раз попробовала утихомирить нетерпеливую клиентку, немного прибавив громкость.
— Сейчас-сейчас, женщина, — громко прошептала она шипящим голосом. — Потерпите чуть-чуть… У меня с животом что-то.
Наталья, узнав голос, хотела прыснуть со смеху с удивленным лицом, но Света зажала ей рот рукой в перчатке и тихо проговорила с насмешкой:
— С тебя коньяк, милая, проспорила.
— Да у меня у самой с животом! — не желая ждать, уже раздраженно сказала женщина через дверь. — Почему это я должна ждать?!
— Тише, женщина, я прошу вас, — потихоньку пыталась ее успокоить Юля.
— Так, а кто здесь работает-то? — отпустив рот подруги, спросила Света голосом как будто обычной клиентки, что давалось не очень легко. — Кому деньги-то платить?
— Да вон она в туалете сидит, — нервно произнесла женщина, показывая на дверь, за которой, прислонив ухо к двери и не дыша, стояла Юля.
Услышав голос подошедшей подруги, Юля вся сжалась и сделала мучительное лицо. Она молилась, чтобы подруги не так сильно хотели в туалет и, не дождавшись работницы, ушли. Но опереженная ею женщина не давала покоя и требовала ответа.
— Ну и долго вы там сидеть собираетесь?! — нервно стуча по двери, говорила она и, недовольно повернувшись к уже образовавшейся небольшой очереди, показывала на кабинку. — Нет, ну надо же, приспичило ее! Отшвырнула меня и сама там засела!
— Так может, у нее с животом проблемы? — весело подмигнув Наталье, сказала Света нарочито громко. — Щас выйдет, значит. Подождем. Нам спешить не куда.
— Это вам некуда, а мне есть куда, — возразила беспокойная женщина и опять принялась барабанить по двери. — Женщина, я вообще-то деньги уже вам заплатила за этот туалет! Долго мне еще вас ждать?!
Юля стояла, затаив дыхание и боясь даже пошевелиться. Женщина же, не получив ответа, стала барабанить еще сильнее.
— Вы чего молчите-то?! — говорила она при этом. — Я спрашиваю, долго мне вас ждать-то здесь еще?!
Света и Наталья немного отвернулись и зажали рты руками, еле сдерживая смех. Юля в туалете тоже закрывала рот рукой, но совсем с другим выражением лица, в полной растерянности. Она усиленно думала, что же предпринять, и продолжала молиться, чтобы ее оставили хотя бы в покое. Но нетерпеливая женщина, как назло, продолжала скандалить.
