А нам — курсантам страсть как охота прыгнуть — здорово же?! Выброс адреналина в кровь, ощущение свободного полета, сопливый восторг и все такое! Классно! Паришь себе как птица, а земля такая красивая! И тишина!!!
Но наших фамилий в списках на плановые прыжки естественно не значится! А прыгнуть хочется! Страсть как охота, честно-честно! Подходим и спрашиваем.
— Товарищ капитан, а нам можно прыгнуть?
Начальник ПДС сначала посмотрел на нас как на клинических умалишенных, затем просветлел лицом от неожиданного счастья и ободряюще улыбаясь, вцепился в каждого мертвой хваткой дружелюбного бультерьера.
— Конечно можно! И даже нужно! Прыгать надо много! Очень много!!!
И мы стали прыгать! Причем прыгали за всех и за каждого в этом авиаполку, кто смог «договориться» с прозорливым капитаном, включая авторитетных аксакалов — за командира полка, за старшего штурмана, за самого начальника ПДС естественно, «за папу», «за маму»…
Старым авиаторам «в лом» и честно говоря, страшновато прыгать — на хрен судьбу испытывать?! Справедливости ради, весьма боязно в зрелом возрасте доверять свою драгоценную жизнь куску шелковой тряпки, пусть даже многократно надежной. Поэтому и тянут экипажи свои неисправные машины до аэродрома. Любой ценой, но на посадку. Железяка какая-никакая, а завсегда надежней «носового платка», пусть даже из высококачественного шелка пошитого. Взлетели на самолете?! На самолете и сядем! Он большой и красивый, а тряпочка вон какая махонькая, в рюкзачке утрамбованная… да и раскроется ли?! Несерьезно все это! Да и машину без присмотра жалко бросать! Мало ли куда свалится?! Кому на голову такая махина рухнет… Не, спасибо конечно, но лучше невостребованные парашюты после посадки обратно сдать…
А курсанты еще дурачки неопытные, жизни не нюхали, вот пусть и прыгают, пока мозгов нет! Подрастут немного, уму-разуму наберутся, сами начнут косить ежегодно и других восторженных дурачков искать! Благо на войсковую стажировку из года в год исправно присылают птенчиков неоперившихся, остро-желающих разнообразные приключения на свою жопу поискать! А чем старше становишься, тем мудрее и осторожней — закон жизни…
Когда мы напрыгались фактически до изжоги и замучались напяливать на себя подвеску парашютов, а также когда от постоянных ударов о землю наши персональные задницы стали равномерно синюшного цвета, то наши мозги немного зашевелились. Осторожно почесав отбитую «пятую точку», и прикинув «пятую конечность» к носу, мы стали активно достаточно филонить, всячески уклоняясь от дружелюбно-настойчивых приглашений начальника ПДС «попарить на халяву в бескрайних просторах голубого океана» еще раз 10-15-ть. Пипец, благодарим покорно, но романтика кончилась! Хватит! Хорошего понемногу!
И вот тогда уже за нами стали бегать все кто не попадя (в полку быстрее звука разнеслась благая весть о пяти дурачках-добровольцах, которых хлебом не корми, а дай башкой вниз из самолета выброситься). Все офицеры и прапорщики авиаполка, нежелающие рисковать своими драгоценными жизнями, устроили на нас массированную облаву и стали ловить нас везде и повсеместно, предлагая весьма неплохую денежку за каждый прыжок под фамилией убедительно-жалобного просителя. Хм! Вариант! Неплохая прибавка к стипендии, однако!
В результате, процесс прыжков с парашютом плавно перешел на коммерческую основу, и мы стали ОЧЕНЬ богатыми курсантами, которые в конце войсковой стажировки смогли позволить себе очень даже приличный ресторан, где весьма неслабо погудели… но, это уже другая история.
Парни возвращались после войсковой стажировки из различных уголков Советского Союза. Оставаясь детишками с большими пиписьками, с мозгами, функционирующими за счет незатейливых инстинктов типа поесть, поспать и захалявить, а также с интеллектом на уровне детсадовской группы младшего возраста, курсанты волокли в альма-матер и в родную казарму всевозможные железяки, которые «плохо лежали» на аэродромах в местах проведения стажировок.
Чего только мы не привезли?! И кучу стреляных гильз от авиационных пушек ГШ-23 и ГШ-30 и снаряды калибром в 23 и в 30 мм. после осечек, и звенья от лент и целые пиропатроны от системы пожаротушения и пороховые шайбы от двигателя НУРС и латунные трубки и нихромовую проволоку и старенькие приборы — от высотомеров ВМ-14 до компасов КИ-13 «рыбий глаз», парашютные стропы, пружинные ножи-стропорезы …и много еще чего полезного и, несомненно «очень нужного»…
Витя Копыто со стажировки из Белоруссии привез непонятную хренотень — дюралюминиевый блок серого цвета необычной формы с торчащим из его недр металлическим тросиком с прочным колечком на самом кончике. И начал хвастаться. То кольцо на палец наденет и начнет блочок раскручивать (хотя он весил под килограмм, не меньше), то сам блок в руки возьмет и за тросик дергает…
Подошел Эдик Серобян и попросил посмотреть непонятную штуковину. Витька не дал. Эдик уперся. Парни шутливо вцепились в блок и начали тянуть его каждый на себя как два барана. Один потянул за железяку, другой потянул за тросик. В результате в блоке что-то громко щелкнуло и подозрительно затикало. Затем опять что-то щелкнуло, и пошел зловещий дымок.
Эдик сразу же отцепился от «дурной игрушки» и на всякий случай отпрыгнул в сторону, удивленно выпучив свои угольно-карие глаза. А Витя, еще немного повертев в руках дымящуюся хренотень очевидно тоже заподозрил, что дело неладное и швырнул эту дымящую и тикающую дрянь в открытое окно… Так, от греха подальше…
До земли этот чудесный блочок, с болтающимся тросиком и с колечком на самом кончике тросика так и не долетел.
За открытым окном казармы долбануло так расчудесно, что осколками блока прошило «временную» теплотрассу, проложенную вдоль здания (пока шел ремонт старой). А также частично вышибло стекла в 3-этажной казарме и глубоко посекло толстенные стены!!!
Слава богу, никто не пострадал, но так было не всегда…
з. ы. В батальонной курилке парни из 1-й роты бросили в урну что-то неопределенное, но тоже честноукраденное в процессе прохождения войсковой стажировки. Бросили и накрыли лопатой. Чисто на всякий случай! Мало ли чего?! В результате, рвануло так сильно, что разорвало лопату и раскололо бетонную урну, а самого «взрывотехника-дилетанта» увезли по «Скорой помощи» в окружной госпиталь с проникающим ранением грудной клетки.
Одно радует — парень выжил и даже выпустился из нашего училища…
з. з.ы. После тщательного и поголовного обыска в периметре училища ВВС, на аэродромной свалке (после скрупулезной сортировки, естественно) была закопано много всяких непонятных «штучек с ручкой».
Кое-что увезли саперы из гарнизонной комендатуры, но по тихому, чтобы жителей уральского города не пугать и нашего генерала — начальника училища под «оргвыводы» не подставлять…
Сдаем государственные экзамены. Курсантов-выпускников переодели в парадную форму одежды — брюки, рубашка, галстук, китель, ботинки, фуражка. На улице конец мая, начало июня — жара умопомрачительная. Термометр зашкалило, шкала закончилась, а солнце шпарит и шпарит! Совсем ку-ку! Все курсанты дико потеют, изнывая от невиданного пекла. Рожи у ребят красные! Пот струится по спине ручьями и водопадами, проступает сквозь рубашку и оставляет белые солевые разводы прямо на кителе. Волосы под фуражкой вечно влажные, хаотично спутаны и слиплись сосульками. А снять китель НИИИИЗЗЗЗЯЯЯЯ! Форма одежды Уставом предусмотрена и пипец! Хоть варись живьем, никого не волнует!
В промежутках между экзаменами, личный состав выпускного курса был вынужден начать максимально модернизировать свою одежду, а куда деваться?! И хотя мы не изысканные модельеры от кутюр, но как говориться: «голь на выдумки хитра». И понеслось…
Из фуражек безжалостно выдирались пружины, поддерживающие форму тульи, картонная прокладка околыша, заводская бирка из дерматина и вся подкладка. Оставался невесомый каркас, обтянутый тонкой материей. В кителях так же обрезалась подкладка, причем вся и полностью «под ноль». Рубашка методично превращалась в гламурно-узорчатую сетку или в «марлевку» — бралась обычная швейная иголка и после долгой скрупулезной манипуляции, вытягивались нитки, желательно «через одну». После такой процедуры ткань рубашки напоминала медицинскую марлю и вентиляция курсантского тела радикально улучшалась. В брюках подрезались карманы, и таким образом организовывался сквозной поток воздуха от обреза штанины до паховой области. У ботинок отрезалась верхняя часть, и они превращались… правильно, в полуботинки! У некоторых особо продвинутых — в тапочки без пятки, типа сабо!
В перерывах между занятиями, курсанты брали одеяло со своей кровати и шли «готовиться к следующему госэкзамену» — располагались где только придется — на крыше казармы, на стадионах, в парке за памятником В.И.Ленина, на трубах теплотрассы и подставляли свою загорелую тушку под лучи уральского солнца. Мягко говоря, вся территория училища ВВС напоминала «лежбище морских котиков». В роли котиков — курсанты выпускного курса, прошу любить и жаловать.
