С целью «обнаружить и задержать» прибывшие не медля зашли внутрь через двери, окна и другие отверстия. Надо ли говорить, что при подобном визите говорят не «Добрый вечер», а совсем другие слова и в другом тоне. Сержанты – владельцы трупа, когда до них дошла очередь подняться с пола и предъявить документы, ещё не поняли, что именно они явились причиной смелого рейда. Это им объяснили несколько позже и в другом месте. И гаишное начальство, которого они так боялись, всё узнало, причём узнало не от своих подчинённых, а совсем наоборот. И слово «рассердилось» было бы слишком мягким для описания его реакции.
Но зато в ходе учинённой облавы в ресторане задержали несколько давно разыскиваемых преступников.
Не хотите по-плохому, по-хорошему будет хуже.
Беня Крик
Михал Михалыч маялся от безделья. Сегодня ничего не произошло и не ожидалось. Ни какого-нибудь завалящего митинга, ни кришнаитов... Вдвоём с приятелем он шлялся по улицам и искал, где бы и что бы. «Повязать, что ли, кого-нибудь...», – протянул его спутник, уперевшись взглядом в интуристовскую гостиницу. За неимением других подошло и это развлечение.
Подойдя поближе, как нарочно, они сразу увидели, кого тут повязать. Валютчик покупал у иностранца доллары. Мгновенно оба оказались в объятиях Михал Михалыча и не смогли отклонить его настойчивого приглашения прогуляться до местного отделения. Выяснилось, что гражданин одной малоразвитой, но социалистической страны продал нашему соотечественнику десять долларов.
Наш валютчик бодренько заплатил штраф и пошёл торговать дальше. А иностранец попробовал было заявить претензии и не подписать протокол. Естественно, ничем хорошим это кончиться не могло. Узнав, что перед ним представитель социалистического лагеря, Михалыч осмелел и пригрозил сообщить в посольство. Это не дало эффекта, и пришлось привести угрозу в исполнение. Он самолично накатал «телегу», и на другой день местное отделение её отправило.
Через несколько месяцев Михал Михалычу встретился знакомый опер из того отделения, в которое сдавали иностранца. Он позвал к себе и показал официальное письмо, полученное на днях из посольства. От этого письма Михалыча бросило в дрожь. Там сообщалось о принятых мерах: «Задержанный вами гражданин нашей республики Та Кой То признан виновным в подрыве экономического строя Советского Союза и, согласно приговору Народного трибунала, расстрелян». Вот тогда у Михал Михалыча и вырвалась фраза, помещённая в заголовке.
Схожая история произошла в одном студенческом общежитии. Несколько студентов с Кубы регулярно устраивали громкие пьянки. Участковому инспектору часто жаловались. Он пытался их урезонить, но безуспешно, и в конце концов пожаловался в посольство. Там внимательно выслушали и попросили при первом же нарушении сообщить. После очередной шумной попойки явился представитель посольства и попросил у инспектора список тех, кто безобразничал. Он написал.
В тот же день в общагу приехало несколько ребят-кубинцев (но явно не студентов!), они собрали всех поименованных в списке и увезли. На другой день те же ребята молча покидали в машину их вещички, и больше о бузотёрах никто ничего не слышал.
«Что такое кубинская каторга, знают все», – цинично подытожил участковый. Даже наши студенты после этого случая на время поутихли.
В три часа ночи в дежурной части УВД раздался звонок. Сонный дежурный что-то хмыкнул в трубку вместо того, чтоб ответить как положено по инструкции. Не очень внятный голос по телефону без предисловий начал: «Серёга, ну, утром я тебе травку привезу...» Сон с дежурного быстро слетел, он отреагировал профессионально: «Нет! Обстоятельства изменились. Давай прямо сейчас». – «Могу и сейчас», – согласился голос. «Но ко мне нельзя, – продолжал капитан, – там менты. Давай встретимся на улице Герцена...», – и он уточнил место встречи.
Мужик явно ошибся номером. Глупо было бы не воспользоваться. Конечно, это могла быть дружеская шутка, но всё же... Через полчаса все сотрудники, кого удалось собрать, были на условленном месте, и бандита повязали. У него в сумке обнаружили шесть килограммов анаши – редкая удача.
К сожалению, дело развалилось. Появились адвокаты и быстро доказали, что наркотики задержанному не принадлежат. Изымали анашу без понятых (какие понятые в три ночи!), все свидетели – сотрудники милиции, а телефонный разговор, естественно, оказался не записан.
Но дарёному коню в зубы не смотрят.
В самолёт грузили несколько больших ящиков с марочным коньяком, который отправляли на экспорт.
Идея у грузчиков возникла простая: роняем один ящик, и всё, что в нём уцелеет – наше. И уронили. Метров эдак с пяти. Чтоб наверняка. Когда же принялись составлять акт и вскрыли ящик, то там ко всеобщему разочарованию не оказалось ни одной разбитой бутылки. Там вообще не было ни одной бутылки! В ящике лежал труп человека, который таким образом пытался бежать за границу.
Никто в точности не знает, что это за служба. То ли она принадлежит Комитету, то ли МВД. То ли предназначена для пеленгации нелегальных радиостанций, то ли следит, чтобы никто не ругался матом на служебной волне. Некоторые даже не верят в её существование. Но легенды о ней живут.
Случилось как-то старшему лейтенанту Иванову оказаться за 70 километров от города с разбитой машиной, важными сведениями и одной маломощной рацией. Понимая, что надежды никакой, он всё же пытался связаться с кем-нибудь. Эфир был девственно пуст. Лишь лёгкое шуршание указывало, что рация работает.
Совсем отчаявшись, он воззвал: «Служба радиоконтроля! Если слышите меня, сообщите в управление: срочно требуется помощь. Я нахожусь...» Он потом утверждал, что услышал в ответ совершенно чёткую фразу: «Нашёл себе прислугу!» Но это, скорее всего, выдумка.
А вот правдой является то, что у дежурного по управлению раздался звонок, и некто пересказал всё, что сообщил в эфир Иванов. Помощь пришла вовремя. Иванов так и не узнал, кого поблагодарить за связь, поэтому он просто высказал благодарность в эфир на той же волне. Ответа ждать не стал...
В город прибыл с проверкой прокурор из Москвы. Покопавшись пару дней в делах, он решительным шагом прошёл в кабинет начальника УВД и заявил тому, что «кое-что не понял». Состоялся примерно следующий разговор.
ПРОКУРОР: (ехидно) Что же это у вас в городе среди бела дня торгуют оружием?
НАЧАЛЬНИК УВД: Это вы про дело Хлебникова? Но мы его задержали в тот же день.
П.: А некий Ашот, продавший ему пистолеты?
Н.: Ищем, объявили розыск...
П.: Это уже третий аналогичный случай: покупатели задержаны с оружием на месте, а продавец с деньгами скрылся!
Н.: Главное ведь, что оружие изъято...
П.: (покопавшись в бумагах) А кто перечислил по 10 тысяч семьям пострадавших сотрудников милиции?
Н.: В управлении коллеги собрали.
П.: При средней зарплате 250 рублей?
Н.: М-м-м...
П.: А откуда 150 тысяч в фонд областной милиции?
Н.: Перевёл кооператив «Ландыш».
П.: Они это не подтверждают.
Н.: Из скромности, очевидно.
П.: Не валяйте дурака! (достаёт бумагу) Вот. Я уже написал заключение: «Факты не подтвердились».
Н.: А-а-а...
П.: Так кто такой этот Ашот?
Н.: (смущённо) Ну... Знакомый капитан. Из Армении.
П.: И часто он у вас бывает?
Н.: Так... Иногда.
П.: А к нам в Москву он не мог бы заглянуть?
В одном провинциальном городе случилась большая драка район на район. Милиция сработала хорошо и, подождав пока дерущиеся немного устанут, оцепила площадку и загнала всех во двор. Но вывезти задержанных, а тем более разместить их в КПЗ не было никакой возможности. Тогда начальник ОВД нашёл остроумное решение. Он велел всех пойманных парней обрить наголо и отпустить. В течение последующего месяца патрули вылавливали на улице всех бритоголовых, и им давали по 15 суток (по ошибке попались и несколько лысых).
На следующий год в моде были короткие причёски.
В 1980 году в одной московской гостинице, где жили гости Олимпиады, в холле стоял молодой человек, одетый, несмотря на жару, в строгий костюм с галстуком. Это был дружинник, поставленный следить за порядком. Через 6 часов его должны были сменить. Дружинник, знакомый нам Миша Галкин, был не в лучшем настроении от такой перспективы. Смотреть на туристов ему скоро наскучило, и он, чтобы скоротать время, затеял разговор.
Беседовать о чём-либо с иностранцами строго запрещалось, за такие вольности один не в меру образованный студент уже вылетел из ДНД, а заодно и из комсомола. Соотечественникам было явно не до разговоров. Поэтому собеседником Миша избрал себе люстру, висевшую над ним. Задрав голову, он вёл беседу о том, какая мы передовая страна, убеждал люстру, что нам очень хорошо живётся, мы всем довольны, очень любим нашу партию и правительство во главе с дорогим... Распинался он до обеда.
