Над полянкой весенним ветерком пронесся всеобщий вздох облегчения.
– …которые придумал сам, прямо там, на месте!
Ветерок замер.
– Да вы не бойтесь, они все сработают! – с радостной улыбкой освистанного на детском утреннике фокусника сообщил чародей.
Ответить или даже невербально усомниться не успел никто. Лес вокруг них зашумел гулко и страшно, застучал жутким стаккато над головой, раскатился треском разрываемого пополам камня…
Испуганно сгрудившиеся вокруг сонного костра люди вскинули головы и оружие в поисках угрозы, и вдруг склонившиеся в нездоровом любопытстве над ними деревья, подсвеченные робким сиянием вынырнувшего из-за облаков месяца, рассыпались у них на глазах на бесформенные куски, и на головы им устремился ревущий камнепад.
Сенька попыталась нырнуть в кусты, Иван – прикрыть собой Сеньку, Олаф – отбить нежданный обвал топорами, Агафон…
Пока его премудрие раздумывало, какой из трех маневров лучше предпринять, с каменной напастью произошло что-то необъяснимое. Будто коснувшись невидимой резиновой крыши у них над головами, обломки леса отскочили и упругим каменным фонтаном брызнули в разные стороны, сталкиваясь на пути и сбивая с траектории запоздавших собратьев, зазевавшихся комаров и вампиров.
Не прошло и нескольких секунд, как все снова стихло, словно и не бывало.
– Модульное… – было первым словом, прозвучавшим из дрожащих уст чародея. – Корень квадратный константа Делара плюс частота колебания магического континуума в третьей степени, умноженный…
– Тебя сильно зашибло? – водворил топоры на место и заботливо обернулся к нему отряг.
– Что это было? – вытащила из-под куста запутавшегося супруга Серафима и настороженно уставилась на мага.
– Град? – высказал единственное рациональное предположение Масдай.
– Каменный?! – фыркнула царевна.
– Агафон, ты не мог бы нам объяснить?.. – обратился Иванушка к самому авторитетному среди них источнику информации по волшебным вопросам.
– Вы хотите, чтобы я вам представил теорию защитных полей, – с видом единоличного победителя всех Гаурдаков вместе взятых снисходительно вопросил чародей, складывая солидно руки на груди и выставляя вперед ногу в прожженном алхимией и магией сапоге, – или спонтанной и индуцированной флористической петродендротрансформации?
– А по-моему, это снова… гады…реньи… выползли… – осенило вдруг отряга. Повинуясь безотчетному импульсу, он схватился за топоры.
– Скорее всего… – скроила кислую мину Сенька, усиленно, но безуспешно прощупывая взглядом непроницаемый мрак за окружившими их полянку кустами.
– Ренегаты? Значит, они сбросили звериный облик и догнали нас?.. – со смешанными в пропорции пятьдесят на пятьдесят облегчением и сожалением проговорил Иван.
– Ч…что?.. – раздался справа слабый писк.
Лукоморцы и отряг изумленно оглянулись, и не сразу поняли, что единственным источником этого загадочного звука мог быть только один человек в их компании.
– Агафон?..
Белая как березовая кора физиономия начинающего мага выделялась на темном фоне пугающе-бледным пятном.
– Агафон?..
– Что с тобой?
– Что случилось?..
– Р-рррррр…
– Что?..
– Р-ррренегаты?..
– Да, а что?..
– Н-настоящие?..
– Ну да!
– Мы ж тебе всё рассказали.
– Т-так вы не п-пошутили?.. Н-не придумали?..
– Пошутили? Пошутили?! Да ты в своем уме, волхв?! Ничего себе в Хел горячий шуточки!!!
Но потрясенный до глубины души своей юный волшебник его возмущенного призыва не слышал.
– Ренегаты… двое… сторонники Гаурдака… и я один… ничего себе оборотик… Ну, спасибо, друзья… затащили… втянули… невинного…
– Ну да, да! – нетерпеливо подтвердила царевна. – Втащили и затянули! А чего ты так удивляешься-то? Мы ж тебе всё рассказали с самого начала! Если они тебе так не нравятся, зачем ты с нами полетел? Сидел бы сейчас спокойно в своих Кошаках, полол морковку…
– Дурак был… – позабыв про имидж, подавленно и чистосердечно признался студент. – И посох увидел… захотел… ректору Уллокрафту нос утереть… чтоб не думал, что я – ноль без палочки, и что… что…
Лесная тьма слева от них озарилась стеной ревущего пламени и огласилась воплями ярости и страха практически одновременно.
– Ага, сработало, сработало!!! – воспрянул как феникс и засиял Агафон, и даже сделал неплохую попытку подпрыгнуть и ткнуть ошарашенную ночь в брюхо кулаком, словно не было ранее трех минут раскаяния и малодушия. – Непреодолимая ледяная стена Айса и огненная стена Пиромани! Только я их переплел и разлил! По-своему! А кто-то их активировал!..
– И этот «кто-то» сейчас об этом очень жалеет, – ухмыльнулась Серафима и подхватила с земли посох. – А мы тут, кажется, слишком задержались. Не люблю шумные компании.
Остальных долго уговаривать было не надо.
Побросав багаж на Масдая, сыплющего мохеровыми проклятьями в адрес назойливых колдунов, друзья прыгнули за ним вслед, и ковер тут же пошел на взлет строго вертикально, с опаской косясь на бушующую и сыплющую крупными искрами в десятке метров от него огненную стену жидкого пламени. От ревущего как зверь огня защитный купол переливался и мерцал, как мыльный пузырь, но жара от нее не чувствовалось абсолютно.
– Хорошая защита, чародей… – с немалым облегчением признал, наконец, Масдай.
– Молодец, Агафон! – бодро поддержала его Серафима.
– Ловко ты с ними разделался, волхв! – удовлетворенно кивнул отряг.
– Не хуже настоящего мага-хранителя! – улыбнулся Иванушка.
– Ну еще бы! Я же – настоящий боевой маг! – торжествующе усмехнулся специалист по волшебным наукам и горделиво вскинул голову. – Таких на весь Белый Свет – я да Адалет остались!
– Надеюсь, это был послед…
В следующую секунду неведомая сила сбила пассажиров с ног на высоте десяти метров, швырнула на шершавую спину ковра и распластала, словно бабочек под предметным стеклом микроскопа. Ковер вздрогнул, беспомощно дернулся вправо, влево, назад, вперед… И медленно, будто лишившись последних сил, опустился обратно на землю.
– Приехали, – сквозь стиснутые нити прорычал он. – Кто тут трезвонил про защитное поле во все стороны? А ну, снимай его быстро!!!
– Так это было твое поле, Агафон?! – простонал Иван, потирая взбухающую шишку на самой макушке.
– Убирай его к бабаю якорному!!!
– К-кабуча… з-забыл… с-сейчас с-сниму… – страдальчески ощупывая шишак на лбу – брата-близнеца Иванового – слабо простонал студиозус и потянулся руками к загороженному невидимым щитом темнеющему ночью небу.
И тут же, следом – в рукав за шпаргалкой.
– К-кабуча… кабуча габата апача дрендец… Я же его тоже изменил, это заклинание… думал, так надежнее будет… а удаление дано для стандартного…
– Насчет надежности – очень хорошо у тебя получилось, – ободряюще похлопал друга по плечу Иван. – Надежнее не бывает. А теперь всё, что осталось – это только снять твой щит.
– Хорошо, что сказал… – сварливо пробурчал маг и спешно уткнулся длинным носом в шпаргалку.
С каждой прочитанной строчкой лицо его вытягивалось и серело.
– Кабуча, кабуча, кабуча, кабуча… – как новое всемогущее заклинание шептал он, со всё возрастающей паникой торопливо дочитывая неровный корявый текст до конца. – Кабуууууучаааааа…
Наконец руки его опустились, безвольно повиснув вдоль туловища, но, вдруг, словно спохватившись, вскинулись и ухватились за украшенную шишкой первой категории буйну головушку.
– К-кабуча… – с интонацией умирающего лебедя провыл чародей и со стоном закрыл глаза.
– Ну? – первым не выдержал Масдай.
– Ну… – чахлым заморенным эхом вяло отозвался Агафон и снова умолк.
Путники молча застыли рядом, мрачно переваривая открывшиеся – а вернее, закрывшиеся защитным куполом Агафона перспективы.
Пламя бушевало слева, не прекращая, и теперь было видно, как на его фоне, черные на красном, метались исступленно в поисках выхода две знакомые фигуры.
– Они… – меланхолично проговорил Олаф, даже не пытаясь достать топор.
– Страшно… Если бы могли им хоть как-то помочь… – болезненно поморщился и отвел глаза Иванушка.
– Добить, чтоб не мучались, – мстительно пробормотал Масдай, припоминая воздушные бои над Багинотскими горами.
– Жарковато стало, вам не кажется? – обмахнулась ладошкой царевна, в порыве диалектизма готовая согласиться с обеими сторонами.
– Жарковато?! – очи мага мгновенно распахнулись и вспыхнули сверхновой надеждой. – Жарковато!.. Это ж поле! Поле!!! Оно исчезает там, где стена Пиромани-Айса касается его!!!
Друзья вперились жадными взглядами в пламя, пляшущее узамбарским шаманом на фоне переливающегося купола, и увидели, что там, где огонь задевал поле, и впрямь мерцание его уменьшалось или пропадало вовсе.
