— Если б они пошли на меня всей оравой, — промолвил он, прищурившись, — я знал бы, что делать. Поступил бы как Самсон.
Иоганна Бевигна не было и здесь. После долгого ожидания мы пошли дальше.
— Пойдемте в монастырскую пивоварню, — предложил мой гид. — Она замечательна тем…
«Ага, — подумал я, — сейчас начнется скучная лекция в таком духе: «Здание относится к шестнадцатому столетию и т. д.»».
— Вы уже кушали в Нейбурге ливерную колбасу? — прервал мою мысль г-н Иогель.
— Ел. Вчера в гостинице, где ночевал.
— Так вы не знаете, что такое настоящая ливерная колбаса! Монастырская пивоварня замечательна тем, что отцы францисканцы делают такую славную ливерную колбасу, которая привлекает богомольцев со всей Швабии, не хуже ихней чудотворной иконы святого Илиодора. Да не то что со всей Швабии, а даже из Верхнего Пфальца приезжают. Иной раз в пивоварне две процессии встретятся — и давай драться. Так что отцы францисканцы делают? В ливерной колбасе им отказывают. И драке сразу конец.
(Продолжение беседы протекало уже в монастырской пивоварне.)
— А из-за чего происходят ссоры, господин Иогель?
— Да из-за иконы святого Илиодора, сударь. Каждая процессия старается первой к ней приложиться; поскорее за пиво и ливерную колбасу норовят приняться, потому что лучше этой закуски ничего быть не может.
Господин Иогель съел ее два фунта.
Тут нам вообще повезло. Мы узнали, что конкурент г-на Иогеля — Иоганн — всего за полчаса перед тем ушел отсюда с одним туристом в какую-то пивоварню возле крепости; при этом он спрашивал о г-не Иогеле…
— О ничтожный! — патетически воскликнул г-н Иогель. — Зацапал какого-то жалкого туриста!.. Ничего не поделаешь, придется идти за ним туда. Видно, испугались нас.
С каждой минутой г-н Иогель проникался ко мне все большим доверием.
— Туриста вы возьмете на себя, — сказал он. Это было сказано решительным тоном, в котором слышалось: «Кто не со мной, тот против меня».
Мы отправились к крепостной стене.
К крепости прильнуло пять пивоварен, как цыплята к наседке. Нейбуржцы с помощью крепостных стен охраняли самое дорогое свое достояние.
Во время Тридцатилетней войны к Нейбургской крепости прорвался отряд шведов и после ожесточенного сражения захватил одну пивоварню. Там победители нализались как свиньи. Узнав об этом, гарнизон крепости произвел вылазку; но на пути находилась другая пивоварня. Защитники не устояли; тщательно обдумав положение и придя к выводу, что если сами они не выпьют тамошних запасов, то это сделают шведские ландскнехты, они, вместо того чтобы атаковать шведов в первой пивоварне, атаковали бочки во второй. И одержали победу: осушили их до дна. Тем временем шведы очухались и пошли приступом на вторую пивоварню. Обнаружив, что она оккупирована, направились к третьей, где пили до тех пор, пока не перепились еще сильней, чем в первой. Пили без отказа. А тем временем во второй пивоварне защитники крепости очухались и двинулись оборонять третью. Но было уже поздно: они нашли там лишь спящих шведов да пустые бочки. Разъяренные видом пустых бочек, они перебили всех шведов. Это и есть так называемая нейбургская победа, о которой сообщает надпись под фреской на крепостных воротах.
— Поделом им, — важно промолвил г-н Иогель, остановившись под этой фреской. — Шведы вообще наделали тогда больших бед. В книгах говорится, что до Тридцатилетней войны в Швабии было гораздо больше пивоварен, чем теперь.
В настоящее время возле крепостных стен, как уже сказано, их всего пять.
Ни в одном из этих исторических мест г-н Иогель не нашел конкурирующего с ним гида, г-на Иоганна, — а я — конкурирующего со мной туриста.
— Самое главное, — промолвил наставительно г-н Иогель, с разочарованным видом выходя из последней пивоварни, — никого не подпускать к себе близко. Схватил кружку — кинул, схватил стул — кинул, отломил ножку у стола — кинул. Вот как надо.
— У меня еще кое-какая надежда, — сказал он, когда мы подходили к воротам, — что мы найдем этих мерзавцев в трактире «У последних ворот». Что они, в кошки-мышки с нами играют?
Никогда не теряйте надежду! Мы нашли их «У последних ворот». Конкурирующий турист озирался по сторонам испуганно, а г-н Иоганн — вызывающе.
Мы сели напротив них. Между туристом и г-ном Иоганном установились, видимо, самые короткие отношения. Они говорили друг другу «ты».
— Слушай, — громко сказал г-н Иоганн робкому туристу, — ты подойдешь к этому приезжему и дашь ему в морду, а с Иогелем расправлюсь я сам.
И тотчас загремел г-н Иогель:
— В Дюрцленкингене — одни швейнкерли!
— А в Берсхеймингене — швейнбубли! — крикнул в ответ г-н Иоганн.
Тут в г-на Иоганна полетела кружка г-на Иогеля, а в г-на Иогеля — кружка г-на Иоганна. И пошла потеха; там было несколько человек из пригорода Лесгейм и пригорода Гейн, которые обрадовались случаю разбить друг другу головы.
Воспользовавшись суматохой, я шмыгнул к дверям и столкнулся там с конкурирующим туристом.
— Мы искали вас по всем пивоварням и трактирам, — сказал он. — Иоганн говорит, что ему надо свести счеты с Иогелем за то, что тот хлеб у него отбивает.
Мы вышли из ворот Нейбурга.
— Славный городок, — с воодушевлением промолвил турист. — У нас в Вюртемберге такая скука…
Вот каковы немцы и каковы гиды для иностранцев в швабском городе Нейбурге на Дунае…
---
Jaroslav Hasek, "Průvodčí cizinců ve švábském městě Neuburgu", 1913 г.[5]
Перевод Д.Горбова
Сочинения в четырех томах. Том 2. Рассказы, фельетоны, памфлеты (1913–1923). М.: Правда, 1985 г.
Швабию (искаж. нем.)
Скотина, свинья! (нем.)
Грубы, но добродушны (нем. диалект.).
Мерзавцы (нем.).
Первая публикация: Я. Гашек, «Гид для иностранцев и другие сатиры» (на чешском языке), Прага, 1913.
