– И сработало? – спросил, не скрывая изумленного выражения на лице, президент.
– Судя по тому, что произошло у русских после 1985 года – да, сэр.
– А чего мы такой же факин спутник не запустили над Кубой?
– Сэр, излучение нельзя строго сфокусировать, в радиус действия попала бы Флорида, что, при и так низком уровне альтруизма в среднем американце, привело бы к трагическим последствия.
– То есть?
– Жадность, сэр. Жадность стала бы толкать людей на совершение разных противоправных действий. В том числе насильственных.
– Ясно. Что с этим спутником сейчас?
– Он потерял ориентацию, а также потеряно управление с Земли, сэр. По расчетам НАСА, покрытие излучением сместилось. Боюсь, сэр, что все наше западное побережье попадает под него.
– Сбить немедленно! – вскочил с кресла президент.
– Мы занимаемся этим, сэр, но, боюсь, нам понадобится некоторое время…
Российская Федерация. Подмосковье. Санаторий «Полянка» Министерства обороны РФ для высшего командного состава.
Генерал проснулся в 4 утра. Во рту было гадко. После вчерашнего. Но еще более гадко было на душе. Генерал беспокойно ворочался в кровати, но мысли не уходили. Они копошились в голове, как мыши. «Ты, советский офицер, прошел Анголу и Афганистан, стал обыкновенным холуем. За лишнюю звездочку на погонах ты пресмыкаешься перед какими-то ничтожествами… министр обороны из мебельного магазина… стыдно, ох, как стыдно… а главнокомандующий… какое-то пустое место, пузырь, надутый телевидением… с голым торсом, тьфу… и для этого ты прожил свою жизнь? А ведь клялся служить советскому народу… а вместо этого…»
Генерал резко встал с постели, зажег ночную лампу, взял трубку аппарата спецсвязи, стоявшего на столике возле кровати и попросил дежурного соединить его с командующим Псковской дивизии ВДВ и командующим войсками специального назначения Министерства Обороны…
Российская Федерация. Читинская область. Краснокаменск. Колония общего режима ЯГ 14/10.
Заключенный посмотрел на выданную ему ручку, на лежащий перед ним листок бумаги, помедлил еще немного, а потом начал писать, аккуратным ровным почерком интеллигентного человека:
«В Генеральную Прокуратуру. Чистосердечное признание.
В знак осознания своей вины перед ограбленным мною народом России хочу сообщить номера счетов в банках на Каймановых островах, куда я и мои подельники переводили деньги во время деятельности преступной группировки под названием «Юкос». Надеюсь, что эти деньги будут направлены на социальные нужды и борьбу с бедностью, что уменьшит, пусть и не полностью, мою огромную вину перед народом…»
Российская Федерация. Петербург. Комарово. Дачный поселок «Песочное-2».
Вор в законе по кличке Валера Тамбовский оглядел комнату. Веселье выдыхалось. Кто-то уже спал лицом в салате, кто-то спал под столом. Девки почти все были полураздетые или просто голые. Дочка первого губернатора города делала минет сыну нынешней губернаторши, лежащему в пиджаке, но без брюк и трусов около бассейна.
Сидящий напротив начальник городского УВД, выпив очередную стопку вискаря – вот здоровый бык, сколько же он может выпить? – спросил участливо:
– Что, Петрович, закручинился? Что-то ты не весел.
Валера Тамбовский налил себе полстакана водки, выпил, не закусывая, потом сказал:
– Да вот думаю. Был я вором в законе, честь берег. Воровал, конечно, ну так я же вор, когда сыскари ловили, садился зону топтать молча, никого не сдавал и не курвился. Люди уважали. Воровал у деловых, народ не обижал. Ну, или старался не обижать. А стал кем? С ментами за одним столом сижу, с начальством из одного корыта икру жру. Банки-хуянки покупаю, гостиницы-хуиницы. Крысятничаю. Совсем нелюдью с вами, волками позорными, стал.
Лицо милицейского начальника медленно, но отчетливо позеленело…
Российская Федерация. Краснодарский край. Сочи. Резиденция «Бочаров ручей».
Президент России сидел за столом и смотрел тоскливо на лежащий перед ним черный пистолет. «Застрелиться. Проще всего застрелиться. Другого выхода нет. Что же я наделал? Я же был коммунист, советский разведчик, чекист. Рос на книгах про Павку Корчагина, про Рихарда Зорге и Николая Кузнецова… и стал первой сволочью в стране. С какими-то мутными застранцами вожусь – сечины, грызловы, мироновы… а Сурков этот… снимитесь, говорит, с голым торсом, электорату понравится… электорат, рейтинг, Эрнст с Первого… тьфу! …какая же это все гадко… нет, застрелиться!»
Он посмотрел в окно. Там было темно. Не так, как в Ленинграде, в котором всегда, даже зимой ночью, в окнах какой-то тусклый свет. И небо тут другое – как нарисованное. Не такое небо, не балтийское.
И вдруг он понял, что надо делать. Нажал кнопку интеркома.
– На Кубе ведь сейчас не ночь? – спросил он.
– Вечер начинается, господин президент, – ответил ничему не удивляющийся помощник.
– Найдите переводчика с испанского – и немедленно соедините меня с Кастро.
– Господин президент, Кастро, говорят, умирает, – осторожно сказал помощник.
– Не «господин», а «товарищ», – сказал президент. – Господ в семнадцатом году поганой метлой вымели. И делайте, как я сказал.
– Слушаюсь, товарищ президент, – ответил помощник.
Президент отключился.
– Не умирай, Фидель, – начал бормотать он, – Только не умирай, пожалуйста, мне еще надо с тобой поговорить. Боже, есть Ты или нет, сделай так, чтобы он не умер…
Интернет. Лента новостей.
США. Массовые беспорядки, возникшие в Сан-Франциско, распространились на Лос-Анджелес. В городе слышна стрельба, толпы людей нападают на магазины и супермаркеты. Десятки магазинов горят. Губернатор штата объявил о введении чрезвычайного положения и обратился к федеральным властям с просьбой о помощи. По неподтвержденным данным, акты насилия, вандализма и разбоя наблюдаются и в других города западного побережья США. В Белом Доме работает кризисный штаб под руководством вице-президента.
Возвращение. Полдень. XXI век.
Часть Первая.
– Ну и что мне с тобой делать? – спросил старик.
Человек пожал плечами:
– Не знаю. Отпустил бы ты меня обратно. Не могу я тут.
– Что-то не так? Тут еще никто не жаловался. Да и компания у тебя подобралась – самому завидно.
– Хорошая компания, спасибо. Ругались, правда, на мою работу в банке – они же ведь головастые, в экономике лучше меня разбираются. Но вот я как подумаю, что там делается – сразу на душе кошки скребут.
Старик усмехнулся.
– Думал я, что будет трудно с тобой, да и не ошибся.
Человек, словно почувствовав слабину в голосе старика, заговорил быстро:
– Послушай, ну отпусти. Честное слово, я никому не скажу, откуда я, и кто я. Вообще можешь отправить меня совсем в другое место – лишь бы только назад.
– А куда? – спросил старик.
– А в Россию нельзя, например? Русские нам тогда здорово помогли – а сейчас у них у самих очень скверно. Нужно бы им помочь.
– Там холодно бывает, – сказал старик. – Выдержишь?
– Выдержу. Русские в сорок первом ведь выдержали, а чем я хуже.
– Ладно, – вздохнул старик. – Что с тобой поделаешь. Ты уж только сюда слишком рано не попади, хорошо?
При этом в голосе его ощущалась некая, не свойственная ему обычно, нотка мольбы.
– Конечно, – сказал Человек старику. – Обещаю. Не раньше, чем закончу.
Часть Вторая.
Около столба копошился электрик – мужик средних лет. На земле лежал набор инструментов в раскрытой настежь кожаной папке, рядом стояла открытая банка пива.
– Привет, – сказал Человек, подойдя к электрику.
– Здравствуй, коль не шутишь, – сказал мужик, взглянув внимательно на Человека.
– А где здесь сигары купить можно?
– Сигары? В жизни не видел. Ты чё, из этих, что ли?
– Из каких из этих?
– Из новых русских?
– А кто это?
– Ну, богатенькие… буржуи…
Человек улыбнулся.
– Знаешь, не все, кто курит сигары, буржуи. Знавал я как-то ребят, которые курят сигары – так их буржуи очень даже боялись.
– Ну… Тут кругом буржуи живут, – электрик показал рукой в сторону озера. Вдоль озера стояли за высокими стенами элегантные белые и розовые дома.
– Как выходные – приезжают, бухают всю ночь, даже фейерверки запускают – в полнеба. Ворьё! – Мужик смачно сплюнул.
– И что – все-все дома – буржуйские?
– А то как же? Откуда ж у работяги деньги на такую роскошь? Тут и генералы, и менты, и начальники.
Электрик отпил пива из своей банки.
– Слушай, ты прямо как с Луны свалился!
– Нет, не с Луны, – уверенно сказал Человек. И продолжил, явно не желая углубляться в тему своего появления:
– Значит, фейерверки? Ну что ж, скоро здесь будет очень большой фейерверк.
