Советские дипломаты на Кипре к летним месяцам принимают срочные меры. Прежде всего увозят детей на Родину, иначе им грозит гибель. Ну, а взрослые уроженцы севера стоически переносят жару.
– Ничего, есть места и похуже! – говорят наши дипломаты и тут же начинают вспоминать: – Вот в Африке была жара!
Постепенно осваиваясь с условиями жизни на Кипре, я не подозревал, какое новое испытание мне готовится. В один из вечеров мне сообщили, что было бы желательно, если бы я согласился присутствовать на свадьбе секретаря шахматной федерации господина Лантсиаса. Большой фанатик шахмат, господин Лантсиас специально откладывал бракосочетание, ожидая моего приезда, чтобы иметь в качестве гостя шахматного гроссмейстера. Как можно было отказаться от такой чести?! Я принял приглашение, хотя длительный воскресный обряд в маленькой церквушке да при сорокаградусной жаре ничего приятного не сулил. К тому же являться нужно в полной парадной форме: темный костюм, крахмальный воротничок, галстук – ужас!
– Боюсь, завтра в церкви будут сразу две церемонии, – шутил я накануне торжества. – Свадебная для господина Лантсиаса и похоронная для меня.
Поистине надо очень любить невесту, чтобы венчаться в такую жару! И молодые и гости с трудом вынесли часовой обряд бракосочетания. Священник вел службу в темпе блиц. Люди понимающие утверждали, что он даже пропускал что-то в процедуре, следуя человеколюбивому порыву облегчить нам страдания.
Жениха и невесту кормили хлебцами, смоченными в вине, многократно менялись обручальные кольца, родственники вытирали платочками пот с лица невесты, чтобы сохранить ее в виде, соответствующем столь высокому торжеству. Рядом лучшие друзья обмахивали жениха самодельными веерами, кто-то даже использовал для этого маленькую шахматную доску. А гости терпеливо сносили лишения; они уже перестали вытирать пот с собственных лиц – ничто не спасет! – и жадно ждали окончания ритуала.
Все имеет свой конец. Торжества – тоже. Все бросились поздравлять новобрачных – только бы поскорее освободиться. Я подарил госпоже Лантсиас большую куклу, привезенную из Москвы, а жениху – советскую монету – символ будущей поездки в Советский Союз. Вскоре новобрачные укатили в горы, где попрохладнее, а мы с моим киприотским другом, чемпионом Кипра по шахматам господином Клеопасом, – к побережью моря.
И тут было жарко, хотя все в природе относительно. Я побежал к воде, но сразу же вернулся, так как песок нестерпимо жег ноги. Надел туфли и с наслаждением устремился в теплую, как парное молоко, воду. Мой спутник остался сидеть на берегу,
– Что же вы не купаетесь, господин Клеопас? – спросил я у обаятельного киприотского архитектора.
– Рано еще, холодновато, – ответил киприот. – Мы начинаем купаться в конце июня или даже начале июля.
Жаркие дни, мучительные ночи. Зачем приехал я на этот остров? Не для того же, чтобы присутствовать на свадьбе! Не ответило на этот вопрос и мое выступление в сеансе одновременной игры в Никозии. Шахматисты Кипра долго готовились к этой встрече. Сыграть со мной приехали сильнейшие любители близлежащих городов. Собралось двадцать восемь человек, я ожидал серьезного сопротивления и немного боялся за исход сеанса. Но сражение кончилось неудачно для киприотов. Ни одному из них не удалось заставить меня произнести английское "резайн" – "сдаюсь". Лишь в одной битве был ничейный исход. Такой результат объясняется отсутствием у шахматистов Кипра достаточной практики: они спешили, допускали грубые ошибки. Несколько партий, одно время стоявших для меня плохо, удалось спасти в последний момент, когда ряды противников поредели м мне стало легче играть.
На следующий день я провел пресс-конференцию для корреспондентов киприотских газет, выступил с лекцией и сеансом одновременной игры для работников представительств Советского Союза и стран народной демократии на Кипре. Но и тогда я задавал себе вопрос: почему пригласили сюда советского гроссмейстера? Ведь интерес к шахматам в этой стране был не больше, чем где-либо еще, В Москве мне говорили, что президент Республики Кипр архиепископ Макариос играет в шахматы. Может быть, этим вызвано приглашение? Доля истины в таком предположении содержалась: киприотские шахматисты сожалели, что в дни моего пребывания на Кипре их президент был в Соединенных Штатах,
И вдруг многодневные сомнения рассеялись – я получил ответ на мучивший меня вопрос. В субботу утром второй по силе шахматист Кипра Д.Джордиадис заехал за мной на машине и повез к себе домой в крупнейший город-порт Кипра Фамагусту. Общительный, остроумный водитель, ловко управляя машиной, идущей со скоростью восемьдесят километров в час, всю дорогу говорил о шахматах. Я узнал, что господин Джордиадис, несмотря на свою молодость, прокурор города Фамагусты. Однако юриспруденция не была темой наших бесед. Прокурор буквально бредил шахматами, и каждый раз, когда я заговаривал о чем-нибудь другом, он неизменно возвращал беседу к излюбленной игре.
И вот мы в большой, богато обставленной квартире прокурора, а точнее, в квартире его отца – видного врача города. Скоро пришла миловидная любезная дама-племянница хозяина дома.
– Познакомьтесь, мэриса, – представили меня даме.
Редко встречающееся слово меня поразило, и я понял, кто она такая, лишь когда прибыл ее муж – мэр города Фамагусты.
Нас пригласили к обеду. Сервировка и угощения были на славу. Вкусные блюда в сочетании с обязательным к столу зажиточных киприотов льдом временами заставляли забывать о жаре.
Хозяин дома в начале обеда был лукав и насторожен.
– Может быть, вам доставит удовольствие нас критиковать?– справился фамагустский врач, когда я отказался от пива, ибо московские врачи не рекомендовали мне его пить.
Но потом этот сердитый на вид человек "потеплел" и сообщил, что имеет большое желание посетить Москву и поближе познакомиться с работой советских медиков.
В этот момент в беседу вступил мэр.
– Я собирался поехать в Москву на Конгресс мира, – сказал этот маленький, умный и добродушный человек. – К сожалению, помешала неожиданная болезнь сына. Но я поеду в Москву, обязательно поеду!
И вдруг я сразу понял, почему приглашен на Кипр, хотя, может быть, с точки зрения чисто шахматной этот визит и не был столь необходим. Люди молодой республики тянутся к самостоятельности, хотят иметь и развивать собственную культуру. Но для этого нужны знания и опыт. Поэтому киприоты так жаждут встреч с деятелями искусства, науки, спорта из других стран.
Тяга к национальной независимости очень заметна на Кипре, хотя везде еще лежит отпечаток тягостного колониального режима.
– О, у вас здесь левостороннее движение! – воскликнул я, когда мы мчались с аэродрома. Я знал, что так ездят только в Англии, Швеции и Японии.
– Мы же бывшая английская колония, – сообщил мне секретарь шахматной федерации. Слово "бывшая" он произнес с оттенком радости и гордости.
То тут, то там в разных концах страны можно увидеть военные поселки, обнесенные колючей проволокой. За изгородью английские солдаты в коротких штанах и гимнастерках цвета хаки.
Кипр – важнейший стратегический пункт на Средиземном море, и военные тузы Запада ни в коем случае не хотят его упустить. Этим-то и объясняются кровавые сражения, развернувшиеся позже на многострадальном острове.
Однажды я обратил внимание на английского солдата, поджидавшего у входа >в магазин своего начальника. Подозрительно и злобно косился солдат на проходивших мимо "строптивых" киприотов: "Ишь, свободы, захотели!" Ну, а как относятся люди Кипра к колонизаторам, я уяснил по затаенным усмешкам, с которыми они слушают английскую речь, по вежливо – презрительному "сэр", с которым обращаются к туристам продавцы фруктов на базаре.
Как-то я спросил у портье, нельзя ли позвонить из Никозии в Москву. Тот ответил:
– О, это очень сложно! Соединиться можно только через Лондон,
Я понял: на Кипре еще сохранились технические особенности прежних дней. Связаться с внешним миром можно только через "кабинет" хозяина!
Но народ молодой республики энергично перестраивал жизнь, жадно тянулся ко всему новому и прежде всего советскому. Небывалым успехом пользовалась на Кипре выставка Советского Союза, под бурные аплодисменты прошли выступления наших артистов, большое впечатление оставило мастерство московской футбольной команды "Спартак".
– Узнаете? – спросил меня портье и показал фотографию спартаковцев. – Отличные ребята!
И спрятал снимок, как прячут дорогую реликвию.
А что говорить о наших героях – победителях космоса! Портреты Юрия Гагарина я видел на стенах зданий. Никозии, Фамагусты и других городов. Наши славные космонавты остались в памяти и в сердцах тех киприотов, кто имел возможность с ними встретиться.
