Небрежно отмахнувшись от бакстеровского взгляда, Псмит поступил неблагоразумно. Ему следовало бы присмотреться к этому взгляду повнимательней и попытаться его проанализировать, ибо он отнюдь не был лишен подтекста. Это был подозрительный взгляд. Неопределенно подозрительный, но тем не менее подозрительный. Руперт Бакстер принадлежал к людям, которым присуще стремление подозревать своих ближних. Он не подозревал их в каком-либо конкретном преступлении, он их просто подозревал. Мысленно он еще не предъявил Псмиту обвинение в том или ином нарушении закона или порядка. Просто он смутно ощущал, что за ним нужен глаз да глаз.
В центр событий вновь впорхнула мисс Пиви. При появлении Бакстера она на мгновение отступила на задний план, но она была не из тех женщин, кто остается там долго. В руках у нее появилась продолговатая книжечка, которую с томной твердостью она вложила в пальцы Псмита.
— Не согласитесь ли вы, мистер Мактодд, — умоляюще сказала мисс Пиви, — написать в мой альбом для автографов какую-либо вашу мысль и подписаться под ней? Вот ручка.
Беседку залил свет. Компетентный Бакстер, который знал местоположение всего и вся, нащупал и повернул выключатель. Сделал он это не столько из желания услужить мисс Пиви, сколько в надежде получше рассмотреть новоприбывшего. С каждой новой минутой недоверие к этому гостю становилось все глубже.
— Наконец-то! — сказала мисс Пиви, приветствуя свет. Псмит задумчиво постучал ручкой по подбородку. Он чувствовал, что ему следовало предвидеть такой оборот дела. У мисс Пиви просто не могло не быть альбома для автографов.
— Одну мысль, самую маленькую…
Псмит долее не колебался. Твердой рукой он начертал «Сквозь бледную параболу Восторга…», бестрепетно добавил «Ролстон Мактодд» и вернул альбом.
— Как странно! — вздохнула мисс Пиви.
— Разрешите? — сказал Бакстер, молниеносно подходя к ней.
— Как странно! — повторила мисс Пиви. — Только подумать, что вы выбрали именно эту строку! Есть несколько особо сложных мистических образов, объяснение которых я хотела найти у вас, и особенно: «Сквозь бледную параболу Восторга»…
— Вы находите ее трудной для понимания?
— Признаюсь, да.
— Ну-ну, — снисходительно улыбнулся Псмит, — быть может, я тут немножко перезакрутил.
— Прошу прощения?
— Я говорю: быть может, смысл несколько темен. Нам надо будет обсудить его подробнее — но позже.
— А почему не сейчас? — свирепо спросил Компетентный Бакстер, сверкая очками.
— Я утомлен, — ответил Псмит с кротким упреком. — После долгого пути. Измучен. Мы, художники…
— Разумеется! — сказала мисс Пиви, негодующе взглянув на секретаря. — Мистер Бакстер не понимает чуткого поэтического темперамента.
— Недостает духовности, э? — мягко сказал Псмит. — Избыток материалистичности? Так я и думал, так я и думал. Видимо, человек дела, волевой и суровый.
— Не пойти ли нам поискать лорда Эмсуорта, мистер Мактодд? — произнесла мисс Пиви, отметая Бакстера презрительным взглядом. — Он только что куда-то удалился. Наверное, он среди своих цветов. Цветы ночью так прекрасны.
— О да, — сказал Псмит. — А также днем. Когда я окружен цветами, на меня нисходит божественный покой и грубый, суровый мир отступает далеко-далеко. Я чувствую себя исцеленным, безмятежным. Порой мне кажется, мисс Пиви, что цветы — это души младенцев, отлетевшие в пору невинности.
— Какая дивная мысль, мистер Мактодд, — восторженно вскричала мисс Пиви.
— Да, — согласился Псмит. — Но тибрить не надо. Авторское право принадлежит мне.
Их поглотил мрак. Леди Констанция повернулась к Компетентному Бакстеру, который размышлял с нахмуренным челом.
— Очарователен, не правда ли?
— Прошу прощения?
— Я сказала, что мистер Мактодд показался мне очаровательным.
— О, несомненно.
— Нисколько не испорченным славой.
— О, решительно.
— Я так рада, что ему все-таки удалось приехать. Телеграмма, которую он прислал днем, была такой резкой и окончательной.
— Мне тоже так показалось.
— Словно он на что-то обиделся и не желает нас видеть.
— Совершенно верно.
Леди Констанция благовоспитанно задрожала. Поднялся прохладный ветерок. Она плотнее закутала накидкой свои скульптурные плечи и направилась к замку. Бакстер не последовал за ней. Едва она ушла, он погасил свет и сел, опершись подбородком на руку.
Его могучий мозг усиленно работал.
8. Доверительные беседы на озере
— Мисс Халлидей, — объявил Компетентный Бакстер, извлекая содержимое очередного конверта и подвергая его молниеносному, но въедливому изучению, — приезжает сегодня. Поездом двенадцать пятьдесят.
Он положил письмо на стопку возле своей тарелки и, обезглавив яйцо, прищурился в его недра, словно высматривая грешные тайны. Ибо дело происходило за завтраком, и коренные обитатели замка, а также гости, расположившись кто где за длинным столом, восстанавливали свои клетки, готовясь к дневным трудам. Благоухание жареной грудинки веяло над сотрапезниками, как Божье благословение.
Лорд Эмсуорт вынырнул из каталога семян, в который был погружен. Последние минуты удовольствие, которое он получал от завтрака, омрачалось смутной потребностью в чем-то, и внезапно он осознал, чего ему не хватает.
— Кофе! — произнес он мягко, но тоном праведника, терпящего гонения. — Я хочу кофе. Почему мне не налили кофе? Констанция, дорогая моя, я хочу кофе. Почему я без кофе?
— Но, мне кажется, я тебе налила, — ответила леди Констанция, которая энергично распоряжалась напитками на другом конце стола.
— В таком случае где же он? — метко отпарировал граф.
Бакстер как будто бы с сожалением признал яйцо доброкачественным и с обычной находчивостью взялся за решение домашней проблемы.
— Ваш кофе находится позади каталога, который вы читаете, лорд Эмсуорт. Вы прислонили каталог к чашке.
— Да? Да? Действительно! Господи помилуй! — Его сиятельство отхлебнул бодрящего эликсира. — Так что вы сказали, мой дорогой?
— Я получил письмо от мисс Халлидей, — ответил Бакстеp. — Она пишет, что выезжает поездом двенадцать пятьдесят.
— Но кто, — осведомилась мисс Пиви негромким трепетным голосом, на миг перестав поклевывать свою овсянку, — но кто такая мисс Халлидей?
— Вопрос, который я сам собирался задать, — сказал лорд Эмсуорт. — Бакстер, дорогой мой, кто такая мисс Халлидей?
Бакстер с подавленным вздохом собрался освежить память своего патрона, но его предупредил Псмит. Он с обычным своим небрежным изяществом поглощал мармелад, намазывая его на поджаренный хлеб, и до сих пор решительно пресекал все попытки завязать с ним разговор.
— Мисс Халлидей, — сказал он, — моя очень старинная и высокоценимая приятельница. Мы с ней, по выражению поэта, на лужку собирали маргаритки. И я с нетерпением ждал, когда она покажется на горизонте.
На двух членов общества слова эти произвели неожиданное впечатление. Бакстер, услышав их, вздрогнул столь сильно, что расплескал половину содержимого своей чашки, а Фредди, мотыльком порхавший с тарелкой в руке у заставленного блюдами буфета, ляпнул на ковер кусок омлета, на котором наконец остановил свой выбор. И там секунду спустя спаниель леди Констанции бесследно уничтожил злополучный омлет.
Псмит не заметил этих катаклизмов, потому что вернулся к мармеладу и поджаренному хлебу. И в результате не встретил, быть может, самого пронзительного взгляда, какой когда-либо прорывался сквозь очки Руперта Бакстера. Взгляд этот был недолгим, но пока длился, мог поспорить с пламенем ацетиленовой горелки.
— Ваша приятельница? — повторил лорд Эмсуорт. — Неужели? Конечно, конечно, Бакстер, я вспомнил. Мисс Халлидей будет каталогизировать библиотеку.
— Какая восхитительная обязанность, — проворковала мисс Пиви. — Обитать среди бережно хранимых мыслей покойных гениев!
— В таком случае вам лучше поехать встретить ее, мой дорогой, — сказал лорд Эмсуорт. — На станцию, — растолковал он свое предложение. — Она будет рада вас видеть.
— Именно это я как раз и собирался предложить, — объявил Псмит.
— Хотя зачем надо каталогизировать библиотеку, — сказал граф, возвращаясь к загадке, которая все еще смущала его душу, когда у него доставало времени вспомнить о ней, — я просто не могу… А впрочем…
Он допил кофе и встал из-за стола. На его лысину упал заблудившийся солнечный луч, а солнечный свет всегда будил в нем непоседливость.
— Вы идете к вашим цветам, лорд Эмсуорт? — осведомилась мисс Пиви.
— А? Что? Да. О, да. Надо бы взглянуть на лобелии.
— Если позволите, и я с вами, — сказал Псмит.
— А? Ну, разумеется, разумеется.
— Я всегда считал, — пояснил Псмит, — что нет в мире тонизирующего средства лучше, чем внимательно обозреть лобелии сразу после завтрака. Врачи, если не ошибаюсь, настоятельно это рекомендуют.
