Полковник Зайцев, сам будучи роста невысокого, уважал рослых бойцов. Следуя мимо каждой шеренги, он удовлетворенно хмыкал и пошучивал. Например, когда проходил мимо офицеров, не преминул подколоть командира группы минирования Вовку Воробья, сказав, что вот де, мол, раньше в спецназе были фамилии. Волков, Медведев, опять же Зайцев. А сейчас! Птичкин, Синичкин. И вот, пожалуйста — Воробей.
В общем, пребывал он в хорошем расположении духа. Но, осматривая предпоследнюю шеренгу, Зайцев вдруг увидел сапоги Жоры Ирвандовича, торчащие из последней. На беду тот имел сорок восьмой размер обуви при своем скромном росте.
Изумленный полковник раздвинул бойцов и, увидев Жору, содрогнулся.
Придя в себя, он потрясенно произнес, при этом показывая руками:
— Нос — во! Ноги — во! Сам — во! А хрен, наверное, — во!
Потом, взглянув еще раз на перекошенную физиономию Тамояна, который пытался улыбнуться, сказал, передернув плечами:
— Убрать! Он даже на человека не похож.
Противопехотная мина нажимного действия
Справка 1 (историческая)
Во времена раскола православной церкви старообрядцев высылали на окраины Российской империи. Одной из таких окраин был Кавказ. Осевшие здесь староверы называются молокане. За долгие годы они так и не ассимилировались, ведя довольно замкнутый образ жизни. Это наложило определенный отпечаток на уровень их образования и развития.
Справка 2 (специальная)
В частях специального назначения подразделения обеспечения находятся в эмбриональном состоянии и не способны обеспечить нормальное функционирование соединения. В связи с этим из каждой роты в подразделения тыла передают внештатных огородников, свинарей и тому подобных «специалистов народного хозяйства». Таким образом, в ротах появляются «мертвые души». Главная неприятность такой системы состоит в том, что, живя вольной жизнью пахаря или свинаря, солдат перестает быть таковым. Само собой, и разведчиком специального назначения тоже. Но приходит пора полугодовой проверки, и всех «мертвых душ» возвращают в строй. Что самое грустное, заставляют сдавать проверку, как будто они полгода активно занимались боевой подготовкой.
Рядовой Манохин Александр Иванович был молоканин. В самом начале его службы командир роты пришел к уверенности в бесперспективности его обучения и со спокойным сердцем сделал его «мертвой душой», работающей на огороде. Но пришла осень, и группе, куда вернулся Манохин, предстояло сдавать проверку по минно-подрывному делу (МПД). Тяжело вздохнув, Соленый подозвал командира группы и сказал, чтобы Манохин выучил самый простой вопрос — мину ПМН (противопехотная мина нажимного действия). О том, чтобы этому «гению спецназа» попался именно этот вопрос, ротный обещал позаботиться лично.
Солдату был вручен учебный материал, но несмотря на то, что он учил на своем родном языке, в голове практически ничего не оседало. Нет, он усердно читал: «Мина ПМН-противопехотная, нажимного действия, в пластмассовом корпусе с резиновой мембраной. Усилие срабатывания — 5 кг. Вес взрывчатого вещества — 330 граммов, запал — МД-9…».
Но после этого воспроизвести даже часть прочитанного не мог. Пришлось применить методику ускоренного обучения, описанную выше. Вроде бы дело пошло.
На экзамене по МПД Манохин отвечал последним. Взвод сдал практически на «отлично». Теперь главное было, чтобы Манохин не получил двойку. Когда довольный проверяющий попросил Александра Ивановича рассказать ему о мине ПМН, солдат потупился и сказал, что он ничего не знает.
Проверяющий покосился на начавшего багроветь Соленого и снова спросил, пытаясь успокоить и не давить на солдата:
— Ну что же вы, товарищ солдат? Не может быть, что вы ничего об этой мине не знаете. Посмотрите, как хорошо отвечали ваши товарищи. Ну, вспоминайте!
— Ничего не знаю, — забубнил солдат.
Неизвестно, сколько бы еще продлилось это препирательство экзаменуемого с экзаменатором, если бы не вмешался Солоненко. Уже доведенный до крайней точки кипения, он энергично встал и несколько истерично произнес:
— Товарищ полковник! Попросите рядового Манохина снять китель.
— Зачем? — удивился проверяющий.
— Я прошу вас, — настаивал Солоненко.
— Ну, хорошо, — согласился проверяющий. — Товарищ солдат, снимите, пожалуйста, китель.
Солдат повиновался.
— А теперь, — продолжая заводиться, рявкнул Солоненко, — пусть снимет тельняшку!
Боец снял и ее.
— А теперь пусть повернется к вам спиной!
Когда солдат повернулся, проверяющий увидел на спине здоровенный синяк, но формы довольно правильного круга.
— Что же это у вас за синяк на спине, любезнейший? — поинтересовался полковник.
— А это не синяк, — отвечал солдат, повернувшись к нему, — это товарищ старший лейтенант Солоненко ударил меня вчера по спине миной ПМН, нажимного действия, в пластмассовом корпусе с резиновой мембраной. Вес ВВ — 330 граммов, усилие срабатывания -5 килограммов, применяемый запал — МД-9…
— Ну вот, — облегченно вздохнул проверяющий, — а вы говорили, ничего не знаете.
И вывел в ведомости оценку «отлично».
Долгие и продолжительные аплодисменты
В первой группе роты, которой командовал Солоненко, служил очень скромный во всех отношениях, в том числе и в умственном, солдат. Звали его Сады-ков Адыр Шахмирза-Оглы.
А первая группа, которой командовал в то время Якимовский Валерий Иванович, сдавала очередную проверку по политподготовке. Чуть больше месяца назад прошел очередной съезд «ума, чести и совести эпохи». Сейчас можно предположить, что в межсъездовские периоды все это существовало порознь. Ну, да не о том речь. Естественно, что основные вопросы на проверке по политподготовке были из материалов недавнего съезда.
Кто хоть раз учил эту дребедень, знает, насколько тяжело она учится. Когда же эти коммунистические бредни учит человек, который с трудом говорит по-русски, ситуация осложняется. Багаев, в силу упомянутого выше несчастья, самостоятельно не выучил бы материалы съезда и по-азербайджански.
Нужно было что-то делать. Рота претендовала на звание отличной. Как обычно, распределили вопросы меж бойцами. Рядовому Багаеву же дали самую легкую часть — повестку дня, для того, чтобы он, в самом начале подняв руку, ответил. И уже чтобы о нем голова не болела. Но он и этого выучить не мог. Тогда в дело вступила методика ускоренного освоения программного материала. Причем о методах Илоны Давыдовой никто даже и не думал.
Адыр Шахмирза-оглы постоянно ходил с повесткой, а Якимовский или сержант его периодически просили без шпаргалки озвучить повестку. Поначалу он в ответ только молчал и глупо улыбался. Но когда за это стал получать в грудь хороший удар, стал задумываться. И, что называется, дело пошло. Непосредственно перед проверкой, когда ротный попросил доложить повестку дня съезда, Садыков довольно бодро начал рассказывать ее. Кому какая разница, что солдат не понимал о том, что говорит. Главное — четко и без запинки. Удовлетворенный ротный не дослушал текст и махнул рукой. Боец прервался.
На следующий день на сдачу, помимо проверяющего, пришел и начальник политотдела бригады.
Проверяющий из Управления Члена Военного Совета Округа принял доклад командира роты о том, что первая группа к сдаче проверки готова, и бодро спросил:
— А какое важнейшее событие произошло в нашей стране буквально месяц с небольшим назад?
Тут же взметнулся «лес рук», и один из разведчиков бодро доложил, что с такого-то по такое-то прошел такой-то съезд нашей родной коммунистической партии. Проверяющий остался доволен и спросил, может ли кто-нибудь доложить повестку дня съезда. Наш герой получил под столом пинка и поднял руку. Докладывал он четко и без запинки. То, что речь его не имела пауз, обозначающих запятые, проверяющего не смутило. Он довольно кивал. Глядя на проверяющего, заулыбался и начПО. Солоненко вздохнул спокойно, но, когда проверяющий в ведомости уже выводил первую пятерку, солдат выдал: «Бурные продолжительные аплодисменты».
— Что? — не понял проверяющий.
— Бурные продолжительные аплодисменты, — с чистым сердцем повторил солдат.
Проверяющий недоуменно посмотрел на начПО, а тот метнул молнию в Солоненко.
Солоненко же вспомнил, что не дослушал вчера Адыра Шахмирзу-оглы, а зря.
Для тех, кто никогда не читал материалы партийного съезда, поясню. В данной брошюре четко воспроизводилась атмосфера этого форума. После каждого значительного выступления или заявления выступающего, согласно сценарию съезда, следовала реакция зала. Как то: «Бурные аплодисменты», «Бурные и продолжительные аплодисменты», «Бурные и продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию. Все встают и продолжают аплодировать стоя».
