– Ну-у-у?.. – не открывая глаза, спрашиваю я. – Что там?
– Представляешь, – сквозь смех говорит Наташка. – У некоторых видов паучков… Этот… Ну, в общем, интимный орган находится на лапке.
Я зеваю:
– Ну и что?
– Ничего! Я просто представила, как бы этот паучок милостыню просил.
И не смешно! Во-первых, паучки никогда не просят милостыню, а во-вторых, даже если он и протянет лапку, то почему обязательно эту… Ну, в общем, особенную?
– Нет, а все-таки? – снова смеется Наташка.
Черт знает что!.. Не дают человеку спокойно поспать. Я переворачиваюсь на спину и кладу руки за голову. Через минуту я тоже улыбаюсь.
Наташка осторожно косится на меня.
– Ты что?
– Ничего, – безразлично говорю я. – А вот я представил, как наш паучок за своими подружками бегает.
– Ну и как же?
– На пяти лапках! А шестой в это время…
– Дурак! – улыбаясь, обрывает меня Наташка.
– Или вот, скажем, подружка на паутине сидит. Гордая такая и неприступная. А паучок подкрадывается сзади, протягивает лапку и…
– Замолчи!
– Хо-хо!.. – я вхожу в азарт. – А вот, скажем, подружка тонет. Конечно, нужно спасать…
– Я уже знаю, какую лапку он ей протянет, – кричит Наташка. – Ты – идиот!
– Дай договорить.
– Нет!
– Значит, он протягивает…
– Убью!
– Протягивает – протягивает – протягивает… – восторженно тараторю я.
– А она вдруг АМ-М-М-М!!.. – громко щелкает зубами Наташка.
От неожиданности я вздрагиваю. Потом чисто автоматически ощупываю себя… Нет, кажется, все на месте.
– Ну и шуточки у тебя, – возмущаюсь я.
– А ты?!.. – спрашивает Наташка. – Лучше представь, как твой паучок в трамвае ездил.
Каком еще трамвае?!
– В переполненном. Едет, значит, наш паучок, едет, а ему на лапку – р-р-раз – и наступили.
– Садистка! – обрываю я жену.
Она хитро щурится:
– Ха!.. А паучку на простую лапку наступили. Потом – шлеп – и еще на одну.
– Это уже издевательство, – возмущаюсь я.
– А ему опять на простую лапку наступили.
– Удовольствие растягиваешь?!
– Тоже мне удовольствие, на лохматые лапки наступать, – возражает Наташка и тут же добавляет: – И на третью лапку – шлеп!..
Давая понять, что разговор окончен, я поворачиваюсь лицом к стене. Наступает не хорошая пауза… Проходит минута. Потом еще одна.
– Обиделся, да?.. – с деланным безразличием спрашивает меня Наташка.
Я молчу. Женская ладошка ласково поглаживает меня по спине.
– Лапочка моя! – тихо смеется Наташка. – Лапочка!..
– Отстань! – взрываюсь я. – Какая я тебе лапочка?!
Наташка падает лицом в подушку и сквозь хохот выдавливает из себя:
– Надкушенная!..
Я бью жену подушкой, но она не обращает на мягкие удары никакого внимания.
– И это… – бубнит Наташка в подушку. – Отдавлен-н-ная!..
Все!.. Я бросаю подушку, встаю и ухожу на диван.
Миримся мы только через час. Наташка гладит меня ладошкой по груди и больше не смеется.
– Больше не называй меня лапочкой, – твердо говорю я.
Наташка кивает.
– Никогда!
Я отворачиваюсь к стене и невольно думаю о том, как беззащитны мы, мужчины, в силу определенных причин.
– Там, в журнале, еще про кроликов было написано… – говорит Наташка.
– Мы спим! – не оглядываясь, рычу я.
«Про кроликов… Кошмар! – уже сквозь сон думаю я. – Завтра же куплю жене самый кровавый детектив и пусть читает про настоящих мужчин».
Ох, и не легкая это штука хранить мужской авторитет!.. Потому что он – весь на виду. Как эта… В общем, как особенная лапка.
Вообще-то, конечно, кувшины с волшебными джинами всегда просто так находят. К примеру, шел мужик по дороге, ни о чем таком не думал, вдруг – бац – кувшин, а в нем джин.
Мишка Трошкин рот открыл и говорит:
– Три жела…
Радостный джин кричит:
– Ладно, три!.. Только давай побыстрее, мужик. Дела у меня.
Мишка говорит:
– На работе у меня проблемы…
Джин вокруг оглянулся, ноздрями воздух потянул и шепчет:
– Хорошо-то как!.. Дождь был, мужик?
Мишка говорит:
– Был. А на работе, говорю, у меня…
Джин спрашивает:
– Сейчас весна, да? Девушки уже, наверное, в легких паранджах ходят, урюк цветет?
Мишка кричит:
– Короче, меня с работы выгнать хотят!
Джин говорит:
– Ноу проблем, мужик. Считай, что тебя уже выгнали.
Мишка покраснел и думает, ненормальный какой-то!.. Говорит вслух:
– А еще от меня жена уйти хочет…
Джин говорит:
– Все!.. Считай, что ушла уже от тебя жена.
Мишка думает, точно реханутый джин мне попался, елки-палки! Чтобы, мол, мне такого пожелать, чтобы сразу все проблемы решить?
Говорит Мишка:
– Хочу быть миллиардером!
Джин плечами пожал и говорит:
– Хорошо. Считай, что ты им был.
Мишка кричит:
– Когда?!
Джин говорит:
– А хоть вчера.
Р-р-раз – пропал джин, словно его и не было. Мишка затылок почесал и думает, раз в жизни повезло, да и то во вчерашнем дне… Хоть давись от такой жизни, ей-богу.
Подошел Мишка к своему дому, а на его месте, оказывается, слегка распотрошенный трехэтажный особнячок стоит. Побродил Мишка по комнатам – даже мебель и ту вывезли. Бывший миллиардер, в общем!..
«А хорошо я жил, – думает Мишка. – Жаль только, что вчера…»
Вдруг – звонок. Мишка дверь открыл, а на пороге его любимая жена Людка стоит в норковой шубе и с двумя огромными чемоданами из телячьей кожи. Упала Людка на грудь бывшему мужу и как заплачет!..
– Мишенька, – говорит сквозь слезы. – Да ну их, эти деньги к черту!.. Поняла я наконец, что только тебя люблю.
Мишка даже вздохнуть от облегчения не успел, а жена шепчет:
– Мы с тобой на Багамские острова сбежим. Я у тебя недавно бриллиантов на два миллиона украла, так что на пару лет нам с тобой хватит.
Мишка спрашивает:
– А зачем бежать-то?
Жена говорит:
– Как зачем?! Сейчас же тебя арестовывать придут.
Глядь, толпа мужиков в спецовках подошла. Вышел из толпы здоровенный мужик и говорит:
– В общем, мы с тобой остаемся, хозяин. Человек ты хороший, так что проживем как-нибудь… Не горюй, любой бизнес – дело наживное.
Другие мужики шумят:
– Конечно, не горюй… Придумается что-нибудь.
Не успели мужики замолчать – «Мерседес» к дому подкатил. Вышел из машины толстенький господин и говорит Мишке:
– Мы все понимать. Ви есть очшен хороший бизнесмен, господин Крошка, и наш банк давать вам еще один кредит под честное слово.
Людка кричит:
– Отстаньте вы все от него. Теперь он только мой-мой-мой!..
Глядь, милицейский «газик» возле дома остановился. Вышел из машины генерал с мужественным лицом и говорит Мишке:
– Господин бывший миллиардер товарищ Трошкин?
Людка в Мишку обоими руками вцепилась и кричит:
– Не отдам!..
Банкир тоже кричит:
– Это не есть карашо сажать таких честных людей в тюрьму.
Мужики в спецовках кричат:
– Действительно, чего пристали к человеку?!.. Не отдадим!
Генерал говорит:
– А никого отдавать и не надо. В общем, товарищ Трошкин, мы только что вашего бухгалтера с деньгами поймали. Так что правы вы во всем оказались, и извините нас…
Шуму-гаму, просто страсть!.. Но на этом, в общем, и закончилась история. Короче говоря, был бы человек хороший и ни что хорошее от него не уйдет. Куда ж оно, на хрен, это хорошее денется-то, если оно даже вчерашнее, а?!..
Впереди бежала оленья упряжка… Следом за ней удирал чукча Одыкылон. Сзади неторопливо трусил огромный белый медведь. Молодому хозяину тундры не составило бы никакого труда догнать хозяина нарт, но мишка почему-то не спешил.
Одыкылон оглянулся.
«Издевается, однако, сволочь!..» – мелькнула в его голове горячая мысль.
Бежать становилось все труднее. За последний час расстояние между Одыкылоном и заветными, пустыми нартами не сократилось, а наоборот немного увеличилось.
Одыкылон споткнулся и упал носом в сугроб. Медведь нерешительно остановился.
Одыкылон вытер знойный пот со лба и покосился на медведя. Мишка стоял, переминаясь с лапы на лапу и жадно нюхая воздух. Чукча перевел взгляд на упряжку. Та замерла шагах в пятидесяти.
«Черт возьми, и вот так каждый раз!..» – подумал Одыкылон.
Рука чукчи слепо нашарила большой камень.
«Убью мишку! – решил Одыкылон. – А не убью, тогда пусть он меня кушает… Не могу так больше».
Одыкылон зарычал от злости, поднял над головой камень и бросился на медведя.
Медведь попятился.
– А-а-а, шайтан!.. – радостно закричал Одыкылон. – Куда?!.. Стоять!
«Шайтан» на всякий случай прибавил ходу. Сзади послышался хорошо знакомый скрип полозьев. Чукча оглянулся. Оленья упряжка бежала следом за ним. Одыкылон бросил камень и метнулся к пустым нартам.
