Все переглянулись. Руку подняла только одна родительница. Как раньше все буравили взглядом субтильного папу, так сейчас все уставились на мать-одиночку. Женщина наверняка хотела залезть под парту или выйти из класса, крикнув: «Вы все идиоты» и громко хлопнув дверью. Я, во всяком случае, именно так и делала на уроке математики, когда математичка стояла надо мной и говорила: «Ей что икс, что игрек, одинаково равно. Как же ты жить будешь? Что из тебя выйдет? Икс из тебя выйдет». Только в старших классах я узнала, что именно математичка — страстная и виртуозная матерщинница — подразумевала под иксом.
— Ну, вы можете меньше денег сдать, — нарушила молчание активистка.
— Я хорошо зарабатываю, — ответила мать-одиночка, и все опять посмотрели на нее уже с завистью. Молодая, красивая, хорошо зарабатывающая свободная женщина…
— А что будет дальше? — спросила еще одна родительница. — Когда каникулы? Будут ли экзамены? А оценки будут ставить?
— Давайте по мере поступления, — тяжело выдохнула Светлана Александровна. — Мне бы до седьмого сентября дотянуть — гипс снимают. В этот день разрешаю не приходить в школу. А с двадцать третьего у меня реабилитация — грязи, массаж. Будет замена. Не волнуйтесь, учительница хорошая. План я ей напишу. Но все-таки контролируйте.
— Как именно контролировать? — спросила активистка и приготовилась записывать.
— Ну, спрашивайте у детей, все ли в порядке, — сказала учительница. Активистка, как мне показалось, даже расстроилась.
Когда учительнице моего мужа снимали растяжку, они тоже не учились. И когда моей учительнице вставляли зубы, мы гуляли. Нам все завидовали, а мы рвались в школу. Мужа оставляли с соседской бабушкой, которая заставляла его держать нитки на руках, пока она сматывала клубок. И нельзя было руки опускать, потому что бабуля хватала свою палку с резиновым набалдашником и больно била мужа по ляжке. Меня тоже оставляли с соседкой. Медсестрой, которая на дому прокалывала уши. Анастезией служило то, что приносили клиентки, — коньяк, молдавское вино, портвейн, стерилизатором — спирт медицинский, а инструментом — игла из швейной машинки «Зингер». Муж до сих пор старается держаться подальше от умеющих вязать женщин. А я хорошо помню вечно пьяную соседку и женщин с заклеенными пластырем ушами.
1 сентября Первый раз в первый класс
Школа рядом. Я засекала — идти ровно две минуты. В восемь пятнадцать нужно было стоять в школьном дворе под табличкой «1А». Муж разбудил меня в семь. Сам встал в половине седьмого.
— Почему так рано? — спросила я.
— Пока умоемся, пока позавтракаем. Вставай.
— А может, ты его отведешь, а я попозже приду?
— Ты что? Как ты можешь такое говорить? У нас сын в первый класс идет!
— Все равно все опоздают, — бубнила я, выползая из кровати.
— Вася, вставай, ты же не хочешь опоздать в школу? — пошел будить сына муж.
— Хочу, а можно? — спросил Вася, закрываясь с головой одеялом.
— Нельзя. Ты же в первый класс идешь! — воскликнул муж.
— А завтра в первый класс можно? — сделал еще одну попытку сын.
— Нет, сегодня же праздник! — как-то с надрывом воскликнул муж.
Вася встал и сонно поковылял до окна. Шел дождь, было пасмурно.
— Там еще никто не идет, — сказал Вася, — разбуди меня, когда там дети пойдут. — Сын бухнулся опять в кровать.
— Все дети давно встали, умываются, одеваются, завтракают… — выступал муж с пламенной речью, — потом они нарядные пойдут в школу! Ты запомнишь этот день на всю жизнь! Такое только раз в жизни бывает!
— Ты что, нервничаешь? — спросила я ласково мужа.
— Я? Нет! Я не нервничаю!!! — заорал муж.
— А мультики? — уточнил Вася.
— Какие мультики? Иди принимай душ, — строго сказал отец и достал из шкафа еще одну рубашку. Три штуки уже висели на стуле, но он, видимо от волнения, забывал, что их достал.
— Можешь просто умыться и зубы почистить, — сказала я сыну.
— Вот, начинается! — Муж грозно ткнул в меня пальцем. — И это только первое сентября. А что дальше будет? Он будет выходить в последний момент, неумытый, кое-как одетый! В душ, Вася. В душ!
Сын хотел спать, поэтому не стал спорить.
В ванной он включил воду, прислонился к бортику и заснул с зубной щеткой во рту.
— Вася, мы же опоздаем! — ворвался в ванную муж.
— Куда? — испуганно спросил ребенок.
— В школу. — Муж очумело смотрел на сына. — Так, вылезай, надевай домашнюю одежду.
— Можешь просто майку и трусики пока надеть, — сказала я сыну.
— Почему? — возмутился муж. — Он что, будет в трусах завтракать?
— Нет, давай он будет пять раз переодеваться в полвосьмого утра, — сказала я, надеясь достучаться до здравого рассудка мужа.
— А в чем он пойдет в школу? — спросил меня муж.
— В штанах, рубашке и куртке, — я начинала злиться, — там все давно приготовлено. Еще с вечера, как ты любишь.
— А что ты сердишься? Я просто спросил.
Сели завтракать. Я даже нашла мультики по телевизору. Муж закатывал глаза, заламывал руки.
— Это не дело, нельзя перед школой смотреть мультфильмы, мы так никогда не выйдем, — прокомментировал он. — Ладно, сегодня можно.
— Ты же сам наверняка завтракал подо что-то, — сказала я заполошному мужу.
— Я завтракал под «Пионерскую зорьку»! Под радио, а не под телевизор!
— А я завтракала под Пугачеву на пластинке… — вспомнила я.
— А зорька и Пугачева — это кто? — спросил сын. — А пластинка — это что? А пионерская — это какая?
— Вася, доедай, я тебе потом все объясню, — сказала я.
— Нет, все-таки под телевизор нельзя, — стоял на своем муж.
— Хорошо, давай ему «Эхо Москвы» включим или диск с классической музыкой поставим, тогда он точно до школы не дойдет — уснет за столом…
— Я же о другом говорю… Я же не против… просто мультики можно и в другое время посмотреть!
— Отлично. Давай ребенок будет завтракать под «Евроньюс»!
Вася, пока мы препирались, уснул.
— Вася, ты помнишь, в каком классе ты будешь учиться? — разбудил его вопросом муж.
— В первом «А», — устало ответил ребенок. Этот вопрос муж задавал ему каждый день, думая, что если сын пойдет в другой класс или забудет букву, то случится что-то страшное. — А когда я буду учиться в первом «Б»? — спросил Вася.
— Никогда. Всегда будешь учиться в первом «А», — сурово сказал муж.
Вася зарыдал. Я бросила тушь, которой пыталась накрасить ресницы, чтобы не попасть спросонья в глаз, и побежала выяснять, что случилось. Ребенок рыдал и кричал, что он не хочет всю жизнь учиться в первом «А». Муж скакал вокруг сына и говорил, что он не то имел в виду, не так выразился.
— А мама мне рассказывала, что она и в «А» училась, и в «Б», и даже в «Д» классе, — всхлипывал Василий, — а бабушка сказала, что моя мама вообще потом не училась, а валялась с книжкой и даже завтракала в постели. И в школу ходила два раза в неделю. И что все равно она самая умная была.
— Маша, — подошел ко мне муж, — скажи нашей бабушке, чтобы она не рассказывала внуку про… про…
— Про что?
— Про все! Ему еще рано это знать!
Я успокоила Васю, пообещав ему все буквы на свете.
— Вася, а как зовут твою первую учительницу, помнишь? — опять пристал к сыну муж.
— Помню, — ответил Вася и задумался.
— Ну?
— Александра Светлановна.
— Может, все-таки Светлана Александровна?
— Может быть, — легко согласился Вася.
— Маша, а им покажут, где там туалет? — обратился муж ко мне.
— А как ты думаешь?
— А у них там будут шкафчики для одежды?
— Нет, крючки будут.
— А почему не шкафчики?
— Слушай, отстань, а?
— А они будут руки перед завтраками мыть? А на переменах за ними будут следить? А у них есть дежурный врач на случай, если Вася упадет или ударится?
И тут до меня дошло — муж просто боится идти в школу. Он нервничает, поэтому орет все утро. Мне его даже жалко стало. С другой стороны, я тоже нервничаю, но не ору же.
— Пожалуйста, успокойся, — попросила я мужа, — ничего страшного, быстро сходим, вернемся. Я буду тебя за руку держать, чтобы ты не боялся.
Я помогла сыну одеться — белая наглаженная рубашечка, брюки, новые ботинки.
— Маша, посмотри, у него же все лицо в шоколадном йогурте, — сказал муж, — надо умыться.
Вася двумя привычными движениями — белыми рукавами рубашки — стер остатки йогурта.
— Вася! — в панике заорал муж.
— Ничего, все равно в куртке, не видно, — махнула рукой я.
— Как это не видно? Вы что, совсем уже? — Муж чуть в обморок не свалился. — Надо переодеваться. Срочно. У нас есть запасная белая рубашка? Почему у нас нет запасной белой рубашки?
Я тем временем уже успела переодеть сына в чистую рубашку. Мы стояли в прихожей. Вася держал белые хризантемы.
