— Я пока к вам лезла, так усталась! Вы чай гостям будете ставить, или как?..
Вообще, вокруг нас обитает столько всякой нечисти, что мне страшно себе вообразить, хорошо, что Даша ее совершенно не боится. С ней чувствуешь себя в безопасности, если с чердака ночью спустится вампир, Даша покажет ему, где водяные зимуют.
Мы оставили Дашу у бабушки, уложили спать, а сами собрались уезжать на последнем автобусе. Я попросил Дашу не очень-то досаждать бабушкиным домовым, потому что они полезные.
— Ладно, — согласилась Даша. — Не буду. Только оставлю им пирожок.
И уже засыпая, добавила:
— Все равно, там еще в бане привидение есть… Оно хорошее, мы будем в прятки играть…
И уснула. Хорошо быть храброй девочкой, когда привидения вызывают только желание поиграть в прятки.
И я почему-то уверен, что в эту игру она выиграет.
Как воспитывать маленьких девочек
Мы с Катей отводили Дашу в детский сад, она сказала:
— Вы там без меня скучать-то вообще будете, пока я в садике?
Мы с Катей ужасно скучаем по Даше, когда она в садике. Катя скучает дома, у нее отпуск, а я скучаю на работе, специально через каждый час делаю перерыв на пять минут, чтобы поскучать.
— Ну, вы сильно не скучайте, — разрешила Даша. — Пирогов можете пока напечь.
Сама Даша в садике не скучает, там много дел. Подруга Таня обещала ей принести наклейки с поросятами, это самые лучшие наклейки в мире, если приклеить такую наклейку дедушке на очки, то двумя руками не оторвешь. Танин дедушка, во всяком случае, не справился.
Еще предстоят разборки с мальчиком Мишей Никитиным, у них с Дашей кровная вражда. Теперь уже сложно установить, кто первым плюнул другому на сандалики, Монтекки или Капулетти, важно, что такое не прощается. Миша вчера кидался песком, а Даша укусила его за палец, оба были по-своему правы.
Вообще, мальчики Даше пришлись по вкусу, в прошлом месяце она покусала Диму и Олега. Воспитательница Ирина Викторовна поставила нам вчера ультиматум, либо мы воспитываем Дашу в лучших традициях человеческого общества и строгой пуританской морали, не поощряющей каннибализм даже в легкой форме, либо приводим ее в сад в наморднике. Про намордник она, правда, умолчала, но было ясно, что других альтернатив она не видит. Она устала возвращать матерям искусанных сыновей.
Я пообещал, что больше это не повторится, но честно говоря, я на стороне Даши. Я считаю, раз укусила — значит, за дело, наша девочка просто так не кусает.
— А у Иры новые красные ботинки, — говорит Даша. — Можно, мы проколем мне уши, я тогда буду носить сережки?
Иногда я теряю нить Дашиных мыслей, мозг мужчины не приспособлен для концепций сложнее, чем теория относительности. Я спрашиваю:
— А при чем тут красные ботинки?
А вот Катя сразу всё понимает. Красные ботинки пробуждают в Даше зависть, а сережки, в свою очередь, являются более старшим козырем, они побивают ботинки в два счета. И тогда уже Ира будет завидовать Даше лютой завистью, у Иры сережек нет. Девочки улавливают такие логические взаимосвязи интуитивно, для них это так же просто и понятно, как двигатель внутреннего сгорания.
— А дядя Леша ничего не понимает, — смеется Даша.
Катя объясняет Даше, что мальчики вообще часто бывают непонятливыми, у мальчиков голова работает не так, как у всех. Потом они вместе жалеют всех мальчиков в моем лице. По-моему, издеваются.
У Даши есть красный пакет с ручками, в нем сандалии, сменная юбочка и карандаши. Карандашами Даша собирается нанести очередной удар по имиджу Миши Никитина, она нарисует его в профиль так, чтобы всем сразу стала видна его низменная натура. Обличительную карикатуру Даша покажет нам вечером, когда мы заберем ее из садика.
— Вы будете смеяться, просто лопнете, — обещает она.
Мальчики, которые кидаются песком, заслуживают и худшей участи, это крупное везение, если Даша просто изобразит их в карандаше. Даша девочка боевая, ей палец в рот не клади. Миша Никитин этого не учел и поплатился пальцем. Надо было раньше быть джентльменом, а теперь чао, бамбино, сорри.
В детском саду мы поднимаемся по лестнице на второй этаж, там Дашина группа. Даша надевает чистые сандалии, а мы выдаем ей последние напутствия.
— Веди себя хорошо, юная фройляйн. Не кусай детей. Это негигиенично.
— Они сами лезут, — отвечает Даша. — Я им человечьим языком говорю, чтоб не лезли, а они лезут.
— Держи себя в руках, — прошу я Дашу. — А то люди подумают, что мы тебя дома не кормим.
Даша вздыхает и, скрепя сердце, обещает не кусаться.
— Я пошла рисовать, — говорит Даша. — До вечера. Будете пироги печь, сделайте мне с картошкой.
Потом она идет к себе в группу, Катя отправляется домой, а я на работу. Скучать по Даше.
У девочки Тани день рождения, ей исполняется пять. Даша обиделась, она хотела справить свое пятилетие раньше Тани, кто бы мог ожидать такого коварства от лучшей подруги.
— В прошлый раз у нее день рождения тоже был раньше! — возмущается Даша. — Это нечестно, почему ей всегда все достается первой?
Катя утешает ее, кому, как не Кате, знать, что это пройдет. Не далее как месяц назад сама Катя радовалась, что ее подруге Ирке уже тридцать, а Кате всего двадцать девять. Катя не уверена, есть ли жизнь после тридцати, каждый раз, когда она встречает Ирку, я замечаю, как она исподтишка придирчиво осматривает ее на предмет глубоких морщин, седины и маразма. Катя уверена, что весь этот ужас обваливается на женщину внезапно и единовременно, без объявления войны, так что несчастная и пискнуть не успевает, как уже обнаруживает себя дряхлой старухой.
— И день рождения у Тани почти летом, а у меня опять, наверное, зимой! — негодует Даша.
Здесь Кате возразить нечего, в этом исключительно ее вина.
— Извини, доченька, — говорит она. — В следующий раз рожу тебя летом. Зато тебе на день рождения можно дарить красивые варежки, а Тане их никто не подарит. Как-то глупо дарить варежки летом.
— Ну, тогда ладно, — говорит Даша, на этих условиях она согласна примириться с несправедливостью окружающего мира. — А можно мне розовые варежки?
Потом мы идем покупать подарок.
— Что любит Таня? — спрашиваем мы Дашу.
Даша пожимает плечами, откуда она может знать, что любят пятилетние девочки, ей самой только четыре.
— Мягкую игрушку? Или, может, куклу? — спрашивает Катя.
Даша глубоко задумывается и вспоминает, что в дни своей молодости Таня любила природу.
— Давайте подарим Тане крысу, — предлагает Даша. — Танина мама разрешит, честно!
Катя решительно отвергает крысу, она понимает, что уже довольно скоро пятилетие Даши, и уж Танина мама сумеет выбрать для Даши подходящий подарок. Месть сладка, а Танина мама любит все сладкое.
Мы ведем Дашу в «Детский мир». Там Даша влюбляется в сиреневого кенгуру.
— Кенгуру-у-у-у! — говорит Даша, голос ее дрожит. Кенгуру обладают особой привлекательностью для девочек, потому что у кенгуру есть на пузике кармашек, в котором помещается еще кенгуру, поменьше, кенгуру — это австралийская разновидность матрешки.
— Кенгуру — сумочное животное, — авторитетно заявляет Даша.
— Авосечное, — смеется Катя.
— Нет, сумочное, сумочное! — настаивает на своем Даша. — Видишь, у нее сумка, а в сумке кенгуренок.
— У меня тоже сумка, — демонстрирует Катя свою сумочку. — Я тоже сумочное животное?
Даша вздыхает, трудно иметь дело с людьми, ничего не понимающими в зоологии. У Дарвина в свое время были те же проблемы, он в таких случаях тоже тяжело вздыхал и принимался объяснять:
— Ты — мама. А кенгуру — зверь, все звери — животные, а мамы — это человеки.
Даша на минутку умолкает, проверяя в уме, нет ли где логических ошибок в этом утверждении, потом приходит к выводу, что все верно.
— А дядя Леша тогда кто? — спрашивает Катя.
Даша задумчиво осматривает меня.
— Дядя Леша тоже человек, — отвечает она, хотя уже и не так уверенно.
Вне всяких сомнений, Катя скорее отнесла бы меня к отряду гигантских ленивцев, но спорить с Дашей она не решается, Даша бесспорный авторитет в вопросах зоологической принадлежности. К тому же, нам все еще нужно купить подарок для Тани. Мы несем кенгуру вместе с кенгуренком к кассе.
— Ее зовут Инна, потому что она кенгурина, — говорит Даша. — Кенгуру — это мальчики, а кенгурины — девочки, она девочка, потому что у нее сумка и кенгуренок Петя.
— Давай ее красиво упакуем, — предлагает Катя.
Даша прижимает к себе кенгурину обеими руками и начинает дышать так свирепо, что нам становится понятно — Таня получит Инну, только если вырвет ее их Дашиных холодных мертвых пальцев.
— Инна моя, — говорит Даша. Все звери, которым Даша успела дать имя, автоматически становятся ее зверями.
